─ Твою мать!
Я смотрю на него и подумываю оставить его тут. Но я знаю, почему он сейчас в таком состоянии. Он был так же привязан к Лэйс, как и я. Я не могу его винить. Если бы я сделал хоть глоток алкоголя, мне было бы намного, намного хуже, чем ему. Я бы впал в ступор. Был бы сломлен. Мертв. В этот раз я не могу этого допустить.
Я хватаю его за запястье и поднимаю, чтобы подхватить его за плечо. Это короткий, неловкий путь в душ, я веду его так, чтобы избежать луж пива и осколков стекла на плитке. Мой дружище не может стоять в душе, поэтому я залезаю вместе с ним, поддерживая, и открываю холодную воду.
Холодная вода брызгает на нас, и Майкл едва не выпрыгивает из кожи. Внезапно очнувшись от холода, он хватается обеими руками за мою рубашку и кричит.
─ Бл*дь! Бл*дь, бл*дь, бл*дь. Какого черта, чувак? ─ Я молча держу его, следя за тем, чтобы он оставался под струей ледяной воды. В его глазах вспыхивает гнев, он пытается оттолкнуть меня, но я крепко держу его. ─ Какого черта, Зет? ─ кричит он.
─ Смирись.
─ Отъеб*сь, ─ рычит он.
─ Нет.
Он бьет меня. Хорошо, что он в стельку пьян, мать его, а то бы я почувствовал себя обязанным ответить. В любом случае, его удар едва ощутим. Я слишком окоченел от холода, и, честно говоря, мне это даже нужно. Я вообще чувствую себя опасно оцепеневшим. Он поднимает кулак и снова наносит удар, но на этот раз без намерения причинить боль. Через несколько секунд он падает в мои объятия и плачет.
Он беззвучно плачет, его тело содрогается от напряжения, и я позволяю ему это. Я люблю его за это. Люблю его за то, что он любил Лэйси. Я смотрю на затирку между плитками, стараясь не присоединиться к нему. Вчера я плакал из-за Лэйси. Я плакал впервые с тех пор, как мой дядя решил учить меня жизни с помощью кулаков двадцать восемь лет назад.
─ Прости меня, парень. Мне жаль.
Майкл повторяет это снова и снова, как будто считает, что в том, что случилось с Лэйс, есть и его вина. Я ничего не говорю, потому что знаю, что он не вспомнит. Когда он успокаивается и начинает переносить часть своего веса на ноги, я выключаю воду и вывожу его из душа, снова осторожно обходя стекло, а затем направляюсь в одну из незанятых спален. Даю ему полотенце и уединение, а сам иду проверять третий компонент этого маленького фривольного действа. Пиппа заснула точно в той же позе, в которой была, когда я вбежал в квартиру: на спине, руки и ноги раскинуты в форме звезды.
Очень большая часть меня хочет оставить ее в таком положении ─ чертовски неудобно просыпаться утром на холодном, жестком полу, но между нами, это пошло бы женщине на пользу, ─ но она пришла, когда я ее попросил. И не вызвала полицию, когда я пришел к ней домой. Полагаю, некоторые люди назвали бы это прогрессом.
Я укладываю ее спать в третьей и последней спальне, а затем захожу к Майклу, чтобы проверить, не захлебнулся ли он собственной рвотой. Чертовы идиоты. Быстро принимаю горячий душ, а потом обнаруживаю, что стою в коридоре перед комнатой Слоан. Поскольку все свободные кровати заняты, я должен пойти спать на диван. Если не на диван, то в одну из комнат в апартаментах Майкла.
Но дело в том, что… я не хочу.
Правда не хочу.
Я положил руку на дверную ручку, взвешивая варианты. Я могу спать в одной постели со Слоан, и все будет хорошо. Я могу спать в одной постели со Слоан, а могу проснуться, подумать, что она Чарли, и попытаться убить ее. Риск слишком велик. Черт. Я отдергиваю руку, поворачиваюсь и иду по коридору, с каждым шагом ненавидя себя все больше и больше.
Гребаный Чарли мертв. Он мертв и не должен продолжать диктовать мне мою жизнь. Он не должен разрушать то единственное хорошее, что у меня есть. Это безумие. Это просто безумие, что я все еще позволяю ему.
И я принимаю решение, что больше не позволю ему управлять собой.
Я останавливаюсь. Разворачиваюсь. Возвращаюсь в комнату Слоан, прежде чем успею передумать. На этот раз не стою за дверью. Я сразу вхожу, Слоан свернулась клубочком посреди кровати. Ее дыхание медленное и ровное, как у человека, глубоко погруженного в сон.
Я могу это сделать. Я могу спать с ней в одной постели и не причинить ей вреда. Сбросив полотенце, забираюсь на кровать, совершенно голый. Словно почувствовав мое присутствие, Слоан прижимается ко мне так, что ее спина оказывается прижатой к моей груди. Это совершенно чуждо мне. Не знаю, что мне делать, поэтому делаю то, что хочу, ─ обхватываю ее и крепко прижимаю к себе. Это так отличается от того случая, когда мы со Слоан вырубились на одной кровати у Хулио. На этот раз я обнимаю ее, и мне суждено быть здесь. Я впервые засыпаю с женщиной в объятиях. Это похоже на рай.
Глава 20
Я чувствую себя так, словно меня поджаривают. Мне кажется, что мое тело сделано из свинца. Когда я просыпаюсь, за окном темно, и есть большая вероятность, что я задыхаюсь. На мгновение меня словно парализовало, и я не могу пошевелиться. Паника охватывает меня, сердце начинает бешено колотиться. Но спустя мгновение понимаю, что я не парализована, а просто прижата к матрасу очень тяжелым спящим мужчиной.
Зет в постели со мной. Зет в постели со мной, и он крепко спит.
Он сделал это. Он лег со мной в постель, спустя столько времени, по собственной воле. Я осторожно переворачиваюсь лицом к нему, упираюсь носом в его ключицу и делаю осторожный вдох.
Он пахнет невероятно ─ смесью геля для душа и чего-то мужественного и отчетливого, чего-то, что не похоже ни на что другое на этой планете. Это запах Зета, и мне он нравится. Голова раскалывается ─ к восходу солнца у меня будет адское похмелье, но сейчас я нахожусь на той промежуточной стадии, когда все еще чувствую, как алкоголь бурлит в теле, но я абсолютно трезвая.
Руки Зета сжимаются вокруг меня. Сначала я думаю, что это подсознательное действие, совершаемое во сне, но затем чувствую прикосновение его губ к моему лбу, и понимаю, что он проснулся.
─ Прости, ─ тихо произношу. ─ Я не хотела тебя будить.
─ Все в порядке, ─ говорит он мне, его голос хриплый ото сна. ─ Иди сюда.
Он кладет руку мне на бедро и придвигает ближе, хотя мы уже находимся кожа к коже.
─ Ты… в порядке? ─ осторожно спрашиваю я.
Не хочу придавать большого значения его присутствию. Но это очень важно. Это много значит для меня, и то, как он ведет себя со мной, тоже, безусловно, очень важно.
─ Я в порядке, ─ шепчет он.
В этих словах столько чувств. Знаю, что Зет говорит не только о том, что он здесь, в этой постели, со мной. Он говорит о Лэйси. Пройдет много времени, прежде чем каждый из нас сможет пережить ее смерть, но сейчас Зет дает мне понять, что он держит себя в руках. Не факт, что это хорошо. Возможно, для него будет лучше на какое-то время потерять контроль, но я не тот человек, который скажет ему об этом. Сломается или не сломается, я в любом случае буду здесь, чтобы помочь ему. Он медленно, сонно двигается, поднося пальцы к моей щеке. Действие мягкое. Нежное. Неожиданное.
─ Слоан… мы свободны, ─ шепчет он.
─ Правда? Хулио…
─ С Хулио разобрались.
─ Майкл сказал то же самое. Но как?
─ Я не знаю подробностей. Но Ребел сказал, что он канул в небытие.
─ В смысле, умер?
В темноте я могу различить очертания слабой улыбки Зета.
─ На самом деле я не знаю. Но то, что он канул в небытие, меня сейчас вполне устраивает. ─ Он продолжает водить пальцами по моему лицу, подушечками нежно исследуя линии моего носа, скул, подбородка. ─ И тебе больше не нужно беспокоиться о Лоуэлл. Я о ней позаботился, ─ говорит он.
─ Позаботился? Как ты позаботился о ней?
─ Нет. ─ Зет тихонько хихикает, в его груди раздается низкий гул. ─ Клянусь, Слоан, что больше не буду ни о ком заботиться, как раньше. Никогда. Я заключил сделку с Лоуэлл. Я обменял информацию на документы, которыми она нас дразнила.
