На этой реплике Рон чуть пивом не подавился, стремительно покраснев. Он замотал головой, откашливаясь, потом, заново обретя дар речи, проговорил:
— Вот уж это точно нет. Не маленький, догадываюсь. Меня больше интересует моральная сторона вопроса.
— Ты этих умных слов у Гермионы нахватался? — Гарри спрятал улыбку за кружкой.
— Неважно. Но ты не ответил, — определенно, служба в аврорате поспособствовала появлению у Рона нездоровой настырности. Вздохнув и лукаво глянув на друга, Поттер все-таки проговорил:
— Иногда оказывается, что с первого взгляда разительно непохожие люди имеют гораздо больше общего, чем можно подумать. Нам быть вместе… правильно.
— Что-то я слышу в твоем голосе какое-то «но», — нахмурился Уизли.
— Два скверных характера не могут не сталкиваться, — усмехнулся Гарри, вспоминая, что в последние дни Северус частенько напоминал ощетинившегося дракона. — Но, как видишь, мы друг друга еще не убили. И не собираемся этого делать.
— Ну, если бы он жаждал твоей смерти, то у него до этого была куча возможностей осуществить задуманное. Мог бы просто не вмешиваться тогда, год назад, — почти с философской отрешенностью заметил Рон. Гарри даже подозрительно посмотрел на друга, но тот, похоже, не шутил. Поэтому Поттер осторожно кивнул, ответив:
— Вот именно.
— Только из-за него, наверное, приходится часто бывать в Хогвартсе, который ты теперь не любишь.
— Недолюбливаю я одного конкретного человека, склонного к масштабным манипуляциям, а Хогвартс… Я просто там больше не дома, Рон. Да и вряд ли когда был. В детстве он казался олицетворением сказки, лучшей доли, чем та, что ждала меня в мире магглов, но сказка кончилась на пятом курсе, а действительность оказалась куда как суровее, чем я мог ожидать.
Гарри редко затрагивал в разговоре эту тему и те события, которые не только заставили его повзрослеть куда раньше сверстников, но и взвалили на плечи огромную ответственность, поэтому друг притих, жадно слушая каждое слово. Они видели тогда, как меняется Поттер: медленно и неизбежно, но ничего не могли сделать — ведь сами были детьми. Могли только поддерживать по мере сил и принимать со всеми «тараканами». Это еще больше скрепило их дружбу, но несколько обособило от остальных. Правда и тут основная доля обособленности выпала Поттеру.
Но сегодня дальнейших откровений не последовало. Закончив последнюю фразу, Гарри как-то неопределенно дернул плечом и сказал:
— Ладно, не будем ворошить прошлое. Оно не покрылось достаточным слоем пыли, чтобы перетряхивать.
— Как хочешь, дружище, — тотчас согласился Рон, видя, как Поттер готов замкнуться в себе, что раньше случалось очень часто. И при всем желании лучше понять те переживания друга, был рад сменить тему.
— Как там Гермиона?
— Отлично. Вся в учебе, как всегда. Хотя ученического фанатизма поубавилось.
— Не иначе твое дурное влияние, — хохотнул Гарри.
— Не без того, — чуть покраснел Рон.
— А почему она не пришла? Опять держит оборону в библиотеке?
— Нет, просто я как раз хотел посоветоваться с тобой по поводу нее. Возникла проблема…
— Какая? — мгновенно насторожился герой магического мира.
— Ничего настолько серьезного, не волнуйся. Просто я не знаю, что ей подарить.
— По какому поводу подарок?
Рон непонимающе уставился на друга, потом фыркнул:
— Ты чего? Скоро же День Святого Валентина!
— Правда? — искренне удивился Гарри, припоминая, когда он в последний раз обращал внимание на календарь.
— Э, брат, как у тебя все запущено! — не без ехидства усмехнулся Рон, но друг никак не прореагировал на колкость, что-то прикидывая.
В самом деле, Гарри словно долбануло, и части головоломки последних событий в его жизни наконец-то встали на место. Стало ясно, почему Северус с каждым днем все более угрюм и язвителен до невыносимости, и чем дальше — тем хуже. Но как следует обдумать это не дал тот же Рон, хлопнувший друга по плечу с вопросом:
— Эй, ты, кажется, совсем меня не слушаешь.
— А? Ты о чем? — Поттер тотчас перевел на него взгляд просто до предела внимательный.
— О Герми, о ком же! — голос Уизли упал до заговорщического шепота. — Просто не представляю, что ей подарить. Может, книга и лучший подарок, но не по такому же случаю! Я уже всю голову сломал, а на ум только одна банальщина приходит.
— За небанальным ты бы лучше к близнецам обратился.
— Скажешь тоже! Я Гермиону хочу порадовать, а не избавлять потом от неожиданного превращения во что-либо странное.
— Тогда закажи портключ в какое-нибудь необычное познавательное место, при этом не лишенное романтики. Вы же если где и были, то вместе со мной по больницам, — несколько рассеянно ответил Гарри, но Рон тотчас просиял, воскликнув:
— Ты гений! — и даже порывисто, но крепко обхватил друга за плечи.
— Эй, полегче! — усмехнувшись, проворчал Поттер. — К чему такие страсти?
— Ой, прости, дружище, — Уизли тотчас отстранился и даже покраснел, видимо, вспомнив те времена, когда Гарри только-только вышел из больницы, и любое прикосновение было для него невыносимым.
— Ну, не все настолько плохо, — ответил герой магического мира, словно прочитав мысли друга.
— Точно?
— Точно.
Несмотря на ответ, Рон все еще казался смущенным и нервно заерзал, на что Гарри понимающе улыбнулся и сказал:
— Иди уже, ищи подарок своей возлюбленной. Мы же не в последний раз с тобой видимся.
— Ты точно не в обиде?
— Обидится Гермиона, если ты преподнесешь ей какую-нибудь фигню. Удачного дня Святого Валентина.
— И тебе, друг.
Рон уже подхватился с места, но прежде чем унестись, подобно урагану, успел крепко пожать Гарри руку.
Встряхнув ладонью, Поттер покачал головой вслед другу, искренне надеясь, что с Гермионой он ведет себя… аккуратнее. Все-таки она не оборотень, а вовсе даже хрупкая девушка, пусть и с несгибаемым характером.
День Святого Валентина… хм. В принципе, нет ничего удивительного, что он совсем забыл о нем. А ведь теперь, когда у него появился постоянный партнер…
Додумать мысль Гарри не успел, так как рядом раздался приятный, глубокий голос:
— Могу я присесть?
Любому другому Поттер отказал бы, возможно, даже в резкой форме, но он узнал этот голос, хотя слышать его в столь публичном месте… Подняв взгляд, он увидел высокого коротко стриженого блондина, при виде которого Люциус удавился бы от зависти, а все остальные от ужаса из-за сплошной непроницаемой черноты взгляда — словно смотришь в бездну.
— Морт? — с некоторым неверием поинтересовался Гарри. Засомневаешься тут, когда ни с того ни с сего в бар заявляется сам Смерть, ну и пусть они друзья.
