«Предельная наполненность».
— Конечно, бл*дь, ты не это имела в виду. Я тебя создал, ты — часть меня. Если бы не было меня, то, черт возьми, и тебя тоже, — огрызнулся он.
Внезапно Тейт осенило.
«Не Сатана. Не Лилит. Ева была сотворена из ребра Адама. Мы — части друг друга. Вот почему я не могу от него уйти. Вот почему он не может уйти от меня. Я не его раба, а он не мой господин и повелитель. Мы — единое целое».
Обычно во время секса она не начинала философствовать, но, видимо, это сработало, потому что Тейт кончила так сильно, что до крови прикусила Джеймсону мочку уха. Зарычав, он отстранился и, схватив ее за горло, впился в нее ногтями, снова уложив на диван. Мужчина держал ее так, пока она содрогалась всем телом и плакала, разрываясь вокруг него на куски. В итоге он успокоился, но Тейт кончала еще целых секунд двадцать.
— Да, — выдохнула она, когда, наконец, почувствовала, что снова в состоянии дышать. — Да, меня бы не было…
Не говоря ни слова, Джеймсон поднял ее с дивана. Девушка взвизгнула, цепляясь за его плечи, пока он нес ее в другой конец комнаты. Она не догадывалась о его намерениях, пока не увидела, что они приближаются к столу. Туда, где все началось. Мужчина практически бросил на него Тейт и, с силой прижав к столешнице, начал снова в нее вколачиваться.
— Почему, чтобы ты со мной согласилась, мне всегда нужно тебя трахнуть? — спросил он, царапая ногтями ее грудь.
Ей удалось рассмеяться.
— Вопрос в том, почему это тебе так нравится? — ответила Тейт, когда он схватил ее за бедра.
— Ты издеваешься?
— Сильнее, — простонала она, и Джеймсон не стал возражать.
Стол задрожал и со скрежетом сдвинулся с места.
«Как в старые добрые времена».
— Вопрос в том, почему ты вынуждаешь меня это делать, — выдохнул он, откинув назад голову.
Тейт провела ладонями по его груди.
— Потому что ни один мужчина не заставлял меня кончать так, как ты, — промурлыкала она.
— Не то слово. Ты этого не заслуживаешь. Тебе стоит стараться поусерднее, — простонал он, положив руки ей на колени. Раздвигая их шире.
— Ты заставляешь меня слишком много работать, — возразила она.
— Иди нахер, да ты должна молиться на мой член. Что за чертов язык. Бл*дь. С Энджером ты тоже так болтаешь? — прорычал Джеймсон.
— Опять ты об Эндже, — вздохнула она.
— Это ты всегда говоришь о том, чтобы его трахнуть, и при каждой нашей встрече он хвастается, что трахнул тебя. Ублюдок. Гребаное хвастовство. Это не могло быть так чертовски волшебно. Он должен был, по крайней мере, научить тебя вовремя затыкаться, — прорычал Джеймсон, и его толчки стали безжалостными.
Тейт почувствовала, как, словно товарный поезд, на нее надвигается очередной оргазм.
— Он был довольно хорошим учителем, — простонала она.
— Прости, что?! — Джеймсон резко наклонил голову и посмотрел на нее.
— Тебе ли не знать — ты ежедневно извлекаешь из этого выгоду.
Такого не случалось с прошлой осени. С тех самых пор, как они в самый последний раз спали вместе еще до того, как все пошло наперекосяк, и Ураган Джеймсон разорвал на части ее сердце. Такого ни разу не случалось даже тогда, когда в Испании он пытался собрать это самое сердце заново.
Джеймсон ударил ее по лицу, и она вскрикнула, кончив так сильно, что у нее потемнело в глазах.
— Ты, чертова пи*да, никогда больше не смей говорить мне подобной херни! — рявкнул он.
— Да! Да! О, Боже, пожалуйста, — простонала Тейт, даже не осознавая, на какой планете находится, не говоря уже о том, что бормочет.
Он схватил девушку за шею и, грубо рванув к себе, вынудил ее сесть. Она ловила губами воздух, все еще охваченная множественными оргазмами. Другой рукой Джеймсон вцепился ей в задницу, как можно сильнее притиснув к себе и прижавшись бедрами к ее бедрам, а лбом — к ее лбу.
— Ты чертова сука. Иди нахер. Нахер. Я, бл*дь, тебя ненавижу, — прорычал он, а затем кончил.
Казалось, это длилось целую вечность. Его дрожь, толчки и высвобождение вызвали в теле Тейт новую волну удовольствия. К концу она почти рыдала, обхватив его руками за пояс. Когда мужчина наконец отпустил ее горло, она снова упала на стол, и Джеймсон повалился вместе с ней. Он прислонился головой к ее груди, пытаясь отдышаться.
Было такое чувство, будто они пробежали марафон. У них с Джеймсоном все время был дикий, спринтерский секс, но на этот раз...ей казалось, что она никогда больше не сможет ходить. Говорить. Вообще когда-либо хоть что-то сделать.
Разве что заняться сексом. Это она уж точно повторит.
— О, боже. Твою мать. Охренеть, — выдохнула Тейт, прижав ко лбу запястье.
— Да, — не двигаясь, выдохнул Джеймсон.
Тейт прекрасно осознавала, что они находятся почти в той же позе, что и в первый раз, когда занимались сексом в его библиотеке. Она лежит на столе, он — на ней, и оба хватают ртом воздух. Только на этот раз одежды на них поменьше. Оргазмы помощнее. И чувства определенно пострашнее. Тейт откашлялась. Попыталась заговорить. Пришлось снова откашляться. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Это было..., — едва слышно произнесла она.
Джеймсон усмехнулся.
— Неделя — это слишком долго, малышка. Видишь, что происходит, когда ты заставляешь меня ждать? — все еще задыхаясь, сказал он.
Тейт снова откашлялась.
— Так значит…, — удалось выдавить ей из себя хриплым голосом так, чтобы он ее расслышал.
— Хммм? — пробормотал Джеймсон, скользя руками по ее бедрам.
Ноги Тейт все еще обвивали его талию.
— Ты меня ненавидишь, да? — спросила она, с трудом сдерживая смех. По ее щеке скатилась слеза.
Мужчина усмехнулся.
— Тейтум, что я говорил тебе насчет той херни, которая слетает у меня с языка во время секса? Это все ерунда, — ответил он и царапнул ее ногтями.
— Однажды ты уже говорил, что ненавидишь меня. Перед тем, как уехать в Берлин, — заметила Тейт.
Руки Джеймсона на секунду замерли, а затем скользнули дальше.
— Это было совсем другое. Иногда... иногда мне кажется, что я действительно тебя ненавижу. Я этого не хотел и не искал, это не то, на что я рассчитывал. Мне нужен был просто партнер для игр, а не на всю оставшуюся жизнь. Ты изменила правила игры, — тихо произнес он.
— Да? — ответила Тейт, и по ее щеке скатилась еще одна слеза.
Джеймсон кивнул.
— Да, и этой игры я не знаю. Я в ней не силен. Мне приходится учиться на ходу, а ты только все усложняешь, когда сражаешься со мной на каждом шагу. Когда меняешь правила. Меняешь свое мнение. Из-за этого я ошибаюсь. Это меня бесит. Из-за всего этого я иногда тоскую по прежним временам. Иногда начинаю немного тебя ненавидеть, — признался он.
Тейт рассмеялась. Теперь слезы уже лились без остановки. Назад пути нет.
«Не сказать, чтобы он вообще когда-нибудь был».
— Жаль, — прошептала она.
— Почему?
— Потому что я из-за всего этого начинаю немного тебя любить.
9.
— Повтори правила?
— Никаких правил.
— Заткнись.
— Лааааадно.
— Итак, каковы правила?
— Никаких Энджеров в доме.
— Так. И…?
— Никаких планов относительно твоей неминуемой гибели.
— И что еще?
— Никакого развращения Сандерса.
— Умница. Я вернусь через четыре дня.
Джеймсон наклонился и поцеловал ее. Он уже направился к выходу, но, сделав пару шагов, вернулся.
— Что?! Я его еще не развратила, — Тейт вскинула руки в защитном жесте.
Сандерс переминался с ноги на ногу, пытаясь слиться с дверным косяком.
— Какие-нибудь правила для меня, малышка? — спросил Джеймсон и, взглянув в большое зеркало, стал поправлять галстук.
Тейт оттолкнула его руки и занялась этим сама.
