Закрыть ее в этом доме вместе с собой? Но у неё институт, друзья, выступления, мама, в конце концов… А у меня Ванька, и ему после завтра в школу… Да и если что случится? Сколько раз меня пытались найти. Но мои ребята не зря свой хлеб едят, да и, слава Богу, Руслан всегда за спиной.
Конечно, после того, как Лера увидела мой шрам вблизи и не узнала меня, стало намного легче. Теперь на озвучивание правды у меня есть время, да и ещё одна веская причина: я люблю Леру. После ночи так накрыло, что пока готовил завтрак даже позволил себе помечтать о том, как мы с ней вместе сможем воспитывать Ваньку. Бред… но я почему-то уверен, что Лера никогда бы не отказалась от ребёнка.
«Кончай, Стоцкий!» — торможу себя. Хочется врезать, — «Кто там собирался не портить девочке жизнь, только поиграть, потом только потрогать…»
Да, я собирался, но все изменилось.
Забираю сигареты и выхожу на улицу. Вдыхаю горький дым и хмурюсь своим невеселым мыслям. Достаю из кармана телефон и несколько секунд гипнотизирую экран. Давай, Рус, звони, порадуй меня.
И, будто действительно меня слыша, на экране появляется имя друга.
— Алло, — рявкаю в динамик.
— Привет, — отзывается он. — Рад, что ты решился. Я давно предлагал…
— Давай, ближе к делу, — тороплю его.
— Короче, мы не спали всю ночь, но сделали то, что ты просил.
— Да, супер! — не сдерживаю эмоций.
— Твоя задача выманить исполнителя, — продолжает Руслан. — Но учти, Игнат! — повышает голос, — никакой самодеятельности. Только проверенные люди. Иначе могут покрошить и те, кого мы взломали, и те, кого ты ищешь.
— Я все понял, — отвечаю резко, слыша, что в кухню заходит Лера. — Спасибо.
— Не геройствуй, Игнат, — продолжает волноваться Руслан.
Обещаю ему держать в курсе и сбрасываю вызов. Устал я за себя бояться. Нету у меня давно этого качества. А вот за них…
Смотрю, как Лера, оглядываясь по сторонам, ворует с тарелки помидор черри и улыбаюсь.
Ради неё и Ваньки я готов на все.
Выбрасываю стлевшую сигарету и отодвигаю стеклянную дверь.
— Все хорошо? — заглядываю Лере в лицо.
— Да, — кивает.
— Точно? — подхожу ближе.
— Мама ругалась, что дома не ночевала, — признаётся нехотя. — Ждёт меня.
— Позавтракаем, — подаю ей в руки чашку кофе, — и Михаил тебя отвезёт.
— Почему не ты сам? — хмурится Лера.
Ну, вот оно… Нет, все логично.
— Лер, обещаю, — говорю тихо. — Скоро все иначе будет. Но пока, на всякий случай, не нужно чтобы нас кто-то вместе видел.
— Это все выглядит очень странно, — отстраняется от меня Лера. — Давай сразу проясним срок этого «скоро».
— Надеюсь, что неделя — максимум, — говорю искренне. — И ещё, если вдруг пропаду, не пугайся. Я тебя найду или Миша.
— Вот на этой ноте, — вскидывает Лера руки в останавливающем жесте, — Давай и закончим наш разговор. А то твои откровения меня не то что не успокаивают, — она ведёт плечами. — Они меня пугают.
«Стоцкий, ведь она права. Ты — идиот.» — мысленно даю себе подзатыльник и заставляю рот улыбнуться.
— Ты права… — Отхожу в сторону и выдвигаю стул. — Лучше я буду тебя кормить. Между прочим, — делаю важную паузу и пытаюсь разрядить обстановку, — все, что есть на столе, приготовлено мной. Даже хлеб и сыр. Смотри…
Беру кусок хлеба и кладу на него страчателлу, ветчину и руколу.
— Это нужно укусить сразу вместе, — подношу хлеб к Лериным губам. — Давай, попробуй.
— Сам? — с сомнением ведёт бровью.
— Клянусь, — киваю.
— Ну ладно…
Лера кусает бутерброд, сосредоточенно пережёвывает, глотает, и вдруг меняет выражение лица на шкодное.
— Отдай! — шутливо врывает хлеб у меня из рук и ещё раз кусает. — Боже… это так вкусно… Ты ещё и волшебник.
Я довольно улыбаюсь и сажусь на соседний стул.
— Рад, что тебе понравилось.
Подложив под себя ногу, Лера с восторгом уплетает все, что я приготовил на завтрак и отвечает на мои вопросы. Про институт, подругу, про то, что параллельно с институтом поступила в колледж культуры на фортепьянное, но бросила. Потому что в больших коллективах играть не любит, а хорошо платят за «живой инструмент» кроме большой сцены только в ресторанах. И чтобы в них играть, музыкальное образование совершенно необязательно. Да и вообще, ей больше нравится работать с детьми…
— Это у меня, наверное, от папы, — заключает она с блуждающей по губам улыбкой. — Он ведь, как ты, этот лагерь, где мы встретились, на свои деньги поднимал…
— Что? — надеясь, что мне послышалось, замираю.
Кусок помидора застревает в горле, и я начинаю судорожно кашлять. Запиваю его водой и поднимаю глаза на Леру.
— Все хорошо? — интересуется она обеспокоено.
«Все зависит от тебя,» — хочется мне ответить, но я просто киваю.
— Прости, — сглатываю, — повтори, что ты там сейчас про отца говорила.
— Мой папа, — она повторяет, но больше не улыбается. — Был директором лагеря. Ты чем-то на него даже похож…
— А почему был? — уже хриплю я.
Как? Как я мог пропустить эту информацию?
— Его убили, — тухнет Лерин голос, а глаза наполняются слезами. — Какие-то отморозки…
Мне становится дурно. Этого же не может быть!
— Где убили? — шепчу. — Почему?
— Прямо в лагере. На детской смене. Я тоже на ней была. После этого два года лагерь пустовал. А почему… я не знаю. Кто ж мне скажет? — оскаливается и вытирает пальцами щеки. — Извини. Я не могу. Я потом тебе обязательно расскажу.
— Да, конечно… — киваю растеряно и…
Не могу заставить себя подойти к ней.
Потому что… Аааа! Мне хочется немедленно все проверить и убедится, что это неправда! Но… похоже, что правда.
У Митрохина была дочь. Не от жены. И сидит эта дочь сейчас передо мной. А это значит… Сердце колотится в уши так, что мешает думать.
Я готовил завтрак дочери человека, который убил моего брата. Человека, который сломал сотни жизней. А самое страшное… главный заказчик всегда был так очевиден, что мы не брали его в расчёт.
— Извини за откровения, — шепчет Лера. — Я не хотела испортить настроение.
И Лера не знает ничего, Игнат. Ничего. Она ребёнком тогда была. Меня начинает тошнить от того, как иногда жестоки бывают шутки судьбы.
Усилием воли зачисляю себя накрыть ее руку своей.
— Я что-то загрузился… и…
Звук оповещения о посторонних на территории спасает меня от объяснений.
— Что это? — вскакивает на ноги Лера.
Я смотрю в окно и вижу, как по дорожке возле бассейна к дому бежит Иван. Как бы я не был праведно зол за это очередное несанкционированное вторжение, я вынужден признать, что реьенок сейчас очень кстати.
Глава 35. Все хорошо?
Лера
Я чувствую, что между мной и Игнатом произошло что-то неприятное. Тысячный раз, изводя себя, прокручиваю в голове откровения про отца и не могу понять в чем дело. Напряженную атмосферу немного разряжает Ванька.
— Вы по мне правда скучали? — заглядывает он в глаза и тут же спотыкается о брусчатую дорожку.
— Осторожно! — подхватываю и треплю его по голове, — Правда, — выдавливаю из себя улыбку.
Мальчик держит меня за руку, пока мы идём к машине.
— Оказалось, ботинки малы, — слышу я за спиной голос Михаила, который обращается к Игнату. — вот срочно в магазин поехать пришлось. Ну и мимо тебя, сам понимаешь… — Вздыхает виновато. — Соня букет огромный заказала, костюм наглаживает и с фермой молочной ругается. Целую цистерну молока горького прислали.
— А как принимали? — деловито сердится Игнат. — Почему не сняли пробы.
— Пробы сняли, — усмехается Михаил. — Только утренняя приемщица задержалась. У неё дочка первый день в сад пошла, а ночная ее сменщица с аллергией на молоко оказалась. Вот и не попробовала.
— Бардак… — вздыхает Игнат.
— Люди… — философски отзывается ему в ответ Михаил.
Уже знакомая мне машина вспыхивает фарами и отщёлкивает замки. Я оглядываюсь на Стоцкого, чтобы поймать взгляд и сказать хоть пару слов наедине, но он будто специально на меня не смотрит.
