Она быстро заморгала, потом собралась с духом и выпалила:
— Вы не имели права решать за меня вопросы переезда и трогать мои вещи.
Я ожидал многого, но не этого. Сначала даже не понял, о чем она. Лишь спустя какое-то время до меня стало доходить, в чем суть ее претензии. И чем дольше я вспоминал подробности, тем мрачнее и злее становился ее взгляд.
— Знаете, Вера Игоревна, обычно люди, которые получают долгожданную квартиру от государства, радуются более бурно.
— Обычно после этого эти люди никому ничего не должны. И никто их в любовницы не завлекает.
Ее голос был холодным и злым, как и она сама. Стоя рядом со мной, она буквально стремилась к физическому превосходству. Но в нашем случае это ее не спасало.
Я откинулся в своем белоснежном кожаном кресле и сложил на груди руки, устремив на Веру насмешливый взгляд. Интересно, она теперь каждый мой шаг будет сводить к постели?
— Вера Игоревна, я лишь оказался в нужное время в нужном месте. Искал информацию о сбежавшей девушке, решившей подарить мне свою девственность. А тут такое событие. Или вы предпочли бы ждать еще несколько лет?
Она поджала губы и молчала. Пусть подумает над своим поведением. Конечно же, в реальности все было не совсем так.
Когда я узнал, почему девушка живет в общежитии в ожидании положенной ей по закону квартиры, которую, к слову, она могла бы и вовсе не дождаться, то немного помог.
Органы опеки именно в момент, когда очередь Веры практически подошла, вспомнили про живого отца. Только вот это не отменяло тот факт, что ему ее не отдали. По ошибке или нет — теперь история умалчивает.
В общем, парочка звонков, юридическая консультация, и я по генеральной доверенности получил очень приличную однушку в чудесном районе. Сделал там ремонт в том же стиле, что был у нее в комнате, перевез скудный запас вещей и благополучно забыл об этом.
Но, очевидно, Вера уже успела побывать в своем предыдущем жилище и теперь переживала за возможность того, что окажется недостаточно благодарной.
— За мое крошечное содействие я приму благодарность. Можешь меня в щечку поцеловать. Вот сюда.
Я указал пальцем на свою щеку, предвкушая ее реакцию. И действительно, сначала она нахохлилась, но потом, подумав, склонилась ко мне…
Глава 25. Вера
Нахальный начальник. Просто до невозможности.
Это были мои мысли в то время, когда я наклонялась, чтобы вернуть ему свою благодарность. Но не успели мои губы скользнуть по его щеке, как он повернул голову. Я ощутила, как коснулась его губ.
На секунду замерла, но только на секунду, так как он силой прижал мою голову к себе и ураганом ворвался в мой рот, требовательно раздвинув языком губы.
Надо было сразу же его отпихнуть, но момент был безвозвратно упущен, словно на это мне отводились сущие мгновения. Герман запустил руки мне волосы, а потом переместил их на талию и сжал ее.
В этот момент я все-таки попыталась оттолкнуть его, но проще подумать, чем сделать. Стальные тиски его рук не отпустили, напротив, они пододвинули меня к нему и нагло прошлись по кромке чулок, видневшихся в вырезе юбки.
Тело пробрала знакомая дрожь, а внизу живота все сжалось в тугой узел. Только не это, не сейчас! Но не успела я насладиться своим очередным провалом, как Герман отстранился и насмешливо просмотрел на меня.
— Мне нравится ваш новый образ, Вера Игоревна. Надеюсь, впредь вы будете придерживаться подобного стиля. Но предупреждаю, — внезапно его глаза сверкнули бешеным гневом. — Заводить романы в стенах этого офиса вы можете только с одним человеком. Надеюсь, не стоит объяснять, с кем именно.
В голове еще была терпкая и сладостная каша, поэтому я лишь приоткрыла рот и смотрела на него. Конечно, я понимала, и мне непременно надо было ему что-то ответить.
Желательно что-то колкое и остроумное. Но на ум совершенно ничего не приходило. Надо бы анализы сдать — наверняка с гормонами что-то не так. Поэтому я лишь выпрямилась и одернула юбку, а затем вылетела из кабинета.
Закрыла дверь за собой и прислонилась к ней. Должно быть, я при этом прикрыла глаза, так как, открыв их, наткнулась на настороженный взгляд Миши. Он смотрел на меня как-то по-новому, с эдаким пониманием в глазах.
Не хватало еще, чтобы все тут решили, что я просто постельная грелка шефа. Хотя тут такая репутация у помощников, что фора у меня еще пока имеется.
— Миш, давай ты мне все еще раз подробно расскажешь, а то, сдается мне, я и вправду могу вылететь отсюда, не успев и начать.
Он покраснел. Должно быть, устыдился собственным мыслям. А потом буквально завалил меня работой. Никогда не думала, что в подобном агентстве современных информационных систем столько бумажной и электронной волокиты.
Чуть не забыла за этим отнести отчеты. Герман больше на меня не смотрел, взглядом не провожал, коснуться не пытался. А я и не знала, что чувствую по этому поводу.
Внезапно осознала, что никогда еще не сталкивалась с подобным. Нет, меня домогались, и не раз, причем порой довольно грязно. Но не так…
Мой внезапный начальник действовал уверенно и безапелляционно. Не давал времени на раздумья и не спрашивал — сразу брал. Без зазрения совести использовал грязные приемчики и элемент внезапности. И самое страшное…
Он прекрасно понимал, как действует на меня. Чувствовал дрожь моего тела, его отзывчивость на его ласки. Я хотела его, а он хотел меня, но отпустить себя до конца я не могла.
Хотя порой очень хотелось.
С тяжелым вздохом просила Мишу повторить мне все привычки и требования Германа снова и снова. В начальники мне достался довольно требовательный и педантичный перфекционист. Порой даже капризный.
Я была неприятно удивлена тем, что здесь должность помощника — это примерно как в фильме про главного редактора известного модного журнала. Назовем мой личный триллер «Черт носит черный смартфон».
К вечеру голова лопалась от количества обязанностей и закидонов моего начальничка. Все оказалось так серьезно и сложно, что правда создавалось впечатление, что мы работаем едва ли не на повелителя мира.
Классический рабочий день был окончен, а мы с Мишей все сидели и корпели над завтрашним расписанием. Парень решил сегодня побыть со мной до упора и подготовить к свободному плаванию. Которое неизбежно, к моему ужасу, должно было наступить уже завтра.
К моему удивлению, большая часть сотрудников домой тоже не торопилась. Миша объяснил это довольно просто:
— У нас тут как такового рабочего графика нет, все подстраиваются под Германа, а он работает с восьми до восемнадцати, как правило. Уже многие знают, что и когда ему может потребоваться. Да и те, у кого нет семей, лучше себя зарекомендуют, нежели если будут торчать дома перед телевизорами и пельменями.
Он уже практически закончил собирать свои немногочисленные вещи. Благо парень сказал, что переезжает недалеко, и в случае чего велел сразу к нему обращаться.
Не понимаю, почему он решил остаться в агентстве Освальда. Он же сам говорил, что теперь ему открыты многие двери. Так почему бы не сменить деятельность? Спросила Мишу об этом.
Он пожал плечами и объяснил:
— Да, я мог сменить компанию, но тут всегда будет чудесное руководство, которое ценит человеческий труд и способности. И пусть он даже не удосужился за год выучить мое имя, зато он знает, какие курсы я прошел и на что способен. Ему не надо ничего доказывать, он сам все понимает.
Он посмотрел на меня и улыбнулся:
— Иногда ты сам в себе чего-то не видишь, а он видит и толкает вперед, и уже ты должен работать над собой. Любой бы хотел такого беспристрастного босса. Здесь на меня не наговорят и не подставят, потому что он знает, чего стоит каждый, и все контролирует.
Вспоминая все свои предыдущие должности, я не могла с ним не согласиться. Подстава и вечное наговаривание — это основные методы продвижения практически в любом коллективе. Начальству зачастую было все равно, ведь выживает сильнейший, а тратить силы на проверки того, кто же прав, а кто врет…
