- Мое имя, Майя,- хрипит,-имя…
Я со всей силы кричу, до визга, потому что напряжение слишком сильное. Хочется послать все к черту и сделать все, что он прикажет, отдаться ему. Это нестерпимо, но я держусь, трясясь от сладкой пытки.
Пальцы Тамера вжимаются в плоть сильнее, а язык входит глубже.
-Упертая ослица,- шепчет хрипло,- если бы нужно было выбрать символ, то я бы остановился именно на этом звере.
Мне не хватает сил ответить на остроту, потому в этот самый момент по телу прокатывается такая сильная волна жара, приятного, нестерпимо сладкого, с мурашками перед глазами, что я забываю все на свете. Меня трясет так же, как тогда в Аполлонии, но в этот раз это в сто раз сильнее.
Кричу, не помня, что кричу. Схожу с ума, выкручиваюсь от удовольствия и сладкой агонии, рассыпаясь подобно конфетти на новый год.
Это длится не определенное время. Оно просто зависает, останавливается. Просто выкидывает меня вне пространства и реальности. Так вот что такое удовольствие…
Тело еще не успевает окончательно обмякнуть, когда я вижу его лицо на уровне своего.
Меня дурманит от запаха секса и возбуждения, которое он источает. В голове пульсирует одно- он целовал меня там, он весь во мне…
Тамер заглядывает в мои глаза так, что сердце останавливается.
-Понравилось?-хрипло спрашивает.
Я не могу сейчас врать.
-Понравилось…
-Ты-таки произнесла мое имя…- улыбается Тамер, сверкая своими белоснежными зубами.
-Я ничего не помню,- слегка улыбаюсь.
-Короткая у тебя память, девочка Майя…- говорит на русском и улыбается в ответ. Он почему-то не зол, хотя я чувствую дикую эрекцию, упирающуюся в бедро.
-У нас говорят, девичья…
Мы застываем в моменте…
-Ты знаешь, что это тоже секс?-спрашивает он меня тихо.
Я лишь нервно сглатываю, все еще пьяная от интимной близости.
-Ты брезговала меня целовать, Майя. Потому что по твоей версии, я кого-то там целовал в эти дни. Так вот, знай, что только что ты лишила меня девственницы, красавица… Я никогда в жизни не касался своими губами женщины между ног.
Его слова заставляют меня застыть. Если бы не то, что он сейчас так пронзительно смотрел в мои глаза, я бы могла не поверить ему, но… сейчас шансов не было. Мы переступили черту вранья…
-И мне дико понравилось, Майя… Я хочу повторять это с тобой снова и снова… До бесконечности…
Интересно, он слышит, как бьется мое сердце сейчас?
Разрывает контакт первым, встает, развязывая мои запястья и умело пару раз их растирая.
-Как тебе аргановое масло?-спрашивает, накидывая на себя кандуру. Прямо на голое тело. А я вспоминаю, что арабские мужчины почти всегда носят ее на голое тело. Мы часто смеялись над этим друг с другом.
-Кожа – как шелк…- тихо отвечаю я, признавая целебные свойства божественно жидкости, разглядывая красивый филигранный узор на своем теле.
- Технология его производства не меняется веками, потому что ее невозможно поменять, целебные свойства рассасываются. Его производят в небольших кооперативах. Работают там женщины, в жизни которых нет защитника- вдовы, матери-одиночки, женщины, которых некому содержать. Их участь предрешена. Им негде найти работу. С утра до вечера эти бедные женщины вручную чистят семена и давят масло. И так оно попадает на трюмо красавиц. Так оно попадает на кожу тех счастливиц, кому не нужно зарабатывать на жизнь столь тяжким трудом. Судьба женщин, Майя, может быть очень суровой. Иногда несправедливо суровой. Румина, к которой ты меня приревновала, родом из Эфиопии. Ее младшую сестру похитили два года назад и она отчаянно пытается ее найти, не жалея ни денег, ни сил. Я помогаю ей в этом. И нет, не потому что благороден и отзывчив. Просто мои интересы с ней соприкасаются. Румина никогда не привлекала меня как женщина, она живет в гареме только потому, чтобы не привлекать внимание. Она активиста по борьбе за права женщин в Африке и познакомились мы с ней в Европе на симпозиуме на эту тему. Между нами ничего нет и быть не может. Я уже не первый год пытаюсь прикрыть картель, занимающуюся торговлей людьми из Африки в Европу. Они делают это в том числе через Киренаику, один из маршрутов. Это как голова дракона. Отрубаешь одну- растет другая. Мы хватаем исполнителей, но это не помогает. Нужно попасть в сердце. На этой неделе мы летали с ней на противоположную границу в центр производства этого самого масла. Есть информация, что краденых девушек эксплуатируют и там. Среди большого горя легко скрыть горе одного. Пока безрезультатно, но я буду не я, если не докопаюсь до истины…
Глава 30
-Почему так рано?-спросила я, продирая глаза, когда женщина без имени разбудила меня тихим, но монотонным стуком в дверь.
-Собирайтесь, госпожа, Шейх Тамер просит Вашего присутствия,- сказала она.
Я насторожилась. Впервые в этом доме меня называли «госпожой». И почему так рано? Все это было странным. А на фоне произошедшего вчера- вдвойне.
Сказать, что я думала о том, что сделал со мной шейх- не сказать ничего… Он заставил рассыпаться меня на тысячи осколков и собраться снова. Слишком откровенно, слишком красиво, слишком… Все, конечно же, давно вышло из под контроля… Утешало только то, что не только у меня…
Подошла к зеркалу, поморщилась. Вид у меня был не очень- глаза красные и вспухшие. Сказалась почти бессонная ночь. Как после такого заснешь? Дрема если и охватывала меня, то тревожными цикличными всполохами…
-Как мне одеваться?
-Удобная одежда для верховой езды, госпожа,- добавила женщина, уже положив в гардеробной заготовленный для меня лук.
Внутри запорхали крылышками бабочки. Так вот оно что… В прошлый раз подобного рода поездка обернулась для меня первым в жизни оргазмом. Что же приготовил шейх на этот раз?
Не прошло и двадцати минут, как джип ввозил меня на территорию конюшни династии Маррифи. Закат только-только зарождался, окрашивая небо в нежно-розовый свет. Вышла наружу и невольно восхитилась утренней чистотой и свежестью воздуха. Истинное удовольствие… Но почему так рано? Не для того же, чтобы подышать воздухом…
Шейх не дал мне долго гадать, появившись из загона и улыбнувшись одной из своих безукоризненных улыбок.
-Как спалось, Майя?- спросил, подойдя, взял руку и поцеловал. И снова столь галантный двусмысленный жест, от которого сердце екает… Колдун. Он настоящий колдун, не иначе…
-Очень плохо, шейх Тамер…- ответила сквозь дымку легкой улыбки.
-Отчего же?
-Думала о Вас…- сказала, даже не моргнув глазом. Он бил прямотой. Я тоже умею обескураживать.
От моей искренности он даже оторопел. Мне показалось, или розовый всполох заката отразился в его блестящей радужке, как стрела молнии.
-Приятно, что наши желания и мысли все чаще стали совпадать, прекрасная Майя,- произнес по-русски,- ты, наверное, удивлена, почему мы здесь так рано. Просто впереди очень большой и утомительный день, и у тебя и у меня. Мы уезжаем, Майя. Но о поездке потом. Пусть она будет для тебя сюрпризом. Пока же я хочу показать тебе кое-кого, кого привез с собой с севера страны, когда, по твоей последней устаревшей версии, кувыркался в постели с нубийкой. Пойдем, покажу…
Он взял меня за руку, заставив сердце снова замереть.
Мы прошли в загон и я невольно охнула, когда увидела восхитительную, нет даже не просто восхитительную, неземной красоты кобылицу белоснежного цвета, чья грива и хвост по красоте могли сравниться с волосами лучших женщин на земле. А эти глаза с изящным разрезом, обрамленные пучком густых ресниц, просто завораживали.
-Чудо…- произнесла я, оторопев.
-Это орловский рысак, Майя. Совсем юная. Ей только год. Она необъезженная и очень строптивая. Но ее красота завораживает. Тронь ее, погладь. Только осторожно, может лягаться.
Я аккуратно протянула руку к потрясающей лошади, получая от этого дикое наслаждение, стоило мне коснуться этой безукоризненной красоты.
Рука Тамера накрыла мою поверх. Он прижался ближе, послав по позвоночнику волну тока. Его дыхание, такое уже привычное и жаркое, обжигало.
