Я понятия не имею, что особенного в этой девушке, но, черт возьми, она горячая. И определенно чертовски умная.
Я никогда не обращал внимания на девушек с пирсингом или тех, у кого окрашены волосы. Тип девушек, с которыми мои родители ожидают видеть меня на сегодняшний день, носят жемчуг и кашемир, и имеют родословную длиной в милю. Как там говорит моя мать? «Твой отец всегда на глазах у общественности, поэтому мы должны все время соблюдать правила приличия».
Я скольжу взглядом по телу официантки и знаю, что не буду пойман, потому что у них с Энджелин продолжается война «кто кого пересмотрит». На ней футболка Северо-Восточного и очень коротенькие шорты, которые показывают ее длинные, изящные, загорелые ножки. На ней надета пара кроссовок, вокруг талии повязан фартук. Чуть выше ее правой груди, которая выглядит так же соблазнительно, как и левая, прикреплен бейджик с именем — «Данни».
Чудо из всех чудес, Энджелин, похоже, поражена. Из ее рта не вылетает ни звука, но ее глаза, словно метают кинжалы.
Вытащив карандаш из-за уха, Данни кладет одну руку на свое бедро.
— Когда вы будете готовы сделать заказ, как насчет… — она делает паузу, чтобы обвести взглядом стол, и останавливается на Картере, — …тебя. Просто подними руку, когда вы решите что-то заказать, я вернусь. Хорошо?
Не дожидаясь ответа, она подмигивает Картеру и поворачивается к нам спиной. Я не могу удержаться от громкого смеха, на что Энджелин реагирует яростным взглядом в мою сторону. Я игнорирую ее, продолжая усмехаться.
— Подожди, Данни, — зову я. Она оборачивается и смотрит на меня с удивлением, не ожидая, что ее позовут по имени. — Мы готовы сделать заказ. И я считаю, что ты привела отличный философский аргумент.
Неторопливо повернувшись к столу, Данни удерживает пристальный взгляд, оценивая меня. Я не уклоняюсь и не отвожу глаз, а лишь возвращаю ей такой же проницательный взгляд. Она целенаправленно подходит ко мне настолько близко, что я могу почувствовать ее запах… и она пахнет летним дождем.
— Итак, что вы будете заказывать?
Вблизи она выглядит даже лучше, и я надеюсь, что мой язык не болтается от удовольствия. Мне хочется сказать, что я желаю получить ее, и на десерт тоже… ее. Вместо этого, я заказываю «Хаски Спешл».
Она подмигивает мне.
— Правильный выбор, приятель.
Майк фыркает, но меня это мало волнует.
Она обходит весь стол, принимая заказ у каждого. После того как она поставила на место Энджелин, все ведут себя соответствующе тихо и вежливо. Не думаю, что кому-нибудь захочется столкнуться лбами с этой девушкой.
Я рассматриваю ее еще ближе. Независимо от того, что она была названа невеждой всего несколько минут назад, кажется, она уверена в себе. Улыбается каждому из нас, пока принимает заказы, даже Энджелин, которая ведет себя заметно уступчивее и просит принести фруктовое ассорти и стакан холодной воды. Я впечатлен и крайне заинтересован этой девушкой.
Почему кто-то, настолько умный, работает в закусочной? И что подталкивает кого-либо красить свои волосы в лиловый или прокалывать нос? У меня нет ответов на эти вопросы, но я хотел бы узнать их.
Как только Данни заканчивает с принятием заказов, разговор возобновляется, только теперь мы обсуждаем хоккей, вместо философии. Думаю, мы начинаем трезветь. Майк, Картер и я размышляем о нашем сезонном матче против Бостонского колледжа. Во время разговора, я наблюдаю за Данни, которая двигается по закусочной и разговаривает с клиентами. Она много смеется, и у нее неотразимая улыбка, от которой появляется по милой ямочке на каждой щеке. Еще я замечу, что у нее потрясающая задница. Ну, я же все-таки парень.
Видимо, я не делаю это не настолько скрытно, как мне казалось, потому что Картер наклоняется и шепчет мне:
— А она довольно сексуальная цыпочка, да? Думаешь подцепить ее?
Я смеюсь над этим.
— Не, чувак. Она не мой тип.
— Ну что ж, с таким телом она точно мой тип. Интересно, имеется ли у нее пирсинг в интимном местечке?
Не могу утверждать, что не думал о том же. Тем не менее, у меня нет шансов выяснить это. Она не из тех девушек, что предпочитают интрижки на одну ночь. Может, она и создала жесткий образ с этими крашеными волосами и пирсингом, но, глядя на нее, можно с уверенностью заявить, что она больше ангел, чем дьявол. И это слишком плохо для меня. Как и для нее.
Одна ночь могла бы ответить на все мои вопросы. Безусловно, она не подходящая кандидатура для отношений, потому что мои родители закатили бы грандиозный скандал, предстань я перед журналистами с ней под руку. Для меня эта мысль совсем неутешительна. Давно никто не заинтересовывал меня так сильно, и теперь я крайне разозлен из-за того, что должен жить по правилам, которые устанавливают для меня мои родители.
Я тихо вздыхаю и, шутливо толкая Картера, бросаю ему:
— Давай, мужик. У тебя, придурок, есть все шансы с ней.
Данни
Я покидаю душ, испытывая неудержимую дрожь. Наш водонагреватель сломан второй день подряд, и это безумно выводит меня из себя. Не будь я и моя сожительница Паула чертовски бедными, то отыскали бы квартиру получше. Но реальность такова, что мы вынуждены жить впроголодь, и просто не можем позволить себе что-то большее, чем проживание на этой убогой свалке.
— Данни, там была горячая вода?
Я открываю дверь ванной, и со стороны кухни до меня доносятся звуки грохочущих кастрюль. Похоже, Паула решила приготовить лапшу рамен нам на ужин.
— Неа. Все еще холодная как лед, — отвечаю я.
— Черт побери. Бл*дь.
— Следи за языком! У меня кровь из ушей от твоей манеры вульгарно выражаться. И ты должна мне три сигареты.
Паула топает вниз по коридору. Просунув голову в дверной проем, она протягивает мне обещанные сигареты и бросает на меня язвительный взгляд. Я тут же смываю их в унитаз.
— Какая же ты сучка, Данни.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я, послав ей воздушный поцелуй.
И я действительно люблю Паулу. Она для меня лучший друг и мать в одном лице. Мы живем вместе уже почти два года, и она на пятнадцать лет старше меня. Мы встретились в Салли, где вместе работали, но с тех пор она предпочла двигаться дальше, поэтому сейчас трудится в магазине винтажных пластинок.
Паула профи в сфере ругательств. С самого первого мгновения нашей встречи, я безуспешно пыталась отучить ее от этого. Не то чтобы я сама не выражаюсь, но словарный запас Паулы практически весь состоит из мата. Однажды я поспорила с ней на то, что она не сумеет прекратить использование слова на букву «Б», на что она просто усмехнулась и сказала: «Проще простого». Тогда мы договорились, что за каждое произнесенное слово на эту букву, она должна будет отказываться от одной из своих драгоценных сигарет, которые я с величайшей радостью буду уничтожать у нее на глазах. Полагаю, я избавлю ее от никотиновой зависимости раньше, чем станет слишком поздно.
