— Всё образуется. На связи.
— Спасибо.
Илья пришел к нему посреди ночи.
— Денис, мама умрёт?
Он вздрогнул, присел перед пацаном и взял его за руку.
— Нет. Илья, ей нужно отдохнуть, и она поправится. Завтра ты с ней увидишься.
— Обещаешь? — он смотрел на него ЕЁ взглядом.
— Обещаю.
Мальчик обнял его. Он похлопывал его по спине. А сам чувствовал себя еще паршивее, чем прежде. В итоге, ребёнок уснул на его кровати, а он с переменным успехом кемарил в кресле.
Утром Марк и Илья слаженно приготовили бутерброды, чай и даже кофе Денису. Он сам развез их в школы и помчался в больницу.
Наташа всё ещё спала. Он придвинул стул, оперся локтями о колени и просто ее рассматривал. Резко сдвинулся в сторону, просунул руку под одеяло и потрогал ее ступню. Холодная. Он достал носки, аккуратно надел их под покрывалом, согревая ее своим теплом. А когда закончил, наткнулся на ее взгляд.
Она не пошевелилась, не вздохнула. Открыла глаза и увидела его у себя в ногах.
— Что ты делаешь? — прохрипела она и, испугавшись собственного голоса, осознала где она и после чего. И вмиг застыла.
Денис медленно вернулся на стул.
— Наташа.
Она прикрыла глаза. Глаза, которые продолжали оставаться невнятного цвета.
— Ты в больнице.
Она подняла руку, желая что-то сделать, но тут же распахнула глаза и совсем окаменела.
Он бережно подхватил ее пониже повязки.
— Растяжение и вывих. Нужен полный покой.
Она посмотрела на ссадины на его руках. Он проследил за ее взглядом.
— Нас не хотели пускать.
Они помолчали. Она моргнула, приподняла вторую руку.
— Ими же ничего нельзя делать. Как долго?
— Несколько дней точно, — он слегка наклонился к ней.
Она посмотрела ему прямо в глаза и полоснула по всем внутренностям своей бездонной погасшей серой тоской.
— Болит где-то? Хочешь, я позову врача? — он заставлял себя говорить, выталкивая слова ровным тоном. А внутри рычал.
— Я хочу домой, — не голос, шорох.
Она снова перевела взгляд на свои перебинтованные руки.
— Как только тебя осмотрят, поедем.
Она покачала головой.
— Нет, я же пока… без рук.
Денис уже поднялся со стула, намереваясь найти врача. Он тронул ее за плечо, она вздрогнула.
— Я побуду твоими руками.
Она втянула воздух.
— Упакуешь меня в памперс и будешь таскать по дому?
— Так и сделаю, если понадобится.
Он заметил стекающую по виску слезу. Потянулся к ней, но она резко уткнулась щекой в подушку, стирая влажную дорожку.
Его снова отправили в коридор на время осмотра.
Врач вышел, сообщил, что медсестра поможет ей освежиться и поесть.
— Если вы захватили её вещи, можете передать.
Он вытащил небольшой пакет и постучал в палату. Пожилая женщина открыла, приняла его с мягкой улыбкой и закрыла дверь.
Он переговорил с врачом, получил инструкции по уходу, рецепт на лекарства и мазь и вернулся к ней. Она полусидела на кровати, в новой больничной сорочке, прикрытая от пояса одеялом. Волосы расчесаны и убраны в простой хвост. Синяк на скуле особенно четко темнел на фоне бледной кожи и таких же бледных глаз.
— Можем ехать. Только я не взял твою одежду.
— Не важно, — прошептала она.
— Точно, — он стянул с себя толстовку. — Давай наденем.
Он осторожно натянул ей ее через голову, помог просунуть руки. Откинул одеяло и подхватил ее на руки. Он нес свою легкую ношу, ощущал ее дрожь и прижимал к себе, чтобы согреть и успокоить. Ее. Себя. Обоих.
Она дышала им. Видела, что он кипит, отчего его слова становились отдельными и какими-то рублеными. Видела боль в его глазах. Ощущала, как он осторожничает. Хотелось разорвать эту пленку между ними, но она вся сама стала мутной и покрытой чем-то мерзким.
Он уложил ее в постель, надел на нее мягкие штаны и накрыл ее любимым пледом. Она не двигалась, не разговаривала, но дышала. Покой и отдых. Он дал ей обезболивающее и успокоительное. Она провалилась в сон. Мальчики вернулись из школы, но она спала. Илья зашел, постоял рядом, погладил ее по плечу, послушал дыхание. Поздно вечером Денис заставил ее выпить немного бульона, сладкий чай и дал снотворное. Она снова уснула. Он провел всю ночь в том же кресле, что накануне.
50. В твоём распоряжении
— Денис! — голос ещё не вернулся, получилось слабо и тихо.
Володя дежурил в коридоре, услышал и позвонил ему.
— Буду минут через десять.
Наташа бочком встала с кровати. Прошла в ванную, локтем подцепила ручку и прикрыла дверь. Кисти рук и запястья ныли и были плотно забинтованы, стащить пальцами штаны не получалось. Чуть присела, прижалась поясом к косяку и поднялась на цыпочки, стягивая немного одну сторону вниз. Проделала то же самое с другой. Ступней спустила штанину вниз и наступила на неё, одновременно сгибая вторую ногу и подтягивая её вверх. Наконец выпуталась из штанов. Заметила, что они испачканы изнутри. Тело застыло в одном положении больше, чем на полсуток, но внутренние процессы шли своим чередом независимо от неё. Она смяла ногой штаны в кучку и подтолкнула их в угол. Вернулась в комнату, локтем выдвинула ящик комода и уставилась на сложенное белье. Наклонилась, подцепила зубами нужную пару. В этот момент раздался стук в дверь и сразу же вошёл Денис.
«Она меня позвала» — словно на повторе прокручивалось в его голове. Он постучал, чтобы не испугать её своим появлением, но подождать не смог. Вот она перед ним с голыми ногами в носках, его большой ей толстовке, склонилась над комодом и вытягивает что-то зубами оттуда. Она настороженно посмотрела на него, распрямилась, подставила перевязанные руки и отпустила на них чёрную тряпочку.
— Привет! Нужна помощь? — произнес он.
— Да, — она замолчала, сделала глубокий вдох. — Я хочу в туалет, я испачкалась и мне нужны твои руки.
Она прикрыла глаза. Он сбросил ветровку на кресло.
— Они в твоём распоряжении.
Он шире распахнул дверь в ванную и придержал для неё.
Наташа открыла глаза, посмотрела на него и прошла внутрь. Развела руки и уронила бельё на стиральную машинку. Он зашел следом и закрыл дверь. Она повернулась к нему.
— Как же всё неловко.
— Наташ, перестань.
Она вскинула руку и поморщилась.
— Надо бы сиделку, но… Меня видело в непотребном виде столько народа. Я не хочу, не могу…не выдержу больше чужих глаз и рук.
— Нат, — он потянулся её обнять, но она отшатнулась.
— Прости, — сказали враз оба.
Она вздохнула.
— Я стащила штаны, но не могу снять остальное. А мне нужно пописать… и сменить прокладку.
Он кивнул.
— Просто говори, что мне делать.
Она неуверенно смотрела на него. Он выдержал её взгляд и тихо произнес:
— Если бы на твоём месте был я, неужели бы ты побрезговала мной?
Она покачала головой.
— Нет.
— Я сделаю только то, что ты скажешь, и так, как ты скажешь.
— Просто я боюсь, что после этого ты меня никогда больше не захочешь.
Она покраснела. Он с трудом сдерживался, чтобы не встряхнуть её и не прижать к себе.
— Посмотри на меня. Наташа, — он немного присел, ища её взгляд. — Я покажу тебе, как я тебя хочу, как только ты поправишься. Если позволишь.
Она покраснела ещё больше, взглянула на него и прошептала.
— Я сейчас описаюсь.
Он поднял крышку унитаза и вопросительно посмотрел на неё.
— Пообещай, что не будешь смотреть.
— Обещаю.
— Пожалуйста, закрой глаза и спусти с меня бельё до самого пола. И не открывай глаза, пока я не скажу.
Он кивнул, закрыл глаза, протянул руки, выполняя всё слово в слово. Он едва касался её кожи, но даже эти лёгкие прикосновения вызывали мурашки. Она села на унитаз.
