Репортаж шёл о громком судебном процессе, который должен состояться завтра в районном суде Москвы, адвокатом потерпевшей стороны выступала бывшая жена одного из самых видных адвокатов страны, который, в свою очередь, представлял интересы ответчика.
Наверное, на его лице отразилось что — то сродни муки, потому что, вскоре почувствовал, как мама дотронулась до его руки. Никита тут же попытался от неё отодвинуться: не готов он сейчас слушать комментарии по — поводу бывшей возлюбленной, но мама, с силой, на которую была способна, сжала его ладонь.
— Сы — нок… ты лю — би — шь Даа — шу?
Судорожно вздохнул, но промолчал.
— Про — с — ти ме — ня, сы — но — чек…
— Мне не за что прощать тебя, мама… Всё случилось так, как случилось.
— Да — ша то — же те — бя лю — бит.
— Больше не любит, мама.
— Я зз — на — ю, лю — бит…
— Нет, ты не знаешь! Она… — но не успел договорить — мать его перебила.
— По — го — во — ри с ней. Я же ви — жу кккак ты му — ча — ешь — ся…
Он ничего не ответил. Поднялся в свою комнату и, удерживая в памяти только что услышанную информацию, залез в интернет. Первым делом, нашёл того чувака с пляжа. Оказывается, он так и продолжает работать в той же самой организации в их городе, откуда уволилась Даша…
Даша уехала одна!!!
Потом, забив её полное имя, нашёл московскую адвокатскую контору, в которой она, на данный момент, трудилась. Решение принял мгновенно. Купил за бешеные деньги билет на вечерний рейс до Москвы. Тут же поставил в известность родителей, чем немало огорошил их такой внезапностью. Они даже не стали ничего возражать, видя упрямое выражение лица сына.
… Москва встретила февральским леденящим холодом и резким ветром, но в душе Никиты всё бурлило и жарило. До гостиницы добрался только поздно ночью, а утром, не проспав и часа, поехал к зданию суда.
Просто невероятным чудом ему удалось попасть в зал заседания, дав приличную взятку одному из хмурых охранников. А когда увидел Дашу, понял, что иногда и глаза могут ошибаться, — не верит он больше этим проклятым снимкам, не верит другу, а верит в их с Дашей чувства, в их любовь!
Никита заранее, ещё в гостинице, написал записку, так, на всякий случай, предполагая, что все вещи и телефон придется оставить у охранников.
Он не стал дожидаться окончания процесса — не хватало терпения! Никита находился в таком невероятном энергетическом подъёме, что сидеть и просто смотреть на Дашу — было невыносимо. Хотелось вскочить и немедленно броситься к ней! Поэтому, аккуратно передав записку работнику суда, он покинул заседание.
28 глава
Самый оглушительный звук — тишина.
Я в полной мере прочувствовала это ощущение на себе, когда, замерев на полуслове, уставилась на Никиту. Пол поплыл под ногами, сердце гулко стучало в груди, мне пришлось сделать невероятное усилие, чтобы вновь собраться с мыслями и продолжить свою речь. Произнеся вступление, я вновь посмотрела на него. Никита слегка кивнул мне головой, как бы подбадривая и побуждая продолжать дальше.
Процесс длился около трёх часов, после опроса всех свидетелей, экспертов и прений сторон, судья удалилась в совещательную комнату. Мне очень хотелось взглянуть на Никиту, но я сдержала себя.
Наконец, судья вернулась, постановив:
— На основании изучения уголовного дела… до вынесения окончательного приговора, поместить обвиняемого под стражу. Судебное заседание окончено.
В зале раздался протяжный гул и аплодисменты. Я устало опустилась на стул, чувствуя невероятное облегчение. Победа! Пускай и временная. Раз судья приняла такое решение, скорее всего реального срока Синицкому уже не избежать. Довольно улыбка растянула мои губы. Взглянула на Жданова и, увидев его кривую физиономию, мне захотелось расхохотаться в голос, выражение лица Синицкого так же было ошеломлённым. Эта парочка явно не ожидала такого исхода событий, к их столу подошли полицейские с наручниками в руках. Я отвернулась.
— Дарья, поздравляю! Молодец! Такое трудное дело смогла провернуть! Мой отец, конечно, гений — сразу разглядел в тебе талант! Благодаря тебе, имя нашей конторы теперь прогремит на всю страну! Дай, обниму тебя, коллега! — Павел крепко стиснул меня в объятиях и звучно поцеловал в щёку.
Я начала оглядываться по сторонам, пытаясь глазами отыскать Никиту, но его нигде не было видно. Народ начал покидать помещение. Ко мне подошла девушка — секретарь и протянула записку со словами:
— Вам просил передать это молодой человек.
Я поблагодарила девушку и развернула листок.
"Даша, я буду ждать тебя в Восточном кафе на Большой Садовой улице с 17:00 до 18:00, если не сможешь приехать, то позвони или напиши на мой прежний номер. Никита."
Я не знала, был ли Никита в курсе того, где я живу, но место, которое он выбрал для встречи, находилось всего в нескольких километрах от моего дома.
До пяти вечера оставалось ещё много времени, поэтому я решила сначала забрать сына со школы, но сперва, необходимо сделать один очень важный звонок…
— Алло, Олечка! Ты меня слышишь? — в ответ раздалась ожидаемая тишина, но я знала, что Ольга, внимательно меня сейчас слушает. Мы договорились, что когда закончится заседание — я сразу же ей позвоню сообщить результат. — Мы победили! Слышишь, Оля?! Синицкий теперь за решёткой! И будет там сидеть до вынесения окончательного приговора! Олечка, я завтра приеду к тебе! Надеюсь, сегодня ночью ты будешь спать спокойно, моя девочка…
Что — то восклицая и плача ко мне подошла Любовь Алексеевна, мы обнялись с ней, и я сама еле сдержалась, чтобы не расплакаться.
Я довезла маму Оли до метро — она поехала навестить дочь, а сама отправилась за сыном. Решила пока ничего не рассказывать Илье про Никиту, так как не представляла, чем может закончиться наша с ним встреча…
Переодевшись в удобную повседневную одежду — брюки и свитер, покормив Илью, я оставила его дома, наказав обязательно прочесть главу "Таинственного острова" к моему возвращению.
— Я скоро! Не зависай долго в свои танчики!
— Хорошо, мам!
Я приехала к назначенному месту, сильно волнуясь, хотя, до этого мне казалось, что всё своё волнение я оставила ещё в суде.
Никита сидел в глубине зала около окна. Увидев меня, поднялся. Я подошла к столику и, заглянув в прекрасные, цвета морской волны глаза, поняла — иногда и уши могут ошибаться: больше я не верила в его роман с Мадиной.
Он ещё даже не приблизился ко мне, но я уже вся дрожала от забытого, но такого восхитительного чувства. Чувства любви.
Но вот, он вышел из — за стола, сделал шаг и… обнял меня. Несколько волшебных мгновений мы молча стояли, прижавшись друг к другу. Я отстранилась и нежно провела пальцами по его такому любимому лицу. Никита погладил меня по волосам, а потом вновь притянул к себе, прижав мою голову к своему плечу. Мимо нас ходили официанты и другие посетители, но мы, словно, отгородились от всего мира.
Наконец, мы сели за столик друг напротив друга.
— Как заседание? — спросил Никита.
— Пока победа.
— Почему пока?
Я слегка махнула рукой.
— Долго объяснять…
Оба напряжённо замолчали. И только наши глаза вели свой собственный разговор.
— Как мама?
— Лучше. Намного. А как Илюха?
— Отлично.
— Отлично! Рад за него. У него самая лучшая мама…
Я смущённо опустила глаза, а когда снова взглянула на Никиту, сказала то, что уже очень давно хотела сказать:
— Я скучала.
— И я скучал… — и мы вновь замолчали.
— У тебя кто — то сейчас есть? — спросил Никита, по его напрягшимся скулам я поняла насколько сильно беспокоил его этот вопрос.
Я помотала головой.
— У меня никого не было после тебя… и не могло быть.
Никита сразу заметно расслабился, широкая улыбка озарила его лицо.
— А у тебя? — задала я встречный вопрос.
— У меня никого не было после тебя, и не могло быть, — повторил мои же слова.
