Когда я смогла отдышаться, Кэш целует меня так нежно и осторожно, будто хочет позаботиться обо мне. Он прижимает меня к забору, целуя ещё пару минут, пока мы оба приходим в себя, а затем он опускает меня на землю.
— Ты в порядке? — спрашивает он, гладя меня по щеке.
Я улыбаюсь, кивая головой.
— Более чем, Кэш. Я сама позволила тебе не быть нежным.
Он улыбается в ответ и помогает мне привести себя в порядок, натягивая на меня свою рубашку, после чего одевается сам.
— Извини за футболку, я куплю тебе новую.
Качая головой, я шагаю к нему в объятия, и он притягивает меня ближе.
— Мне и эта подходит.
Кэш целует меня в макушку и улыбается.
— Тогда она твоя. — Он хватает меня за руку и выходит в открытое поле, затем ложится на землю и притягивает меня к себе. — У нас есть немного времени, потом мне нужно будет уйти, кое с чем разобраться. Это важно, может, потом мне удастся открыть свой тренажёрный зал. Мой отец тренировал бойцов, и я всегда думал, что когда-нибудь мы вместе откроем спортзал.
Я кладу голову ему на грудь и смотрю на звезды, желая, чтобы мы могли провести здесь вот так всю ночь.
— А где сейчас твой отец?
Не стоило мне об этом спрашивать. Меня охватывает беспокойство, что ответ мне не понравится.
— Он скончался три года назад. — Кэш обнимает меня крепче. — Теперь я сам буду заниматься спортзалом.
— Мне жаль, Кэш. Очень. — Я целую его руку, желая показать, что мне не всё равно. — Что будет потом, когда ты откроешь свой зал? Продолжишь работать в клубе?
— Не-а. Я уйду из клуба, как только накоплю нужную сумму. Это единственная причина, по которой я вообще пошел в стриптиз. — Кэш берет мою ладонь и кладёт себе на грудь, прижимая к своему бешено бьющемуся сердцу. — Мне очень приятно быть здесь с тобой, Иден. Знаю, ты не хочешь спешить, и не виню тебя. Ведь ты заботишься не только о себе. Но я хочу, чтобы ты знала, что очень дорога мне. Я не часто впускаю девушку в свою жизнь. Ты первая моя девушка с тех пор, как я окончил школу.
Моё сердце переполняется счастьем от его слов, и я осознаю, что улыбаюсь до боли в щеках. Сначала я узнаю, что он не собирается задерживаться в стрип-клубе надолго, а потом ещё и это… Всё это так неожиданно.
— Ты тоже мне дорог. Не представляешь, как много для меня значит, что ты понимаешь моё положение и уважаешь это. Просто… Алек ещё маленький, не хочу лишний раз смущать и расстраивать его. Я должна быть на сто процентов уверена, что для тебя всё серьёзно, и только тогда я смогу вас познакомить. Ты ведь понимаешь?
Кэш кивает и улыбается, но я улавливаю в его глазах беспокойство, будто он хочет что-то сказать.
— Я буду с тобой, пока ты позволяешь мне, Иден. Я никуда не уйду. Я был с тобой искренен. Но понимаю, что ещё рано. Для меня важно, чтобы ты доверяла мне. Когда придёт время… я должен буду сказать тебе кое-что очень важное. Обещай, что позволишь рассказать тебе, когда поймёшь, что время пришло.
— Обещаю, Кэш. Если ты этого хочешь.
Я расслабляюсь и закрываю глаза, чувствуя себя комфортно, когда Кэш начинает поглаживать мою голову.
Мы пролежали так почти час, пока я не почувствовала, как телефон вибрирует в кармане. Уже поздно, наверняка, это Алек звонит перед сном.
— Мне пора, — шепчу я. — Хочу успеть домой, пока Алек не лёг спать.
Кэш встает и помогает мне подняться.
— Мне нравится это в тебе.
Я обнимаю его за талию, не желая расставаться. Чем больше времени мы проводим вместе, тем труднее становится.
Глядя на меня сверху вниз, Кэш поднимает моё лицо и целует.
— Позвони мне завтра после работы.
Кэш открывает для меня дверь, и, кивнув, я запрыгиваю в свой джип.
— Это я могу. — Я улыбаюсь и притягиваю его за шею, целуя напоследок. — Спокойной ночи.
Кэш захлопывает дверь, улыбаясь, а затем подбегает к своему пикапу и запрыгивает внутрь. Я уезжаю, оставляя Кэша на стоянке, и в животе возникает странное волнение. Ненавижу уходить от него.
Может, пришло время рассказать про него Алеку. Сегодня уже поздно, и мне нужно время, чтобы хорошенько подумать, как представить ему Кэша.
Надеюсь, завтра будет подходящее время, и я не пожалею, что решилась на это так скоро.
Но я абсолютно уверена, что влюблена в Кэша. Я знаю это наверняка, потому что не быть сейчас с ним — больно.
Никогда я ещё не испытывала таких чувств.
Даже с Найтом…
ГЛАВА 22
КЭШ
Чёрт! Вчерашний вечер обернулся для меня полной неожиданностью.
После того как Иден запрыгнула в свой джип и умотала прочь, я ещё добрых минут двадцать проторчал на стоянке, пытаясь привести мозги в порядок.
Я долго размышлял над тем, не заявиться ли у неё на пороге и не выложить ли ей всю правду в глупой надежде, что она не ударит меня и не хлопнет дверью у меня перед носом, не желая меня больше видеть.
Иден слишком дорога мне, и я не могу позволить ей уйти и забыть о моём существовании лишь потому, что я — эгоистичный придурок — боялся потерять её, если она узнает правду.
Она должна знать, что я вот уже полгода провожу время с Алеком и люблю этого пацана, а его безопасность волнует меня не меньше, чем её. Я бы никому не позволил причинить ему вред. Никогда!
Там, в парке, я хотел всё ей рассказать, пока она вдруг не заявила, что не готова представить меня Алеку. Её слова сбили меня с толку, и даже бой не смог отвлечь меня от всего этого дерьма.
Вчера мне было не до боя, ни черта!
Я чуть было не продул. И тогда облажался бы с деньгами, которые так нужны мне, чтобы выкупить склад у Дона. Главный бой перенесли на следующие выходные, — а за победу в нём дают десять тысяч, — так что вчерашний бой был важным. Нужно всегда быть готовым. Места и даты постоянно меняются, когда меньше всего этого ожидаешь. Вот почему я дрался вчера, надо было с чего-то начать. Но я пойду до конца.
Мне нужно ещё восемь тысяч. Я давно коплю, но, чтобы собрать такие деньги, потребуются годы, ведь я помогаю сестре с жильём и содержу свой дом.
А если выиграю этот бой, то деньги будут у меня уже через неделю.
Но по правде говоря, я бы всё бросил ради Иден. Но с чем я тогда останусь?
Танцевать стриптиз, чтобы сводить концы с концами? Это дерьмо не для меня, тем более если я хотел быть частью их с Алеком жизни.
Поэтому к следующей неделе я должен быть на высоте. Ни за что на свете не позволю Найту выиграть. Во всяком случае, желание надрать ему зад за то, что он обидел Иден, послужит мне отличным стимулом к победе.
Может, у него больше опыта и подготовки, но у меня больше силы духа, и я приложу все усилия, чтобы одолеть эту сволочь. Он не покинет ринг, пока до него не дойдёт.
Иден — моя, и я ни за что не позволю ему снова причинить ей боль. Ей или Алеку.
Но мне важно, чтобы Иден тоже это знала.
И плевать, чем это обернётся для меня, я всё расскажу ей сегодня. Всё до последней мелочи. К черту на меня, главное — они. Если она отвернётся от меня, чтобы оградить себя и Алека от боли и страданий, значит, эту боль возьму на себя я.
Сегодня я проспал, очевидно, изнурённый прошлым вечером. Уже далеко за полдень.
Наверное, поздновато нести Алеку блины, а вот поиграть новым мячом никогда не поздно. Вчера мне его недоставало, и это разрывает моё сердце. И вот я здесь, и кто знает, увижу ли его снова.
Я без стука захожу к своей сестре в дом и застаю, как Алек и Ханна вместе рисуют, сидя за столом. Кажется, ему скучно и хотелось бы поиграть.
И я прав, поскольку мальчишка, завидев меня в дверях, тут же расплывается в улыбке.
— Хантер! — Он выскакивает из-за стола и бросается ко мне в объятия. — Получилось? Принёс блины?
Я смеюсь и опускаю его на пол, коря себя за то, что опоздал с завтраком.
— Не в этот раз, коротыш. Поздновато для завтрака. — Наклонившись, я кладу руки на его плечи. — А ты принёс свой новый мяч?
