Слава богу, это длилось всего минуту-две.
А вы говорите, ингалятор. Да и секс продолжался куда как дольше.
jeudi, le 8 Janvier
Из-за этой работы трудно воспринимать некоторые вещи серьезно.
Первое: общественный транспорт. Если у тебя работа нормальная, как у всех, то опозданию на двадцать минут всегда можно найти оправдание: «На Северной ветке вечно в поезд не пробиться» — и так далее в том же духе. Но когда у какого-нибудь затурканного семьей и работой мужа всего шестьдесят минут перерыва на обед, а потом его ждет важная встреча, а он уже принял «Виагру» и настроен весьма серьезно, тут уж опаздывать нельзя ни в коем случае. Так что мы с таксистами давно друзья-приятели.
Второе: мужики, которые глазеют на тебя в общественном транспорте. Они что, думают, что я так сразу и побегу за всяким в какое-нибудь его там тайное гнездышко? Или подмигну, и он сам побежит за мной, высунув язык, и это у нас будет любовь с первого взгляда в битком набитом потными людьми, трясущемся, громыхающем вагоне? Да ни за какие коврижки.
Третье: что касается «переспать — и разбежаться». Мне вообще приятно и весело заниматься сексом, а тут еще за это и платят. Правда бывает всякое, бывает и не очень приятно и не особенно весело, но денежки платят всегда. Приходится и минеты делать — клиенты это дело любят, и за неделю я отсасываю больше, чем отсосала за все время учебы в университете.
Четвертое: страдания из-за бойфренда. Я вовсе не хочу быть только проституткой и всю жизнь оставаться одна. Не желаю оставаться без моего Мальчика. Так что на днях мы созвонились и заключили перемирие. Ей-богу.
Пятое: что касается моды. Сапоги без каблуков, стриженые волосы, джинсы с бахромой, юбки, которые вышли из моды еще год назад. Практично, говорите? Да ни один клиент меня в таком виде на порог не пустит.
vendredi, le 9 Janvier
У моего Мальчика был день рождения, и мы решили отправиться в гости. Он принарядился, разговаривал кротко и вообще вел себя как пай-мальчик. Большая часть вечера прошла как нельзя лучше: легко и даже как-то спокойно.
Я опиралась на его руку, он благодарно обнимал меня за талию. Слава Богу, думала я. Подумаешь, небольшой перерыв. Не о чем и волноваться.
Мы навещали друзей, живущих в Уимблдоне, и решили уйти домой пораньше (хочется уже растянуться в теплой постельке, не правда ли, дружочек?), придумав какую-то слабую отговорку, а в результате попали в жуткие перебои в метро. Сначала чуть ли не целый час стояли на «Ерлз Корт», и мой Принц клевал носом, а потом и вовсе захрапел у меня на плече; наконец объявили, что наш поезд пойдет в другую сторону. Мы выскочили на Глостер-роуд, чтобы сделать пересадку. Увы, ветка Пикадилли тоже была перекрыта.
Я приняла ответственное решение и потащила его наверх, чтобы поймать такси.
— Ну и во сколько это нам обойдется? — спросил мой Мальчик.
— Не волнуйся, я заплачу, — ответила я.
Когда остановилась машина, он сам раскрыл дверцу и задал тот же вопрос водителю.
— Перестань сейчас же, дурак ты этакий, — зашипела я, заталкивая его на заднее сиденье.
Для начала я назвала водителю адрес ближайшего банка, где можно было снять немного наличных. Когда я вернулась из банка в машину, мой Мальчик сидел мрачный, как туча.
— Мы тут стояли, а счетчик работал, — проворчал он. — Не меньше фунта намотало.
— Подумаешь, всего каких-то пара минут лишних
А кроме того, мы сели не в какой-нибудь мини-кэб, а в солидное черное лондонское такси, и я была уверена, что со своим тарифом водитель не станет возить нас кругами. Живу я у черта на куличках, и чтобы добраться до центра, сорок фунтов — нормальная цена. Конечно, если я еду на работу, то эти расходы, естественно, оплачивает клиент. Учитывая время и расстояние, если водила возьмет с нас фунтов двадцать, я буду только благодарна.
Но мой Мальчик продолжал дуться. Он убрал свою руку с моей, отвернулся и уставился в окошко. Когда до дома оставалось уже не больше пары километров, он открыл наконец рот.
— Мне кажется, нам надо выйти где-то здесь, уже достаточно близко.
На счетчике как раз перевалило за двадцать, но я была на каблуках, и мне не нравилась перспектива снова оказаться на холоде и топать до дому еще полчаса пешком, вместо того чтобы уже через пару минут оказаться в теплой постели и заняться любовью.
Тут уже я не на шутку рассердилась.
— Если тебе не терпится выйти, давай, топай пешком, а я поеду на машине
У меня не было никакого желания тащиться вместе с ним, что я, дура, что ли? В конце концов, сегодня его день рождения, могу же я сделать ему подарок, да и что значат эти несчастные несколько фунтов, если уже сейчас мы может оказаться дома в объятиях друг друга?
Зажегся зеленый. Водитель нервно посмотрел в зеркальце заднего вида.
— Ну что, выходим здесь, или как?
— Нет, — отозвался мой Мальчик, скрестил руки на груди и поглубже устроился на сиденье.
Минут через пять мы уже были возле моего дома. Мне было стыдно перед водителем из-за сцены, которую закатил в машине мой Мальчик, и сверх тарифа я добавила ему еще три фунта. Мы поднялись по ступенькам. Я открыла дверь своим ключом, и мы вошли.
— Ну? — спросила я.
— Что, ну? — спросил он.
— Ты не собираешься передо мной извиниться? Я очень на тебя сердита.
— Гляжу на тебя и глазам своим не верю: он же обстриг тебя, как барана!
— А я гляжу на тебя и никак не могу поверить, что это ты, — ну разве можно так себя вести! Стыдно! Из-за каких-то паршивых денег!
— Больших денег, не забывай.
— Это мои деньги, как хочу, так и трачу, а я хочу потратить их на то, чтобы нас с тобой вместе как можно скорей доставили домой. Да и денег-то — разок посидеть в баре.
И пошло-поехало: всю ночь мы только и делали, что препирались, причем, как ни странно, ирония всей этой идиотской ситуации была в том, что проститутка защищала тезис «Деньги — это грязь, не стоит и думать», а ее возлюбленный нудно долдонил, сколько он потратил на подарки только за прошлый год. Нет, ему, пожалуй, подошла бы карьера бухгалтера. Кончилось все довольно неожиданно: мне все это надоело, я вспылила, выписала ему чек на сумму, равную моему часовому гонорару, и сунула ему в руку.
— На, держи. Теперь ты счастлив?
Он вытаращил на меня глаза и бросился вон. Наверно, побежал к соседке жаловаться, какая я нехорошая. А может, решил познакомиться с ней поближе и пощупать ее. Нет ничего хуже, чем слушать, как алчно хихикает рыжая баба, упершись своими сиськами в карманный компьютер.
