— Поверить не могу, — пробормотала Миранда.
— Ты говорила то же самое, когда мы нашли первую, — буркнул Силлери.
— Да, но... это ведь действительно настоящая.
— Возможно, но давай никому не будем рассказывать, пока не убедимся. Зачем прежде времени давать надежду.
— Здравая мысль.
— А эта ваза заводит тебя так же, как и прежняя? — спросил вдруг доктор Силлери.
— Гораздо больше, — отозвалась Миранда, и это было правдой. Она держала в руках настоящий артефакт, а не подделку.
— Так, может, мы попробуем решить эту проблему? — спросил Уильям, расстегивая ширинку. Миранда медленно опустилась на колени.
Издав стон восхищения, Уильям запустил руку в волосы Миранды, когда она нежно взяла его пенис в свой замечательный ротик. Она начала свое дело, а он играл с ее волосами, отделяя прядку за прядкой. Миранда знала что делать — она сменила рот руками, а по движению рук Уильяма в своих волосах и по его восхищенным вздохам и стонам понимала, что все делает правильно.
Вскоре Уильям действительно разгорячился.
— Миранда... — он выдохнул ее имя, как будто только сейчас первый раз его услышал. В волосах Миранды его руки сжались в кулаки. — Остановись, остановись, пожалуйста, — взмолился он. — Иначе я взорвусь от возбуждения. Все, чего я хочу сейчас, — это войти в тебя.
Неохотно отняв дрожащие руки Миранды от своего пениса, Уильям поднял ее с колен. Теперь они стояли лицом к лицу, и Уильям горячо поцеловал ее.
— Ты хочешь войти в меня? — игриво спросила Миранда. — Тогда заведи меня!
В предвкушении он даже задрожал от удовольствия. Продолжая целовать ее, он скользнул рукой под рубашку Миранды и начал массировать ее грудь. Но Миранде этого было мало. Особенно такой ночью.
— Ты знаешь латынь? — нахально спросила она.
Уильям оторвался от ее груди и произнес:
— Конечно, знаю.
— Тогда ты должен знать слово «кунилингус», — улыбнулась она.
Теперь Уильяму пришлось опуститься на колени.
Миранда раздвинула ноги и стала над ним, как королева. Одну руку она положила ему на голову, чтобы иметь возможность направлять ее, а другой подобрала свою запылившуюся юбку.
Уильям снял очки и приступил к делу. Миранда смотрела на звезды в бездонном небе, вся дрожа от предвкушения. Она почувствовала, как язык Уильяма нежно дотронулся до ее самого потаенного места. Как же это было замечательно! Миранда чуть придвинулась к нему, чтобы он мог доставать глубже. Она представила, как это все выглядит со стороны...
Одной рукой Миранда начала пуговичка за пуговичкой расстегивать свою рубашку, обнажив великолепную грудь, которой Уильям наслаждался лишь несколько минут назад. Уильям между ее ног работал все быстрее и быстрее. Миранда начала массировать свой сосок. Вскоре он стал таким же упругим и чувствительным, как и ее клитор.
— Не останавливайся, — скомандовала она, когда почувствовала, что движения Уильяма стали медленнее. — Не останавливайся.
Она легонько потянула его за волосы, чтобы показать, что его ждет, если он остановится. Миранда наслаждалась чувством свободы, которое ей давала раскачивающаяся на ветру грудь.
— Вот так намного лучше, — выдохнула Миранда. Она снова сжала в руке прядь его волос, чтобы заставить работать еще быстрее.
Уильям закрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь запахом ее тела, который так возбуждал его.
Миранда удовлетворенно застонала и подвинулась к нему еще ближе. Поняв, что он все делает правильно, Уильям решил изменить тактику. Он слегка дотронулся до ее клитора зубами. Миранда аж задохнулась, но не оттолкнула его. Ей было достаточно этого неожиданного движения, чтобы почувствовать приближение оргазма. Но он тут же утих.
— Еще, Уильям, прошу тебя! — взмолилась Миранда. — Используй еще и руки.
Уильям сделал все, как она просила. Миранда стонала, смеялась и дрожала от удовольствия. Она чувствовала, что вот-вот бросится на землю и начнет просто кататься по ней, но Уильям крепко держал ее за бедра. Его движения становились все увереннее и сильнее. Миранде пришлось закусить кулак, чтобы не закричать, когда она достигла оргазма.
Уильям поднялся на ноги и начал целовать ее. Рукой он схватил свой пенис и начал неистово стимулировать его, чтобы не отставать от Миранды. И действительно, вскоре он тоже достиг оргазма. Они вдвоем повалились на землю, смеясь как безумные и целуя друг друга.
Казалось, они пролежали так целую вечность, наблюдая, как по небу проплывают звезды. Вдруг Миранда неуверенно поднялась на ноги и наткнулась на что-то острое. Подняв это «что-то» и внимательно рассмотрев, она поняла, что нашла еще один кусок вазы. Она не была знатоком минойской письменности, но почему-то была уверена, что слово, нацарапанное на нем, означало «любовь»...
Анна уже засыпала, когда раздался стук в дверь. Решив, что это ей чудится во сне, она не ответила. Но стук повторился, и ее позвали по имени.
— Анна? Ты дома? — это был Вангелис, а не Миранда, как можно было предположить.
Анна села на постели и закутала свое обнаженное тело в простыню. Что ему надо? Впрочем, она догадывалась. Но неужели он не понимает, что ничего не получит? Она не ответила ему, хотя уже окончательно проснулась. Просто сидела и смотрела на закрытую дверь, надеясь услышать удаляющиеся шаги.
Но он не собирался уходить.
— Анна, нам нужно поговорить.
Анна покусала губу, но промолчала. И вдруг дверь скрипнула и приоткрылась.
— Извини, — сказал Вангелис. — Но я знал, что ты здесь. Слышал, когда ты закончила печатать, и подумал, что ты еще не спишь.
— Уже засыпала, — сухо ответила Анна, еще плотнее закутываясь в простыню. — Что ты хотел?
— Только узнать, чем я расстроил тебя. За ужином ты ни разу не взглянула на меня. Я думал, что после происшедшего в пещере...
— Ты ошибался, — отрезала она. — И то, что произошло в пещере, тоже было ошибкой.
— А я так не думаю. — Вангелис все еще черным силуэтом стоял в дверном проеме. — Можно я войду?
— Я хотела выспаться, — холодно ответила Анна.
— Всего на минуту. Пожалуйста. Мы поговорим, а потом снова будем относиться друг к другу, как и прежде... Если ты считаешь, что так лучше...
Это был убедительный аргумент. Как ни крути, а ей еще больше недели жить в его доме, и она не хотела, чтобы эти дни превратились в ад. Может, он все поймет, когда она расскажет ему о Джастине, и смирится с мыслью, что они могут быть только друзьями.
