— И хорошо что ты этого не сделала, — перебил Макс. — Я тебя понял, Алён. Правда. Ты не одна такая, многим тяжело быть настоящими. Гораздо удобнее быть в броне. У тебя она из несерьезности, шуток и очаровательного хамства.
— Очаровательного? — спросила я кокетливо, а сама внутри сгораю.
Ирочка? Лаура? Анджелина Джоли и все её более молодые двойники? Подвиньтесь! Потому что именно сейчас я поняла — Макс мне не просто нравится, он мне нужен! А своё я не отдам!
— Для меня твое хамство очаровательно. Я даже к твоему фирменному кофе пристрастился, а это что-то да значит.
— Я тебе приворотное зелье подливала.
— Оно сработало, — хохотнул Макс.
Я тоже рассмеялась, но и досада кольнула — он такой же «шутник», как и я.
— Алён, насчет беременности…
— Ребенок от тебя, — оборвала я его, чтобы не услышать какую-нибудь гадость и не устроить драку с отцом моего ребенка. — У меня пару месяцев никого не было.
— Пару месяцев? — переспросил он недовольно.
— А ты хотел чтобы я годами целибат хранила? Или и вовсе девственницей меня получить, и хранить простынь с кровью? Черт, прости, я снова язвлю. Да, пару месяцев у меня никого не было. Только та пьяная ночь, когда я тебя изнасиловала. Если мы решим стать плохими родителями, обязательно расскажем ребенку как мы его зачали, договорились?
— Алёнка, — Макс уронил голову на сцепленные руки.
— Анализ на определение отцовства я готова пройти. Я-то точно знаю что ни с кем не спала, но ты не обязан быть в этом уверен.
— И всё же я уверен.
— Думаешь, только ты рискнул со мной связаться? — подмигнула я. — Кстати, еще раз прости за износ, и спасибо что не заявил на меня. Было бы обидно получить такую уголовную статью, хоть и оригинально — я бы стала первой женщиной в нашей стране, осужденной за изнасилование.
— Снова хохмишь? — Макс широко улыбнулся, явно уже отходит от моих признаний, и слава Богу!
— Не умею пока иначе, — пожала я плечами.
— Та ночь мне понравилась. Меня будто девственности лишили. Я даже девчонкам посочувствовал — вы же все рано или поздно через дефлорацию проходите. Из-за травмы я себя чувствовал как самая настоящая целка, которую жестко поимели. Жестко, но с оргазмом.
— Сейчас хохмишь ты. И смущаешь меня, — я прикусила губу, пытаясь справиться с неуместным любопытством, но все же не сдержалась: — Слушай, а что у тебя было… ну, с…
— С членом?
— Угу. С ним.
Макс внезапно рассмеялся, снова уронив голову на руки, сложенные на столе.
— Алён, ну у нас и свидание, да? — простонал он, хохоча и привлекая внимание других посетителей.
Черт, да мы идеальная пара! Оба ведем себя как попало. Но я-то ладно — всего лишь скромная охотница на мужиков, а он! Банкир, между прочим! Впрочем, хорошо что он тоже не самый нормальный человек. Женька правильно сказала что нормального я бы испугала.
— Знаешь как говорят? Чем удобряли — то и выросло. Так что какие мы, такое и свидание. Поделишься своим интимным секретиком? Кто потрепал твоё достоинство, которое я потом изнасиловала?
— Ревновать не будешь?
Кажется, я уже догадываюсь что случилось с его членом. И ревновать я, разумеется, буду.
— Не буду, — соврала я, мило улыбаясь. — Может, пойдем отсюда? Приличное свидание у нас не вышло, на нас все косятся так, словно мы травки накурились.
— А куда ты хочешь?
— Просто погуляем? — предложила, и Макс согласился. Расплатился, прихватил бутылку вина, и мы вышли на улицу.
— Сто лет не гулял, красиво, оказывается. Украсили всё к праздникам. А я из окна машины и не вижу ничего, — признался он, отпивая вино из бутылки. Протянул её мне. — Будешь?
— Когда ребенок родится — напьюсь с радостью.
— Точно, — хохотнул он.
— Ты не рад? Нет, неправильный вопрос я задала. Ты совсем в ужасе от моей новости, или жизнь еще теплится в твоем теле?
— Алёнка, — Макс остановился, чуть отошел, и повернулся ко мне лицом, загораживая мигающую неоном скульптуру, — ты меня ошарашила. Я почему-то был в святой уверенности что резинки защищают на сто процентов.
— А они в нашем случае точно были?
— В первый раз — да. А во второй, кажется, нет. Я думал об этом когда вышел из ресторана.
— Сбежал, — поправила я его.
— Ну да, сбежал. Злился на твою шутку, а потом остыл и начал вспоминать. Ну и понял что ты вряд ли шутила. Так вот, насчет ужаса отвечу тебе — нет, я не в ужасе. Скорее, я в шоке, и осознать мне твое положение пока сложно. Но я, кажется, рад.
Кажется, рад. Наверное, это пока максимум. Ну ничего, я буду такой идеальной беременной — без заскоков на тему «хочу земляники и подснежников в два часа ночи», что Макс скоро прыгать от радости станет!
— Я рада что ты, кажется, рад.
— Не дразнись.
— А ты не держи интригу. Историю твоего члена в студию! — топнула я ногой.
На нас с Максом с осуждением оглянулась прогуливающаяся впереди парочка. Я прыснула, прижала ладонь к губам, а Максим снова рассмеялся.
— Ну слушай. В этой истории, кстати, ты занимаешь первое место.
— Я?
— О да, — с удовольствием и достаточно громко подтвердил Макс.
Пара снова оглянулась на нас, я пихнула Максима локтем, и он принялся рассказывать. Я слушала, удивляясь и находясь в растерянности. Как тесен мир! А когда Макс закончил свой рассказ рассмеялась уже я. Немного истерично, но искренне.
— Что ты смеешься? Не жаль тебе меня, Алёнушка? — довольно спросил мужчина, и снова присосался к бутылке с вином.
— Знаешь, я так ненавидела Извергиль — это хозяйка квартиры, где тебе сделали незабываемый минет. Так вот, я её терпеть не могла, и все соседи тоже. Мы думали что всё зло мира идет от этого «одуванчика». Но, Макс, — воскликнула я, — нас свела именно она!
Максим, наконец, приобнял меня. Бутылка из его руки куда-то исчезла. Мы пошли дальше вот так, в обнимку, и выглядели как обычная романтичная пара. Никто не распознал бы во мне странную клоунессу-охотницу на мужчин, а в Максе — господина банкира. Сейчас мы просто мужчина и женщина, гуляющие по украшенной светящимися гирляндами заснеженной улице в обнимку.
И мне по-настоящему хорошо. Пожалуй, впервые за долгое-долгое время.
* * *
Утром я вышла из квартиры, мурлыча старый хит Кати Лель про муси-пуси. И сходу окунулась в реальную жизнь. На мои сапожки полетела пыль. Милая соседка взялась за очередную пакость, собрала всю грязь в своей квартире, подмела порожек и весь мусор собран около моей двери. А Извергиль продолжает работать веником, метя на меня пыль.
— Вы же в курсе что мой порог — не помойка? И, кстати, подъезд убирает клининг.
— Знаю я ваши эти клининги, — проворчала старушка и, как ни в чем не бывало продолжила мести в мою сторону грязь.
Вот вам и муси-пуси. Ну да ладно, я сейчас добрая. Нет, даже не так, сейчас я люблю даже это отродье Сатаны!
— Чего смотришь, пигалица? — вызверилась соседушка. — Ишь, молодуха, стоит и пялится, а пожилая женщина работает. Другая, приличная взяла бы и помогла. Но конечно, зачем мне помогать, лучше же пойти шаландаться! Смотри, совсем сшалавишься, а мне потом слушать ор нагулянного младенца из твоей квартирки. На вот веник, раз не нравится как я мусор убираю, сама и работай!
Я широко улыбнулась, припомнив что обломала секс Макса, когда он был в квартире соседки. Хорошо что обломала! А все потому что Извергиль уезжала.
— Вы такая милая, — расчувствовалась я. — Дайте я вас обниму, — пошла я на соседку с раскрытыми объятиями.
Впервые в жизни, кажется, она растерялась. Попятилась от меня и закрылась в своей квартире. Лишь выкрикнула:
— Пьянь! С раннего утра накушаться успела?
Я, посмеиваясь, начала спускаться вниз. Оказывается, я и шалава и алкашка по мнению любимой соседушки. Впервые мне не хочется её прибить за оскорбления, а все потому что я благодарна ей за Макса. Благодарна иррационально, я бы все равно познакомилась с ним, все равно устроилась бы в банк. Но, поговорив с Максимом, я поняла — без Извергиль всё могло быть иначе в нашей с ним истории. Он вполне мог не посадить меня на место своего секретаря, он мог меня просто не заметить, равно как и я его.
