— Выпей, чтобы не залететь.
— А если... — кусаю губу, отводя взгляд, — все-таки я...
— Забеременеешь? — парень задумывается, — проблема будет, конечно.
Никакой мужик не хочет детей от шлюхи, Рита.
Голос бывшего заставляет вздрогнуть.
— Но, — улыбается блондин, — что-нибудь придумаем.
Только аборт, милая. Только аборт...
Значит, аборт. Глотаю таблетку и со злостью закрываю дверь прямо перед носом парня. Быстро принимаю душ, затем выхожу. Алекс приготовил мне завтрак. Усаживаюсь, но кусок не лезет в горло.
— Надо что-то сделать с вещами, — размышляю вслух, — мама не поймет, что ты купил мне столько всего.
— Почему? Девчонки любят шмотки. А если парень дарит, то совсем хорошо, — скалится Шевцов.
Ничего он не понимает! Я ведь из обычной семьи и у нас так не принято. Если мама узнает, что парень купил мне одежду... Боюсь даже представить, что будет.
— Ты чего загрузилась, милаш? — блондин выглядит счастливым.
— Просто не надо. Давай их спрячем где-нибудь...
— И его? — парень указывает на огромного мишку.
У меня сжимается сердце. Ведь эта игрушка стала так дорога.
— Нечестно, — хнычу.
— Нормально, Ритуся. Собирайся, поехали знакомиться с мамой.
По дороге домой я все еще не могу поверить. Зачем Алексу это? Сижу на пассажирском сидении, медведь сзади. Усердно обдумываю, что сказать матери. Еще неделю назад у меня даже намека на парня не было, а теперь он покупает мне дорогие вещи?
Мы подъезжаем, и Шевцов выскакивает из машины. Наша соседка, вышедшая гулять с собакой, замерла немой статуей. Ее глаза округлились. Ну всё... Мне конец! Эта старая карга терпеть не может нас с мамой. Меня считает шлюхой, а ее... в общем после ухода отца все лишь усугубилось.
— Возьми своего рыцаря, — ржет Алекс, затем вытаскивает тучу пакетов.
Соседка все еще стоит. Да иди же ты со своей собакой, блин!
Но мажору видимо пофиг. Он здоровается с этой грымзой, затем мы идем в мою квартиру. Мне безумно страшно, ладони потеют. Чувствую себя пользованной и грязной.
Открываю дверь, и мы заходим. Каждая секунда, словно целая жизнь.
— Приехали? — мама выходит из кухни, — доброе утро!
— Привет, — смотрю себе в ноги.
Шевцов сваливает покупки и протягивает маме руку.
— Алексей.
Емае! Ничего себе он вежливый!
— Ирина, — говорит мама и я чувствую, как крошится ее суровость, — а вы кто моей Маргарите?
— Парень, — невозмутимо произносит Алекс, и в коридоре повисает гробовая тишина, — бойфренд, если угодно.
Мама глазами сканирует не только Шевцова, но и пакеты, и медведя в моих руках.
— Парень? Рита ничего не говорила, — она серьезно смотрит на меня, а я краснею.
В голову лезут все непотребства, что мы творили в эти дни. Блин! Затем лицо мамы смягчается.
— Чаю попьете? — спрашивает моего «парня».
— Нет, спасибо огромное! Нужно ехать в университет. Я доставил Риту целой и невредимой.
— Ладно, — мама топчется на месте, затем резко подрывается на кухню, а блондин прижимает меня к себе.
— По-моему, я ей понравился, — улыбается мне в губы.
Его аромат будоражит. Еле держусь, чтобы не поцеловать его самой. Но терплю, и Лёша нежно раскрывает мои губы. Каждый наш поцелуй обязательно с языком. А вот бывший не любил целоваться.
— Сладкая моя, — шепчет Алекс, вжимая меня в стену, — я опять тебя хочу. Но нужно ехать, малыш. Увидимся в универе!
С этими словами он скрывается за дверью. Слышу быстрые шаги. Захожу в комнату, за мной следует мама.
— Рита. Что это было?
— Ну...
— Это из-за него ты вдруг тусоваться стала? — ее голос полон недоверия.
— Я не тусуюсь, просто... у подруги зависаю.
— Маргарита! — гаркает мама, — не держи меня за идиотку. Вы уже спали? Поэтому он оплатил тебе все эти вещи? Я же знаю, сколько это стоит. И игрушка...
— Что? — прижимаю мишку к себе, — ничего такого, мама...
— Не лги мне! Забыла уже, как тебя с того света вытаскивали после выпускного? Ты не умеешь выбирать мужчин, это у нас семейное.
— Алекс не такой! — начинаю защищать его.
— Правда? Тогда пусть докажет свои намерения. И больше не принимай ни подарков, ни вещей. На все привыкай зарабатывать сама. И в постель к нему не ложись. Мы, женщины, должны относиться к этому серьезно.
Я молчу, затем иду собираться на учебу. Мама уходит на работу, а мои глаза начинают слезиться. Мои мальчики же не такие? Правда?
Таких, как ты, хорошо иметь, но семьи с такими не заводят...
— Хватит! — закрываю уши руками, лишь бы перестать слышать этот шепот.
Быстро привожу себя в чувство, назло матери надеваю дорогие вещи и спешу на занятия. В аудитории стараюсь прикинуться ветошью, но все вокруг на меня пялятся. Стася здоровается с группой и садится рядом. На ее лице раздражение.
— Сказала бы, что с Шевцовым мутишь, — бурчит подруга, — как ты его подцепила вообще? Вот это шмот!
— Да не ори ты... — шикаю на нее.
— У вас серьезно или так, на разок трахнуться? Не помню, чтобы он кого-то из местных баб водил в парк аттракционов.
Мне не хочется ничего рассказывать.
— Я не знаю, Стась. Все очень запутано...
— Кстати, ты слышала, о чем все трындят с утра? Фролов—то вообще с катушек съехал. Вот я знала, что так будет.
Моё сердце стремительно холодеет. Рома! Что же ты натворил?
— Что с ним? — пытаюсь скрыть дрожь в голосе.
— Говорят, нажрался в баре со взрослыми бандюками, и его избили. А еще он в аварию попал на своем мотоцикле. Яблонька от яблони, как говорится. Папаша-то у него алкаш последний...
Тем временем в аудиторию входит преподаватель. Но внутри меня все рвется на части. Рома! Я должна знать, что с моим бандитом! Поэтому, игнорируя ошалевший взгляд Стаси, скидываю вещи в сумку и несусь к выходу.
