Глас не сразу понял, что произошло, но через паузу сразу подбежал к ней.
– Вы не ушиблись, мастер? – протянул ей руку.
Беата села, упорно смотря в землю, но не выдержала и взглянула на него. Дан Глас был неотразим – на этот раз в темных штанах, заправленных в безукоризненно вычищенные кожаные сапоги и в белой (белой!) рубашке с большим отложным воротником. И рубашка за полдня занятий лишь слегка помялась, а сапоги все так же отливали тонко выделанной кожей. А камзол, который он снял перед занятиями, блестел привычным золотым шитьем неподалеку. Беата в полной мере ощутила себя дочкой мельника из села Нижние Кобылки. Ее юбка успела запачкаться в мерзлой сырой траве, а кофточка не выдержала очередного испытания заклинаниями и треснула по шву в районе спины. Шнуровка корсажа перекосилась, а на голове уже давно было воронье гнездо, вместо привычного пышного пучка.
Протягивать ему руку и принимать помощь не хотелось, но делать было нечего, одной было не подняться, настолько она устала. Глас помог ей встать, но руку не разжал, а наоборот, притянул Беату вплотную и изучающее взглянул в лицо.
– Вы в порядке, мастер? – обеспокоенно спросил он.
– В полном порядке, – сказал она, пытаясь отодвинуться, но это было бесполезно, – отпустите меня немедленно! – наконец прошипела она.
– Я не могу вас отпустить, пока не пойму, что с вами все хорошо, – медленно, почти по слогам, как ребенку, объяснил мужчина.
– Со мной не все хорошо! – вспылила она, – но вас это не касается! Отпустите наконец! – и попыталась наступить ему на ногу, впрочем, безуспешно.
Тот улыбнулся, прижал еще сильнее, свободной рукой растрепал волосы и прошептал на ухо:
– Ты напоминаешь мне маленького рыжего котенка, который сердится и мяукает, но делает это так забавно и мило, что просто сердце тает.
Сердце Беаты пропустило удар, и она залилась краской. Она несмело посмотрела на Дана, боясь увидеть очередную насмешку, но наткнулась на серьезный взгляд серых глаз.
– Что с тобой происходит? Я могу чем-то помочь? – негромко предложил он, продолжая сжимать ее в объятиях.
На одну секунду Беату охватил почти непреодолимый соблазн пожаловаться Гласу и рассказать ему о заклятье, который наложил на нее бывший возлюбленный. И может даже Дан сможет помочь ей? В его объятиях было так уютно, тепло и надежно. Веяло чем-то мужским, основательным и сильным. А она сейчас и вправду, как котенок, начнет тереться об него, потеряв всякий стыд… Нет! Это невозможно!
Она резко уперлась в его грудь руками и уже совсем другим – резким и четким тоном потребовала отпустить ее.
Он неохотно подчинился с непроницаемым выражением лица. Магистр Беатрикс как всегда спряталась в своей раковине, но на минуту он ощущал ее настоящую – смущенную и живую, с пунцовыми щеками и блестящими глазами. И такая Беатрикс ему нравилась намного больше. Намного, намного больше.
Она поправила кофточку и взяла полушубок, небрежно брошенный на поваленное дерево.
– Занятие окончено. Вы свободны, Дан Глас, – высокомерно произнесла, довольная тем, что сдержалась и не выложила всю душу красавчику-аристократу. Она была настолько горда этим, что даже согласилась опереться на его согнутую руку, которую тот любезно предложил. Так они и вернулись в жилые кварталы Академии – под ручку, как чинные супруги. Но это уже ее не волновало. Ей хотелось домой.
Однако у схолара были свои планы и он повел ее прямиком в цокольный этаж Коллегии созидания, весь отданный таверне, где с утра до позднего вечера жарила, парила, варила и тушила Берта. Схолары, а тем более магистры, ели как молодые солдаты после боя – много и быстро. С утра к большим воротам Академии подъезжали многочисленные телеги с тушами телят, гусей, куриц и кроликов, корзинами овощей и трав, мешками круп и коробками сладостей. Все исчезало в вечно голодных глотках боевых магов.
Иногда Беата, придя под вечер, заставала только маленький горшочек супа, заботливо припрятанный для нее Бертой. Однако сегодня, когда Дан Глас притащил ее в таверну, небеса сложились в их пользу – схолары-водники припозднились с занятиями, и еда еще была.
Глас усадил ее за стол к коллегам, молча раскланялся со всеми и ушел. Оба декана – темный и светлый – посмотрели ему вслед, а потом так же дружно уставились на Беату. Она зыркнула на них и как ни в чем не бывало принялась за свое любимое блюдо – тефтели с овощным рагу.
Извид Полторацкий не выдержал первым:
– Как-то вы в последнее время изменились, магистр Беатрикс? Осунулись, побледнели. Может, вам нужно отдохнуть, голубушка? Недельку-другую?
Мортер, в отличие от коллеги, любезничать не стал:
– У вас еле-еле душа в теле держится, Беата! Еще чуть-чуть и ваша магическая сила превратится в полное бессилие. Не тем вы занимаетесь с Даном Гласом, совсем не тем.
– Я в ваших советах не нуждаюсь! – надменно заявила Беата, радуясь, что ей уже не восемнадцать, и от пошлых намеков она не вспыхивает как свечка.
Тибас Мортер, не слушая ее, обратился напрямую к Извиду:
– Коллега, думается мне, что такой, несомненно, перспективный и талантливый юноша Дан Глас нуждается в более плотном индивидуальном графике занятий. По моим сведениям, он вполне освоил защитные заклинания второго уровня и теперь может приступать к следующему – самому сложному. Если все получится, то через три месяца мы можем приступать к боевой нападающей магии.
Беата поперхнулась.
– Зачем так торопиться? Вы готовите из него нового героя южной границы?
– Скажем так, дорогая Беата, схолар Глас занимается по ускоренной программе, в силу некоторых очень весомых обстоятельств, – выдавил из себя Полторацкий.
– Которых вы мне, в силу некоторых секретных сведений, конечно же, не расскажете? – ехидно предположила девушка.
– Не только не расскажем, – подхватил беседу Мортер, нажимая на частицу НЕ, – но и попросим заниматься с Гласом заклинаниями третьего уровня за городом, на втором полигоне.
– Это который полгода назад полностью изменил свой магический фон из-за провальных экзаменов первого курса? – ужаснулась Беата. – За что вы так со мной? А если я там сгину в каком-нибудь стихийном портале, вместе с вашим любимчиком?
– Вот и славно, забот бы стало в разы меньше, – пробормотал негромко Мортер, но видя несчастные глаза Беаты, поспешил исправиться: – Мы вам выделим лошадей, а еще там на краю поля стоит славный домик с печкой, где можно согреться в случае снегопада.
– В случае снегопада? – не верила своим ушам Беата. – Вы готовы послать меня в чистое поле, в пургу и метель ради амбиций и неведомых целей этого лощеного аристократа?
