― Не волнуйся об этом, ― голос Джека звучит странно. Глухо.
― Нет, как только встану на ноги, я верну тебе все.
Я знаю, что этому не бывать. Когда Деклан продолжает упираться, я отступаю.
― Не волнуйся. Я справлюсь, ― улыбаюсь Деклану. Не хочу, чтобы он беспокоился о чем-то подобном. Ему просто нужно сосредоточиться на том, чтобы выздороветь.
Деклан качает головой, и мне не нравится серьезное выражение его лица.
― Я сказал, я все верну.
― Хорошо, ― есть в его голосе нечто такое, чего я никогда не слышала раньше, поэтому я соглашаюсь.
Деклан смотрит мимо меня на Джека.
― И двенадцать штук. Это мой долг, не ее.
Меня охватывает паника, и я бросаю на Джека умоляющий взгляд, чтобы он не говорил моему брату о нашем договоре.
― Принимается, ― невозмутимо произносит Джек, и я так благодарна ему за то, что дал Деклану поверить в то, что тот сможет вернуть сам все до копейки. Как бы там ни было, это для меня очень много значит. Я прячу руки в карманы кожаной куртки, чтобы ненароком не обнять Джека.
― Не пора тебе уже немного отдохнуть? ― улыбаюсь я брату, и на его лице появляется умиротворение.
― Да, ― он закрывает глаза. ― Я скоро тебя увижу?
Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его впалой щеке.
― Да. Увидимся в ближайшее время, ― хорошо, что он закрыл глаза и не видит боли в моих. Я сжимаю его руку в последний раз и выхожу, не глядя на Джека.
― Спасибо, ― когда Джек меня догоняет, благодарю его.
Он лишь кивает в ответ.
― Я понимаю, что возвращать долг мне, но спасибо тебе за то, что позволил ему поверить, что он сможет сделать это сам.
Джек застывает, и я тоже останавливаюсь.
― Ты можешь выразить мне свою благодарность сегодня ночью.
Мое сердце начинает биться чаще. Сегодня ночью? Сегодня будет та самая ночь. Киваю, хотя мои щеки горят. Я нервничаю. Мне страшно. Я взволнована. Последняя мысль заставляет меня ускорить шаг и опустить голову, чтобы он не увидел моего пылающего лица.
Он уже пошатнул барьер, который я воздвигла вокруг своего сердца.
Нет, не пошатнул.
Он разрушил его.
После сегодняшней ночи я смогу покинуть его дом, но мне никогда не уйти от тебя по-настоящему, Джек О’Риган.
Я никогда не забуду тебя.
ГЛАВА 19
ДЖЕК
Мейв мало разговаривает в джипе. Впервые мне не хочется заставлять ее. Увидев в больнице, как она общается с братом, я почувствовал себя монстром. Она любит его. А я был готов оставить его умирать.
Бросаю взгляд на Мейв, замечая, как она сжалась, обхватив себя руками за талию. Включаю обогрев, и тепло, мгновенно заполнившее салон, заставляет Мейв ослабить хватку.
― Твоя мать в порядке?
Во взгляде Мейв читается недоверие, но я не виню ее. Я не дал ей повода доверять мне или думать, что мой интерес искренен. После того, как расстались с ее братом, я дал ей свой телефон, чтобы она позвонила матери. Их разговор был коротким, и с того времени Мейв замкнулась в себе.
― Да, ― она отворачивается к окну, чтобы я не увидел ее лица.
― Ты уверена? ― сворачиваю к дому родителей. Замечаю, как напряжены плечи Мейв, когда она смотрит на медленно разъезжающиеся ворота.
― Спасибо, что разрешил мне воспользоваться твоим телефоном. Но не делай вид, что тебе есть дело до моей семьи.
Я веду джип по подъездной дороге, и мне хочется согласиться с ней, что на этих двоих мне насрать. Она права. Но что меня волнует, так это Мейв и то, как они влияют на нее. Так что, в самом деле, каким-то необъяснимым, окольным путем мне есть до этого дело. Подъезжаю к двери, но Мейв выходит не сразу. Зная ее, могу предположить, что она собирается извиняться. Не может удержаться.
― Ты права. Это не так, ― честно признаюсь я.
Она качает головой, отстегивая ремень безопасности.
Свет падает на широкие ступени, поднимающиеся к парадной двери, когда она распахивается. Мейв выходит прежде, чем я успеваю объясниться. Вынимаю ключи и выхожу из машины.
Дана, увидев Мейв, бросается навстречу и заключает ее в объятия. Мама стоит в коридоре, глядя с нежной улыбкой на Мейв. Она всегда хорошо относилась к ней.
Дана отпускает Мейв, и мама обнимает ее.
― Мы давно тебя не видели, ― она расцеловывает Мейв в обе щеки. ― Как здорово, что ты смогла приехать к нам на ужин.
― Спасибо, что пригласили меня.
Моя мать отмахивается от нее и подходит ко мне. У нас с Даной от матери голубые глаза и темные волосы.
― Почему мы увиделись с тобой только сейчас? ― не так дружелюбно, как говорила с Мейв, обращается она ко мне, и я наклоняюсь и крепко обнимаю ее.
― Мам, прости, было много дел.
Отстранившись, она улыбается и понижает голос, когда Дана берет Мейв за руку и ведет на кухню.
― Я рада, что она общается с Мейв, ― мама всегда поощряла их дружбу. ― Она хорошая девочка.
Если бы мама узнала, что я натворил, это бы ее не обрадовало. Она была бы в ярости. Мне не нравится то, куда заводят меня мои размышления, поэтому я возвращаюсь к тому, кто меня не осудит.
― А где папа?
― На заднем дворе с Шеем и Кианом.
Этого достаточно, чтобы вывести меня из себя.
― Кто их пригласил?
― Твоя сестра захотела, чтобы все кузены были здесь. Ты знаешь, как она любит, когда дом полон гостей.
Пытаюсь скрыть свою неприязнь, когда захожу на кухню в сопровождении мамы. Двойные двери, ведущие на террасу, где накрыт большой стол, открыты и до кухни долетает смех. Дана знакомит Мейв с Шеем, а он улыбается так, будто работает на Санта-Клауса.
― Ты не боишься, что они о чем-нибудь проболтаются перед Даной ― говорю я тихо.
Мама настолько наивна, что в ее глазах мелькает ужас. Дану нельзя было вечно держать в неведении. Это не имело смысла в нашем мире.
― Этого не случится, ― мама ненадолго застывает, расставляя напитки на подносе, затем протягивает его мне. ― Отнеси, будь хорошим мальчиком.
Я забираю поднос и целую ее в щеку. Терпеть не могу, когда она расстраивается. Мама мгновенно расслабляется.
Выхожу на террасу. Пространство освещают только небольшие светильники вокруг высоких колонн. Мейв еще стоит, когда я подхожу к ней сзади. Ни на кого не глядя, я целую ее в щеку. Она напрягается и смотрит на меня. Наши губы так близко, что меня так и подмывает поцеловать ее. Кажется, будто ее аромат, смешиваясь с теплым бризом, окутывает меня, маня наклониться еще ближе.
― Дай девочке перевести дух, ― говорит Шей, и я, оставив легкий поцелуй на ее губах, ставлю поднос на стол.
― Шей, рад тебя видеть, ― он берет бутылку «Bud» и, ухмыляясь, поднимает ее, делая большой глоток.
Выходит мама, вытирая руки о фартук.
― Шей рассказывал нам, над чем вы сейчас оба работаете.
Что за хуйню он там наплел?
― Это пока лишь планы по совместному открытию паба. На данный момент — это несбыточная мечта, ― улыбается Шей. Мама садится рядом с ним. Он действительно способен заставить любого видеть его в таком свете, как ему выгодно в данный момент. Он внимателен, и его голос мягок. Все, что он говорит, сопровождается улыбкой, и Дана с мамой легко купились на это.
Киан, конечно, и не пытается скрыть свою ненависть к Шею.
Выдвигаю стул для Мейв, и она плюхается на него, как будто ее не держат ноги. Сажусь сам, и только тогда поднимаю голову и смотрю на отца, взгляда которого избегал до этого момента. Он наблюдает за моей матерью, как и миллион раз до этого. В его взгляде в такие моменты всегда сквозит умиротворение. На самом деле, ничто не может его привести в такое состояние. Только когда он смотрит на мою мать, она действует на него как успокаивающая рука. Я никогда не видел, чтобы он так смотрел на кого-либо: ни на Дану, ни на меня. Кажется, только мама оказывает на него такое влияние.
― Что ж, ты объединяешь усилия с тем, с кем нужно. Ты же знаешь, что Джек владелец «Гадюки», и дела у него идут очень хорошо, ― с гордостью говорит мама. Я беру бутылку «Bud», наполняю стакан и, поставив его перед Мейв, смотрю на Шея.
