Арс отрицательно качает головой. Его глаза темнеют, он злиться, но держит себя в руках, пытаясь спокойно со мной говорить:
— Не получиться. Северов в коме и вряд ли выйдет из неё…
— Ты чёртов ублюдок…, - задыхаюсь от шока и ужаса. Я была поражена до глубины души, и мне не хватало слов выразить это. Просто была паника и ступор.
— Сола, — предупреждающе говорит Арс, нависая надо мной. Его руки накрывают мои предплечья, глаза темнеют, губы сжимаются в тонкую линию, на скулах играют желваки. — Я не позволю тебе, причинить вред самой себе или нашему ребёнку! Даже если мне придётся предпринимать некие меры против твоей воли!
Я вновь смеюсь, как умалишенная, отчаянно и горько.
— Почему же ты не думал на счёт этого, когда нападал на меня и Северова? Когда твои люди таранили нашу машину?
— Это были не мои люди. Не я! — заверяет он.
— Я видела как ты стрелял…Как стреляли твои люди, — не угомоняюсь. — Я ещё не сошла с ума и не страдаю на шизофрению! Я всё видела… Ты убивал! Ты напал на нас! Ты, и только ты — во всём виноват и я не оставлю этого просто так! Не забуду… Ты ответишь за всё Арс, сядешь за решётку и я буду главным свидетелем против тебя! Если нет других способов избавиться от твоего присутствия в своей жизни, я сделаю всё чтобы посадить тебя!
Руки Арса слегка сжались на моих предплечьях.
— Ты ведёшь себя не разумно. Успокойся и послушай меня…
— Я не буду больше тебя слушать! Просто оставь меня…навсегда, и я отступлю. В другом случае… Я пойду против тебя, и остановить меня ты сможешь, разве только своим традиционным способом — убить!
На мгновение Арс замирает, поражён моей готовность и той силой ненависти, с которой я выражала свои эмоции. Но страха, или какого-либо переживания я в нём не видела.
Неужели, настолько сильно непробиваем и всемогущ?..
Но я не шутила!
Сколько уже можно?
— Как хочешь! — вдруг отвечает он, опускаясь на край кровати возле меня. Его руки отпускают мои предплечья, но взгляд нет. — Можешь написать на меня заявление, пойти против, свидетельствовать в суде… Мне всё равно! Я сяду, если виноват! Но прежде, ты должна знать… Я не нападал на вас с Северовым! Не посмел бы, потому что там была ты!
— Ты знал, где я, с кем и когда именно! — напоминаю. — Воспользовался моим доверием…
— Это помогло мне найти тебя, но слишком поздно! На вас напали люди Жирового! Северов разозлил его, перед тем как уехать.
— Я не поверю тебе больше! Я видела…
— Ты видела, как я подъехал позже, — обрывает. — Я не буду тебя переубеждать. Сама подумай!
— Ты говорил, что убьешь Андрея, — не угомоняюсь.
— Убил бы, не отрицаю. Если бы он причинил тебе вред или посмел прикоснуться к тебе! Но я сделал бы это не таким способом…Не тогда, когда тебе угрожала опасность… Ты носишь моего ребёнка. Моего долгожданного ребёнка! И ты именно та, ради которой я готов перевернуть всю свою жизнь!
Я не верю его словам, но они затрагивают моё сердце до боли.
Почему так?
Почему он имеет надо мной такую власть? Почему заставляет нервничать и вообще слушать его, после того что было.
— Оставь меня Арс, — шепчу, не глядя ему в глаза. Они словно гипнотизировали, пробирались в самую душу. — Я хочу побыть одна…
— Я дам тебе время подумать, отдохнуть и успокоится. Но немного. Я вернусь через пару часов. Нам нужно поговорить и всё решить окончательно.
— Я всё уже решила! — отвечаю, не глядя на него. — Если ты думаешь что вновь сможешь меня убедить своей ложью… то ты глубоко заблуждаешься. Ничего не выйдет…
— Если тебе от этого легче, пусть так и будет. Но знай, я не оставлю тебя, чтобы ты не делала! Теперь я всегда буду рядом с тобой и нашим ребёнком! Я буду заботиться о вас. Теперь вы моя семья!
— А когда я тебе надоем, или что-то сделаю не так, ты избавишься от меня как от Марины? — бросаю с сарказмом, подняв на мужчину взгляд.
— Марина пропала в тот день, когда напала на тебя и помогла выбраться! Признаюсь, я хотел её за это прикончить, но она так и не вернулась домой! У меня есть подозрения, что Андрей убил её и использовал тело для пожара в твоей квартире. Но пока это проверяется. Если мои подозрения подтвердятся…Его кома станет для ублюдка спасением!
Я игнорирую слова Арса, закрывая глаза и отворачиваясь от него. Всё так запутанно…
— Ты можешь не верить мне, просто знай, — продолжает Арс, и его рука накрывает мою ладонь. — Когда будешь готова, только скажи мне! Я сам вызову в больницу следователя, и ты сможешь дать показания! Если тебе так будет спокойней…Если ты веришь в это…Если ты этого действительно хочешь…
Я открываю глаза и поднимаю на него взгляд.
— Опять создаешь видимость, что я что-то решаю?
— Не буду лукавить, по отношению к тебе, сейчас многое решаю я, потому что ты запуталась сама в себе, обиженна на меня и не всё знаешь. Но когда мы решим всё окончательно, к тебе вернётся твоя независимость! Обещаю…
Я ухмыляюсь, и вновь отворачиваюсь от него.
— Странно звучит, не находишь? Особенно когда я такая слабая, лежу на кровати и привязана…
Арс ничего не говорит, а просто несколько секунд сидит возле меня, словно обдумывая что-то. Затем я чувствую, как его руки прикасаются к моим запястьям, избавляя их от верёвок.
— Поспи, я скоро вернусь, — говорит и уходит.
Глава 23
Как только Арс уходит, в моей палате появляется медсестра и отсоединяет меня от капельницы. Затем помогает мне сходить в туалет, и кормит какой-то жижей, которую я с трудом проглатываю.
На всё это уходит полчаса. Всё это время женщина молчит, и не поднимает на меня глаз. Когда она уходит, рядом со мной появляется другая медсестра, постарше. Она меряет мне давление, температуру, помогает выпить таблетки и делает какой-то укол.
Женщина приветливая, постоянно улыбается и спрашивает как моё самочувствие.
Мне стало значительно лучше, но угнетающие мысли не давали мне покоя.
Я думала о том, что сказал Арс… о том, что было, и помнила, как Андрей спас меня в машине. Он оттолкнул меня в сторону, а ведь последствия могли быть ужасными. Удар был настолько сильным, что меня кинуло вперед, и я полетела головой в боковое стекло, но Северов остановил меня толчком в грудь. Да, я разбила себе голову, затылок пришлось шить, но что было бы, если бы я ударилась лбом об стекло внедорожника с той силой, которой летела вперед?
Наверное, в коме сейчас была я…
— Скажите, в каком состоянии Северов Андрей? Он поступил вместе со мной? — спрашиваю, замечая, как женщина недовольно поджимает губы.
— Мне нельзя…
— Пожалуйста, — обрываю, понимая, что ей наверно запретили мне об этом говорить. — Я никому не скажу, обещаю.
— Он в коме… Прогнозы не утешительные.
— Что у него?..
— Тяжелая черепно-мозговая травма…
Я не сдерживаю слёз.
— Ему можно помочь?… Хоть как-то?
— Нужна операция. Сейчас решается где и как это будет, — отвечает женщина, взяв меня за руку.
— Боже…, - говорю с ужасом. Пусть Северов в некоторой степени и подонок, но он спас меня и не заслуживает на смерть… На такую мучительную участь. — Я хочу поговорить с доктором…
— Не сейчас. Вам нужно отдохнуть, поспать…
— Я не хочу спать! — обрываю. — Прошу, позовите мне Багирова! — рычу, поскольку знаю что всё решается через него.
— Хорошо, — соглашается она, поправляя мне, одеяло и уходит.
Через десять минут меня навещает гинеколог, затем берут кровь на анализ, тщательно осматривают меня. Вокруг меня постоянно кто-то есть. Я ни минуты не бываю одна. Надо мной трусятся, словно я хрустальная и ценная. Отношение бережное и внимательное. Это радует и раздражает одновременно. Но я не перечу, ни чего не говорю, не отказываюсь, потому что боялась потерять малыша.
Когда все процедуры, моя проверка и прочее заканчивается, мне сообщают что моё состояние в норме, а беременности ничего не угрожает. Затем меня оставляют в покое, и на некоторое время я засыпаю.
