Я пыталась как-то переварить тот факт, что клиент покрыл меня, сказав, будто это он, а не я, позвонил Софи. Обычно клиенты так не поступают.
- Боже мой, Персик, я понятия об этом не имела.
- Конечно, дорогая. - Ее голос звучал беззаботно. - Такое часто встречается в этом бизнесе. Не волнуйся, Джен. Он вернется. Не будет звонить несколько недель, попробует пару других агентств, а потом решит, что с нами ему было не так уж и плохо, и снова позвонит.
Так уже было. Они всегда возвращаются.
Ее беззаботность оказалась заразительной. Добравшись до дома, я сразу начала искать в сумочке клочок бумаги, где вчера записывала его имя и номер телефона.
- Э, Энди? Это Тиа, мы встречались вчера вечером.
Он, похоже, не удивился.
- Да, чем могу быть полезен?
Я сглотнула.
- Я только что разговаривала с Персиком, и она сказала, что… что у тебя кое-что пропало. Мне очень жаль, что так произошло. - Я замолчала, но он не стал отвечать на мои слова, и я продолжила: - Еще… ты сказал ей, что вызвал Изабель через агентство. Я хотела тебя поблагодарить. Если бы ты сказал правду, я потеряла бы работу.
- Я так и подумал. - Возникла короткая пауза. - Слушай, Тиа, меня, конечно, это не касается, но я все равно дам тебе совет. У тебя все будет в порядке, потому что, как я вижу, ты сама себе хозяйка, но ты близка к тому, чтобы совершить очень большую ошибку. Держись от этой девушки подальше. Она тонет и будет тянуть тебя за собой.
Я глупо принялась отпираться:
- Я не думаю, что…
Он не дал мне договорить.
- Я хочу сказать, что знаком с этим. Я же вижу, что происходит. У меня есть брат, который отбывает пятый заход в реабилитационной клинике. Я знаю, что ты делаешь, это называется опосредованной зависимостью. Мне это знакомо, потому что со мной происходило то же самое. Ты пытаешься ей помочь, и это похвально, но она тебе не друг.
Я поблагодарила его и повесила трубку. Я злилась на него за то, что он выручил меня и использовал свою помощь как предлог прочитать мне лекцию. Я сама могла о себе позаботиться.
В то же самое время внутренний голос говорил мне совсем другое. Софи чуть не лишила меня работы. Она обкрадывала и использовала меня. Она толкала меня к употреблению того же вещества, которое убивало ее. Как я узнала позже, с наркоманами это бывает. Она не хотела идти навстречу смерти в одиночестве.
Энди был прав: Софи не друг мне.
Но я так хотела, чтобы она им была. Может быть, если я сделаю вид, что все осталось как прежде, то все плохое уйдет из ее жизни и она снова станет мне настоящим другом, как раньше?
Я лежала на кровати, наблюдала за сменяющими друг друга тенями на потолке и понимала, что не готова проверить свою шаткую теорию на практике. После этого дня я не звонила Софи, а она не звонила мне.
Спустя три недели на занятиях курса о «Смерти» мы проходили похороны: каковы похоронные ритуалы в различных культурах и что они дают тем, кто оплакивает усопших.
Рассказывая студентам о буддистской концепции в восприятии Брижит Бардо, о важности промежуточного шага похорон для последующей реинкарнации и возможности правильного исполнения ритуала только при участии всей семьи, я вдруг представила себе, как Софи пытается совершить правильный поступок, вернувшись в Китай на похороны своего отца, и ее с позором изгоняют оттуда. Я была рада тому, что занятие подходило к концу, потому что мне стало трудно дышать.
После лекции я не стала даже заезжать домой, а поехала прямо в Натик и барабанила по двери до тех пор, пока она мне не открыла. В руках у нее была трубка, сделанная из бутылки из-под питьевой воды.
Вы можете спросить меня, любезный читатель, зачем я туда поехала. Что за нездоровая страсть к спасательству двигала мной? Кому из нас двоих я пыталась помочь: себе или Софи? У меня была простая идея: Софи лишилась мебели и соскальзывала в болото зависимости. Вдруг, получив свою мебель обратно, она вспомнит, как все было раньше, и ей станет лучше? В то время я цеплялась за эту надежду.
Вы не можете представить, как я заработала докторскую степень? Странно, что у меня вообще есть голова на плечах.
Я вытащила Софи из квартиры и усадила в свою машину. Она сопротивлялась и пыталась отказаться, но я была неумолима. На шоссе номер девять я повернула к первому мебельному магазину, который попался мне на глаза. Я была одержима своей миссией. Я купила кровать, журнальный столик, и два простых стула.
- Ты должна жить! - прошипела я Софи, когда оплачивала покупки кредитной карточкой и заказывала доставку. - Ты отработаешь и вернешь мне деньги. Я даю тебе в долг.
Она была потрясена.
- Ты так добра… Ты веришь в меня, Джен?! Я не подведу. Ты же знаешь, что я тебя не подведу, правда, Джен? Я верну тебе деньги, как только смогу. Я отдам тебе часть с первого же клиента!
- Знаю, - ответила я, подвозя ее к дому. Там она приготовила крэк, и, к своему стыду, я присоединилась к ней, сделав несколько затяжек на одиноком матрасе. Когда наркотик закончился, она предложили позвонить дилеру и заказать новую дозу, но мне было достаточно.
Вернувшись домой, я долго стояла под душем, смывая с себя сладковатый запах дыма и подставляя тело под массаж горячих струй, ускоряющих процесс обмена веществ. Ощущения после дозы кокаина бывают весьма неприятными. Возвращение к себе после крэка подобно адским мукам. Я больше не хотела их испытывать и не желала больше думать о Софи.
Приняв снотворное, я запила его глотком вина, которое держала на случай прихода гостей с хорошим вкусом, и пошла спать.
Софи пришла ко мне через несколько дней и принесла конверт с первой выплатой денег за мебель. Я очень хотела ей доверять, но все же не спускала с нее глаз. Судя по всему, моя бдительность оставляла желать лучшего, потому что после ее ухода я обнаружила, что у меня пропали часы и серьга с бриллиантами. Открыв конверт, я нашла в нем стопку линованной бумаги, выдранной из блокнота.
Я долго плакала, не в силах остановиться.
Мне пришлось признать, что Энди был прав. Я не хотела так жить. Я не хотела больше курить крэк, чего ожидала от меня Софи и на что я слишком быстро соглашалась. Я не хотела терять свою карьеру, квартиру, кота, мебель и свою жизнь. И мне совершенно не хотелось, чтобы меня обворовывала подруга.
Разумеется, одного моего желания прекратить все это было недостаточно.
Тем временем Софи становилась все более зависимой. Я подозревала, что люди один за другим уходили из ее жизни. Она стала часто звонить мне, не выбирая времени, с просьбой одолжить денег, или отвезти ее куда-нибудь, или взять ее с собой к клиенту, чтобы она могла купить крэк. Или она просто просила меня купить для нее дозу, обещая, что обязательно вернет деньга.
«Давай, Джен, только один раз. Пожалуйста, ладно? Я прошу, сделай это для меня. Пожалуйста, ради меня, Джен…» Она всегда находила убедительные доводы. Нет, она была просто великолепна в искусстве оправдания! «Только один раз, и все. У меня есть планы, я снова пойду учиться. Я выбираю подходящую реабилитационную клинику. А пока, ты же моя подруга? Ты же поможешь мне в беде? Ты же не допустишь, чтобы мне стало еще хуже, Джен? Неужели тебе на меня наплевать?»
У Софи всегда находились благовидные предлоги обратиться ко мне за помощью. «Дело же не в наркотиках! Я уже несколько дней, почти неделю ничего не принимала. Правда, это здорово? Нет, я не прошу у тебя наркотиков. Я просто не хочу сегодня быть одна. Пожалуйста, приезжай, не оставляй меня в одиночестве!»
Она всегда умела убеждать. Оказывается, это дар всех наркоманов. Они могут заставить вас поверить во что угодно. Я верила. Мне приходят на ум слова из песни Рода Стюарта: «Хотя ты лгала мне в лицо, я искал повода поверить в твою ложь». Боже мой, как я искала повод, чтобы поверить Софи! И она прекрасно об этом знала.
У нее всегда находились поводы привлечь к себе внимание: у нее не было денег, и она три дня ничего не ела. Я бросала все, ехала к ней с пакетом продуктов и становилась объектом гневной истерики.
