А у меня проносится целый миллион мыслей! И противно скребет где-то в самом сердце.
Для меня Давид весь день был отключен! Вне зоны действия! И говорил, что вернется только совсем поздним вечером!
Но оказывается, он почти половину дня провел дома! Не предупредив меня о том, что вернется пораньше! Все это время они были вместе? С ней?
И почему горничная так опускала взгляд? Так старалась не допустить меня в его кабинет? Наверняка же, она была в курсе, что Давид здесь занят совсем не делами!
А чем еще он здесь с ней занимался?
Уверена, его бывшая невеста совсем не так наивна и невинна, какой хочет казаться!
И…
Предательская мысль ударяет прямо в грудь.
Правда ли, что он никогда не воспринимал ее, как женщину? Между ними вполне могло что-то быть! Меня Давид пытался поцеловать, и не только, практически с момента самой первой нашей встречи!
Если они знали, были уверены, что все равно поженятся, то правда ли так соблюдали все приличия?
Давид вполне мог мне об этом не говорить. Чтобы не вызвать ревности. А все равно. Она красной тряпкой маячит прямо перед глазами!
– Саида.
Он подходит близко. Сгребает меня в объятия, накрывая губы своими.
Жарко. Голодно. В его глазах уже загорается знакомый жадный блеск. Взметаются золотистые искры.
Но я дергаюсь в его руках. Почти отшатываюсь.
Запах чужих духов на моем мужчине отталкивает . Лупит, как по оголенным нервам!
– Тссссс….
Давид отстраняется.
Улыбаясь, просто прижимает палец к моим губам.
– Предупреждая все твои вопросы… Я вернулся пораньше, чтобы сделать тебе сюрприз. Хотел побыть с тобой, раз выдалась такая возможность.
– И это было твоим сюрпризом? Объятия с бывшей невестой?
Понимаю, что веду себя, как скандалистка. Но… Не могу сдержаться! Ревность и обида так и рвутся наружу!
Да и, в конце концов, разве не об этом мы говорили с Давидом? Тогда, оставшись в номере наедине? Что всегда будем говорить начистоту, а не заталкивать в себя обиды и непонимание!
– Тсссссс….
Запирает дверь на ключ. Проворачивает несколько раз.
А после… Просто подхватывает меня на руки.
Хотя я и сопротивляюсь, несет к своему столу. К широкому креслу.
– Лилит просто пришла ко мне в кабинет. Просила помочь связаться с родителями или Омаром. Найти о них хоть какую-то информацию. Она волнуется. Сама знаешь, что произошло с их домом. Ни с одним из них до сих пор нет никакой связи.
– И что?
– Я тоже не смог ничего добиться. Лилит не просто переживает, Саида. Она на грани нервного срыва! По сути, она практически осталась одна. И в полной неизвестности.
– И ты, конечно же, подставил ей свое плечо!
Выпаливаю прямо в его лицо!
– Саида…
Усаживается на стол, опуская меня сверху. Себе на колени.
– Я просто поддержал ее. Утешил. Она чуть не свалилась здесь в меня в обморок! Пришлось подхватить! Ну? Малыш.
Проводит по моему лицу, откидывая со лба прядь разметавшихся волос. Прикасается губами чуть ниже глаз, опускаясь к губам…
– Это неважно, ты считаешь?
– Совершенно неважно, – его руки уже жадно орудуют у меня на бедрах. Давид задирает одежду, добираясь до моей кожи. Уже опаляет ее своими жадными прикосновениями!
– Для меня существует только одна женщина, Саида! И это ты! Ты прекрасно это знаешь!
Его поцелуи становятся жадными. Страстными. Уже почти вышибают весь здравый смысл.
– К тому же…
Пальцы добираются до груди. Рвут чашки бюстгальтера, проводя по соскам. Заставляя меня дышать тяжело. Часто. Рвано. Ухватиться уже дрожащими руками за крепкие плечи мужа.
– Если бы я собирался сделать что-то интимное, я бы запер дверь. Саида! Выброси из своей прекрасной головы эти глупости! Ты. Ты одна мне нужна! Любимая. Желанная. Единственная!
Он сбрасывает на пол мою одежду. Рывком дергает рубашку, отрывая пуговицы.
– Пора нам обжить мой кабинет по-настоящему!
Порочно шепчет мне в ухо, перекатывая пальцами уже затвердевшие соски.
– А если бы…
Задыхаюсь. От его жадных, безумных ласк мне не хватает воздуха!
– А если бы я? Вот так? С кем-то другим? С Шамилем, например? Ты тоже бы воспринял это так спокойно? Ну, например, он сильно переживал о чем-то, и мне пришлось его утешить?
– Никогда.
Давид отодвигает меня от себя. Держит на весу, крепко, до боли сжимая мои плечи.
Его лицо меняется. Мрачнеет. Становится почти серого цвета.
Глаза мечут такие молнии, что мне становится страшно!
– Никогда, – чеканит, припечатывая одним звуком своего голоса.
– Чтобы я. Не слышал от тебя. Ничего и близко подобного, Саида!
Передо мной сгусток ярости. Кажется, Давид сейчас готов разнести в щепки всю мебель в его
кабинете!
– Давид…
Примирительно беру его за руку. Нежно поглаживаю, глядя прямо в глаза.
– Просто я хочу, чтобы ты понял. Насколько и мне неприятно видеть тебя с Лилит!
– Это глупости, Саида.
Жестко обхватывает мой подбородок, все еще полыхая яростью в глазах.
– Как ты можешь сравнивать? Даже думать о таком! Ты вошла в этот дом моей женой! Законной супругой! Ты полноправная хозяйка этого дома, а она… Она всего лишь девушка, которая осталась в трудное время без поддержки семьи и мужчины. Без крыши над головой! Пойми. Я несу за нее ответственность. И не могу просто взять и выставить Лилит на улицу!
– Я понимаю, Давид. Я ведь этого и не прошу. Но она и твоя мать… Они обе явно не смирились с положением дел! До сих пор уверены, что не я, а Лилит для тебя лучшая пара!
– Саида.
Проводит рукой вниз по моей шее. Черные глаза вспыхивают. Кадык резко дергается.
– Я думал, моего слова достаточно. Мы оба знали, что легко не будет! За любовь нужно бороться, Саида. Даже если весь мир против нас! И я готов к этому. Готов бросить вызов всему миру. А ты? Ты ведь знаешь. Для меня не существует. Нет и не будет никогда другой женщины, кроме тебя! Все остальное мелочи. Досадные недоразумения. Они ничто по сравнению в тем, что мы чувствуем, Саида! Ничто… Знаешь, что пришлось пройти Бадриду ради своей любви? Он умер. Потерял себя. Бился насмерть в пустыне! Сто раз умирал от голода и жажды! Почти утратил все. Чуть не развалил и всю нашу империю! А Роман? Он пошел против семьи, выступил с оружием против Армана! Родногог брата, еще и близнеца! Положил кучу людей ради того, чтобы быть со своей женщиной! И ни одна из них не отступила от своей любви! Не испугалась и не выбрала более легкой жизни! Мы до сих пор расхлебываем все эти последствия! А у нас с тобой… У нас с тобой просто мелочи по сравнению с тем, через что пришлось пройти им!
– Иногда мелочи разъедают сильнее серьезных ударов, Давид, – шепчу, качая головой. – Лилит и твоя мать…
– С матерью я уже поговорил, – Давид мрачнеет.
– Да. Она с большей радостью приняла бы другую невестку. Как и мой отец. За то, что она помогла тебе сбежать, я не могу ее наказать, увы. Но наши отношения больше никогда не будут прежними, и она это понимает! Но разве ее слово имеет здесь какое-то значение? Только мы, Саида. Только мы все решаем! Матери я тоже не могу отказать в крыше над головой. Так уж случилось, что сейчас именно наш дом самое безопасное место. Но эти времена пройдут, Саида. И скоро мы останемся здесь только вдвоем. Разгоним прислугу, если захотим. И будем наслаждаться нашими блаженными днями!
– Пообещай мне. Пообещай мне, Давид. Что будешь мне верен. И не прикоснешься никогда к другой женщине!
– Разве мое сердце тебе этого давно уже не сказало, Саида?
Прижимает мою руку к своей груди.
– Здесь только ты. Ты одна сумела прикоснуться прямо туда. Насквозь. Навеки.
– Но у тебя было много женщин, Давид. Как я могу быть спокойна?
– Саида…
Нежно проводит пальцами по моей щеке.
– Они были только в моей постели. В моем сердце ты. Только ты. Навсегда! Этого не изменить, даже если бы я сам этого хотел!
И я верю. Верю с дрожью в пальцах.
