Придурок, читал же в досье, что причиной смерти родителей была авария. Сжимаю крепче хрупкую ладонь.
— Прости, не хотел разбередить старые раны.
Она лишь вымученно улыбается и кивает, устремляя взгляд в окно. Усмехаюсь про себя. Вот как так получается, что мне небезразлична женщина, которая боялась вначале меня, а затем, можно сказать, и моего смысла жизни? Вся моя жизнь — это машины, мотоциклы, адреналин и риск. Все бабы пищат от восторга, стоит прокатить их на одной из спортивных машин, но не Оля.
— Макар, — отвлекает меня от мыслей тихий голос.
— М-м-м?.. — перестраиваюсь в соседний ряд, стараясь проскочить пробку на въезде в город.
— Нужно заехать в аптеку.
Немного напрягаюсь. Неужели серьезно что-то повредил?
— Заедем.
Удачно проскочив пробку и въехав в город, торможу около входа в одну из аптек. Погода окончательно испортилась, моросит мелкий противный дождь, что, конечно, свойственно северной столице в это время года. Тянусь рукой к бардачку и достаю небольшой блокнот с ручкой, который есть практически во всех моих машинах, так как работа порой застает в самых разных локациях.
— Пиши, что нужно купить.
Помедлив, берет блокнот, кладет его на колени, пишет. Задумчиво разглядываю Олину фигурку. Сидит вроде ровно, не ерзает на сиденье. Провожу взглядом по стройным ножкам, обращаю внимание на тапочки, обутые на босу ногу. Нужно обязательно купить ей нормальную обувь, так и заболеть недолго. Забираю протянутый мне вырванный лист бумаги и выхожу из машины. Накидываю капюшон спортивной кофты, прячась от непогоды.
На секунду задумываюсь: запирать Олю в машине или нет. Всё же щелкаю центральный замок и иду к входу. Большой мегаполис не трасса, здесь будет сложнее ее найти, вздумай ускользнуть.
Захожу в аптеку и становлюсь в очередь за бабулькой. Разворачиваю листок и читаю: «Постинор». Что это за штука? Может, мазь какая или крем? Бабулька наконец, скупив пол-аптеки, выгребает мелочь из старенького затертого кошелька.
Поддаваясь непонятному порыву, даю знак провизору, что хочу оплатить картой ее покупку. Та, замешкавшись, всё же что-то щелкает в компьютере и утвердительно кивает. Прикладываю телефон к терминалу и касаюсь плеча бабушки, привлекая внимание.
— Бабуль, я оплатил, можешь не искать мелочь.
— Как оплатил? — искренне так удивляется старушка. — Так давай я тебе всё верну. Мне ничего чужого не нужно.
Продолжает упрямо выгребать мелочь из кошелька.
Улыбаюсь. Сразу вспоминаю Олю. Точно ее копия в старости.
— Бабуль, ну вот ты не даешь даже доброе дело сделать. Я, может, стал на путь исправления и учусь людям помогать, а ты своим упорством всю охоту отбиваешь. Ну, кто же так поступает?
Поднимает на меня взгляд, поправляя круглые очки на морщинистом лице. Несколько секунд вглядывается мне в лицо и все же сдается.
— Только если так, тогда спасибо тебе большое, сынок.
Забирает пакет у провизора и, опираясь на палочку, шаркает к выходу. Протягиваю листок в окошко, провожая взглядом бабушку. Разглядываю витрину в ожидании. Провизор возвращается и ставит передо мной упаковку. Две таблетки по сколько-то там миллиграмм. Ничего не понимаю.
— От чего эти таблетки?
— Средство для экстренной контрацепции, — приспустив очки, поясняет женщина.
— Ясно.
Грустно как-то. Я, конечно, не ожидал, что Оля с легкостью согласится заводить от меня детей, но она даже не удосужилась обсудить со мной этот вопрос.
Пытаюсь долго объяснить, от каких повреждений мне нужна мазь. Добавляю к заказу пару смазок и большую пачку контрацептивов, не будет же Оля травиться каждый раз таблетками. Расплатившись, выхожу на улицу, замечая зевак, остановившихся поглазеть и сфоткаться с тачкой.
Снимаю блокировку и усаживаюсь за руль, опустив пакет с покупками Оле на колени. Выруливаю с парковки и смотрю на дорогу перед собой. Боковым зрением вижу, как Оля копошится в пакете и, видимо, найдя эти треклятые таблетки, заметно расслабляется. Проезжая мимо торгового центра, перестраиваюсь и сворачиваю в сторону подземной парковки.
— Мы разве не в салон едем?
— Купим вначале тебе нормальную обувь, потом поедем в салон.
— Не стоит, — довольно резко выпаливает Оля.
Игнорируя не очень доброжелательный тон, паркуюсь и глушу мотор.
— Я считаю, что стоит. Погода крайне паршивая, и ты можешь заболеть, бегая в тапках.
— У меня в квартире достаточно обуви.
— Сейчас ты находишься не в квартире, а здесь.
— Но скоро буду дома, так что не стоит тратиться.
Вот сейчас я ничего не понимаю. Она брезгует моими деньгами? Или намекает на то, что скоро свалит? Настроение резко снижается до критически низких отметок.
— Оля, выходи из машины и пошли в магазин. Если нет, я могу и сам купить. Но морозить ноги из-за каких-то своих убеждений — это просто верх идиотизма.
— Мне ничего не нужно, — гнет упрямо.
— Поедешь домой только в нормальной обуви! Если не хочешь покупать, хорошо. Подождем до следующего лета, когда твои тапки будут по сезону.
В раздражении завожу мотор. Еще и уговаривать нужно. Это вообще уму непостижимо.
— Хорошо! — вскрикивает, идя на попятную. — Пошли в магазин.
Глушу двигатель и поворачиваюсь к этой невозможной женщине. Если мы по каждому поводу будем так спорить, то я через пару лет стану седым дедом с вечно дергающимся от нервного тика глазом.
А она с невозмутимым видом открывает дверь и выходит из машины, как ни в чем не бывало. Смотрю на аппетитную попу, обтянутую штанами. Руки так и чешутся пару раз шлепнуть, чтобы вразумить упрямицу.
Выдыхаю пару раз и тоже выхожу на парковку. К лифту идем в полном молчании, она чуть впереди, я за ней. Смотрю на Олю со стороны: легкая походка, плечи расправлены, голова гордо держится прямо. Заходим в лифт, она отходит к дальней стене и становится вполоборота ко мне. Скольжу взглядом по стройной фигуре, по длинным ухоженным волосам, по узким ладошкам, пальцы которых теребят шнурки кофты.
Вот есть в ней что-то породистое.
То, что отличает малышку от обычной красивой бабы. И дело не в том, что я до одури ее хочу, прямо в этом лифте, а в том, что мне за долгую жизнь не встречалась такая. В ней есть определенный шарм, обаяние, внутренний стержень.
Лифт пищит, и двери за моей спиной разъезжаются. Наши взгляды встречаются, и именно в этот момент я понимаю, что пропал. Что не попустит меня. Что прибило наглухо. Что, кажется, это и есть, мать его лешего, любовь.
Глава 18
Ольга
Я уже откровенно устала и согласна на всё, что предлагает купить Макар. Спорить с ним себе дороже. Да и к тому же я не знала, что есть на свете мужчины, которые могут с таким энтузиазмом много часов ходить по магазинам и скупать всё за немыслимые суммы. Я, конечно, догадывалась, что он богат, но что настолько… Макар купил маленькую сумочку Dior за пятьсот тысяч, хотя я просто задержала на ней взгляд, без задней мысли. Теперь стараюсь вообще ни на что не смотреть, бесцельно брожу по магазинам вслед за ним. У меня в гардеробе были вещи люксовых брендов, но позволяла я себе их крайне редко, и то когда были огромные скидки. Всегда считала, что хорошо выглядеть можно и в обычной одежде. Главное — правильно сочетать вещи и дополнять образ.
— Мы ничего не забыли? — врывается в мысли голос Макара.
— В магазинах разве еще что-то осталось? — с притворным ужасом спрашиваю, разглядывая ворох пакетов у него в руках.
— Пошли, вредина, вымотала ты меня за сегодня.
Тяжело вздохнув, иду за ним по длинному холлу. Замечаю вдали две фигуры в темных костюмах и узнаю одного из охранников. Поравнявшись с ними, Макар с явным облегчением передает пакеты и коротко раздает указания. Опускаю взгляд на свои ноги в новеньких белых кроссовках от известного бренда, откровенно любуясь ими. Пусть это будет единственной моральной компенсацией, которую, пожалуй, я от него приму. Потому что влюбилась я в них с первого взгляда.
