- Жду с нетерпением.
На его лице появилась греховная улыбка.
- Немного выдержки.
Он стал медленно чертить на ее груди пальцем круги, сужающиеся к вершинке, но, не касаясь ее самой. Керри не сводила с него глаз, пока Рейф смотрел, как ее соски твердеют и набухают под его ласками. Он провел языком по нижней губе, словно предвкушая, как будет пробовать на вкус ее твердые пики. Она мечтала снова почувствовать его горячие губы на своих чувствительных сосках. Ожидание сжигало ее заживо, и она выгнулась ему навстречу, предлагая всю себя.
Он проигнорировал ее приглашение.
- Закрой глаза, - хрипло прошептал Доусон.
- Зачем?
- Я не смогу дать тебе то, чего мы оба желаем, если ты не будешь мне доверять. Если ты сомневаешься во мне, то давай остановимся прямо сейчас.
Довериться ему? Как ни странно, она уже полагалась на него. Да. Полностью и бесповоротно, на самом деле. Поколебавшись лишь мгновение, она закрыла глаза.
- Отлично. Держи их закрытыми.
- Хорошо, если ты поторопишься.
- Желаешь побыстрее закончить с этим?
- Хочу поскорее испытать эти удивительные ощущения.
- Тогда не буду заставлять тебя ждать, - прошептал Рейф ей на ухо, отчего дрожь пробежала по коже Керри, ее позвоночнику. – Разве что чуть-чуть, чтобы распалить страсть.
Доусон переместил вес тела на одну руку. Она слышала, как что-то открывается и закрывается. Керри испытывала искушение посмотреть, что он делает, но не хотела портить момент. Кроме того, она ему доверяла. Хотя она была поражена тем, что единственный мужчина, на которого она могла надеяться, - вовсе не ее брат.
Прежде чем Керри успела подумать об этом, что-то мягкое коснулось ее соска, и она растворилась в этом невероятном ощущении. Ее тело затрепетало. То же самое партнер проделал со вторым соском. Ощущения были восхитительными и соблазнительными, но…
- Рейф, - ахнула она, - еще.
- Так? - поддразнил он, снова чем-то ласково проведя по чувствительной коже груди.
Девушка застонала.
- Нет. Еще.
- Может, так?
Подушечкой большого пальца он легко покружил вокруг вершинки груди, а затем убрал руку.
- Еще, черт возьми.
- Какая нетерпеливая, – Доусон продолжил нежно дразнить ее чем-то мягким, - расслабься. Тебе ведь это нравится. Проклятье, обожаю наблюдать, как твое тело покрывается румянцем, а ты извиваешься подо мной и кричишь.
- Мне нужно… - Керри пыталась найти слова, чтобы выразить то, чего жаждало ее тело, - мне нужно…
Он сжал ее сосок. Наслаждение, подобно жидкому огню, пронзило ее тело от груди до лона, она была готова взорваться, подобно петарде.
- О, да. Вот так!
Он рассмеялся и ущипнул ее за второй сосок . Она едва могла дышать. Внезапно восхитительное давление исчезло. Он опять провел чем-то очень мягким под грудью, а затем по ее животу. "Перо", - наконец поняла она, когда он обвел ее пупок. Желудок девушки сжался, когда Рейф прочертил его кончиком прямую линию от ее пупка до лобка.
Долгие мгновения он щекотал тело, мучил ее прямо там…но не совсем там, где она хотела; разжигая в ней желание…но не удовлетворяя его. Новый прилив мучительного, неудовлетворенного возбуждения пронзил ее между бедрами.
- Раздвинь ноги, - потребовал он.
- Рейф, - выдохнула она, - ты издеваешься надо мной.
Его греховный смех подтвердил ей, что она говорит правду.
- Делай, как я сказал.
Решив промолчать, Керри развела бедра на несколько дюймов.
- Шире.
Она колебалась. В голове кружились мысли. Как долго она сможет его дразнить? Она уже и так возбуждена сверх меры. Ее кожу покалывало во всех самых чувствительных местах.
- Керри, раздвинь ноги.
Судорожно вздохнув, она раскинула их еще на несколько сантиметров. Рейф скатился с нее и лег на край кровати.
- Да. Ты такая красивая там: такие розовые, скользкие и пухлые губки. Раздвинь ноги еще шире.
Его хриплый, возбужденный голос заставил Керри забыть о скромности и раскрыться перед ним полностью.
- Прекрасно.
Партнер коснулся перышком ее складочек, отчего она выгнулась и ахнула. Господи, она уже сходит с ума от этих легких прикосновений. Интересно, что он собирается делать дальше.
- Рейф, перестань меня дразнить. Я хочу тебя прямо сейчас.
- Ты еще не готова.
Она вздохнула, желая увидеть его лицо. Он хоть наполовину возбужден так же, как и она?
- Если не получу, чего хочу, то я умру.
Он усмехнулся.
- Ну, не так уж все и трагично в твоем случае. Пока что. Будь хорошей девочкой и согни ноги в коленях.
- Зачем?
- Это не имеет значения. Главное - доверие. Ты должна на меня полагаться.
- Ты такой властный, - произнесла она сквозь зубы, разрываясь между желанием кричать от разочарования и рыдать от нарастающего удовольствия.
- Да.
- Тебе нравится.
- Да. А сейчас ты собираешься выполнять мои приказы или будешь непослушной и продолжишь мне не подчиняться?
Рейф еще раз провел пером по ее гладким, чувствительным складочкам, и Керри произнесла с придыханием:
- А что, если я хочу быть непослушной?
- В следующий раз. Я пытаюсь быть нежным. Мое терпение и так уже на пределе…
Сердце Керри бешено застучало при мысли, что скоро он прикоснется к ней, возьмет ее и доставит ей удовольствие, о котором раньше она могла только грезить. Медленно она подтянула колени к животу, раскрываясь перед ним, как цветок, распускающий свои лепестки навстречу солнцу.
- Я мечтал увидеть каждую частичку твоего тела, Керри. И теперь ты подарила мне эту возможность.
Перо заскользило над влажным теплом киски, с каждым прикосновением выделяющей все больше влаги. Затем Рейн провел невесомым кончиком пера над набухшим клитором. Ответ Керри замер у нее в горле.
Он повторял это снова и снова. Чередуя легкое скольжение пера с жарким пощипыванием ее сосков. Что за мучительно-сладостное ощущение - эта утонченная пытка желанием, причиняющая такую сладостную боль. Такие разные эмоции переполняли ее, и Керри почувствовала, что обезумела от удовольствия. Желание струилось по ее венам, подобно разъяренным быкам, бегущим с бешеной скоростью по улицам Памплоны. Ее лоб покрылся испариной; чувственная пытка, казалось, будет продолжаться бесконечно, точно так же, как и переполнявшее ее удовольствие, которое выражалось в ее криках.
Внезапно он резко остановился. Сердце Керри забилось с удвоенной скоростью, когда она почувствовала, что Рейф навис над ней всем телом.
- Открой глаза, - его голос был подобен шороху гравия - низкий и грубый.
