— Саша, я пришла! — и ни слова в ответ. Уже подходя к гостиной, Света услышала стон, после чего ускорила шаги. На не застеленном диване в гостиной лежал ее друг, в домашней одежде, укрытый пледом. Лицо его было красным, он стонал и метался по дивану. Рядом на столике валялись градусник, телефон, пакет с лекарствами и стоял стакан с чаем.
Света бросилась к Саше, поцеловала его в лоб, он был сухой и горячий. Явно высокая температура. Девушка включила градусник и засунула его Саше подмышку, придерживая его. Вскоре термометр запищал. Так и есть — 39,3. А если выждать там и все 39,5 было бы. Посмотрев блистеры с таблетками, она обнаружила, что парень еще не пил жаропонижающее. 400 грамм ибупрофена должно вполне хватить. Налив в стакан воды из графина, девушка приподняла Сашину голову и сказала нежно, но твердо:
— Пей. Надо таблетку запить. — с этими словами она положила ему таблетку в рот и поднесла край стакана к губам.
Саша, не раскрывая глаз, послушно приоткрыл рот, проглотил таблетку, а потом допил весь стакан. Упав обратно на подушки, он сказал:
— Спасибо, Вика! А то так пить хотелось. Жааарко! Спасибо моя повелительница.
Вика?! Повелительница? Ему не таблеток надо. Саше бы жаропонижающее в уколах, да побольнее. Впрочем… он же бредит, мало ли что ему приснилось?
Вот только как быть с кроватью? На диване оставлять не застеленном плохо, а до кровати она его не дотащит, хоть и сильная.
— Саша, встать можешь?! — в ответ раздался только стон, попытки приподнять Сашу закончились тем, что она с ним чуть сама не упала. Надо больше в качалку при колледже ходить было. Впрочем, есть еще способ. Достаточно найти две простыни, одну заправить, другой укрыть и сверху плед. Одеяло не надо в квартире и так тепло.
Девушка подготовила две простынки, сбросила с юноши плед на пол, стащила с него кофту, футболку, штаны, оставив в одних трусах. В такую жару только в кофте лежать с температурой. Уже собравшись пересадить Сашу временно в подвинутое кресло пока она постелет простынку, девушка вспомнила, что для того чтобы сбить температуру неплохо бы обтереть водкой, а на полке она видела открытую бутылку. Плеснув себе на ладонь, девушка начала обтирать постанывающего парня.
— Холодно! Ой, холодно! — Саша раскрыл глаза, но явно не узнавал Свету. Обтирая парня, Света неожиданно поняла, что ей приятно это делать. Наконец решив, что спереди она растерла достаточно начала обмахивать больного полотенцем. Когда водка испарилась, девушка перевернула парня на живот и начала обтирать его со спины. Поколебавшись, она приспустила юноше трусы, решив растереть заодно и задницу. А задница, кстати ничего так. С некоторым чувством вины девушка почувствовала, что возбуждается, хотя это было явно не к месту. Когда Света растирала ему ягодицы и спину, она услышала довольный стон:
— Хорошо! Да… еще, пожалуйста… — от этих слов она покраснела. Мечтатель больной хренов. Отшлепать бы его, подумала девушка, даже не подозревая, что в другой обстановке юноше это было бы приятно.
Закончив с растиранием и обмахиванием, девушка с некоторым сожалением вернула резинку трусов на место. Теперь осталось аккуратно пересадить парня в кресло, придвинутое рядом, застелить простынку и переложить обратно. Это было непросто, но Света справилась. Ибо, бредя парень подчинялся командам «Вставай, ложись» и, опираясь на девушку, с трудом их выполнял, как какой-то дрессированный зомби. Наконец, Саша оказался на диване укрытым пледом. На лоб Света ему положила мокрую тряпочку.
Что же, пока что можно и самой чайку попить. С теми же пирожками, не зря же она их брала. Попив чая, девушка снова поцеловала юношу в лоб. Вроде бы остывает. Действительно, вставленный под мышку градусник показал 38,5. Все равно, конечно, многовато, но уже явно лучше. Напоив Сашу теплым морсом, девушка устроилась рядом в кресле со смартфончиком.
Ближе к семи вечера Свете позвонила ее старшая сестра Надя, звала есть, но Света отказалась, сказала, что не хочет, перекусит пирожками, да и в холодильнике тут есть кое-что. И вообще, она будет следить за Сашей, пока тому легче не станет. Сестра возражать не стала. В конце — концов, Надя сама советовала сестре брать все в свои руки, хотя имела ввиду совсем не это.
В период с девятнадцати до двадцати у Саши несколько раз звонил телефон, на загорающемся экране девушка успела прочитать имя «Виктория».
Ночь прошла беспокойно. Юноша метался, по кровати, стонал. Света меняла тряпочку на голове, в полночь дополнительно дала парацетамол, поила.
Но самая неприятное было в том, что Саша кричал в бреду:
— Госпожа Анна нет! Пожалуйста, не надо! Пощадите меня! Пожалуйста, простите меня! Аня не надо, больно! — подобные крики заставляли девушку скрежетать зубами. Ей хотелось найти эту Аню и крепко долбануть ее головой о стенку, за то, что она посмела обидеть ее Сашу.
— Вика, пожалуйста, возьми меня! Ааааах! Спасибо, спасибо, как сладко, спасибо моя повелительница, еще! — а от подобных криков Свете хотелось повыдергивать все волосы и неизвестной Вике, и лежащему перед ней больному.
Но вместо этого девушка продолжала следить за состоянием юноши.
Наконец, около пяти утра Саша пропотел и спокойно уснул. Света, сидящая рядом, хотела встать и добраться до дивана стоящего на другом конце комнаты, но поняла, что у нее нет никаких сил, чтобы этого сделать. Она так и уснула в кресле, стоящем изголовья дивана, на котором лежал Саша.
Девушка проснулась в пол восьмого утра от телефонного звонка. Звонила Надя.
— Ну как твои дела, сиделка ты наша? Что там твой пациент?
— Да вроде как лучше… чуть тепленький. — сказала Света пощупав лоб парня. С пяти утра спит. А до этого все бредил, стонал… Болтал во сне всякую чепуху — запнувшись сказала девушка.
— Судя по твоему голосу не слишком приятное болтал. Ты хоть спала?
— Два с половиной часа. Ты меня разбудила. Я сейчас еще посплю.
— Поспишь-поспишь. Да только вначале сходи позавтракай. Ты ужин вчера пропустила.
— Надя, я…
— А если ты не придешь, я приду туда сама, буду обтирать Сашу, если что, водкой вместо тебя, а тебя отведу за ухо домой, не посмотрю, что тебе уже восемнадцать и ты совсем взрослая. Света — температура упала, все нормально пойди покушай, а потом если хочешь, опять приходи. Не будь ребенком. Никуда твой Саша за это время не денется.
Во время завтрака Света услышала шум машин, которые остановились, не доезжая до ее дома. Интересно, кто это приехал к ним в такую рань и к кому. Минут через десять, когда она уже пила чай, шум возобновился. Выглянув в окно, Света заметила проезжающие мимо знакомые красные машины Мазду и Ауди. Полная самых дурных предчувствий девушка бросилась к Сашиному дому. Дом был закрыт, но девушка знала куда прячутся ключи. Идти в дом не было никакого смысла, запертая дверь говорила решительно обо всем. Но ведь она буквально ненадолго оставила его одного, когда уходила — он же спал! Ворвавшись в комнату, где еще недавно лежал юноша, Света обнаружила только пустой диван. Как он посмел! Она всю ночь сидела у его кровати, а он… а он не знал об этом, он лежал в бреду, а потом просто спал. «Никуда твой Саша за это время не денется» — передразнила девушка сестру. Делся!
На столе лежала записка. «Для родителей Саши, на всякий случай. Саша заболел. Судя по всему ночью ему было плохо. Вынуждена была забрать его выздоравливать под присмотр. Это в соседнем коттеджном поселке. Липовая восемнадцать. Телефоны для связи: Анна. Виктория. Мы знакомые Саши, возможно, он Вам о нас рассказывал, он рисует для нас. Не беспокойтесь, я поставлю его на ноги, он в хороших руках. Виктория»
Посмотрев на вазу с пирожками Света села в кресло и неожиданно горько разрыдалась от обиды и ревности. Пришла пора связываться с Женей. Тем более у нее есть телефоны и адрес. Он поможет ей все узнать, во что ее Саша вляпался и она поймет, что же ей делать!
Глава 29. Женя-Mantis
Mantis сидел в своем логове — выполнял заказ. Кроме как логовом назвать это было сложно. В большой, главной комнате все пространство занимали системные блоки, ноуты, телефоны, мониторы, пауэрбанки, флешки — они валялись и стояли повсюду. Еще две комнаты логова представляли собой спальни. Тут же находились упаковки с минералкой, энергетиками, пивом — однако мусора нигде не было. Все сваливалось в большие черные мешки, выставляемые в коридор, которые регулярно выносились на помойку. Для полноты картины не хватало витающего сигаретного дыма и запаха конопли, но Mantis в этом был строг- не курил сам и не позволял помощникам. Истории его учителя, дымящего как паровоз, и словившего раньше сорока рак легких, и знакомого, который с «марьивановны» перешел к более тяжелым стимуляторам, произвели на него отрезвляющее впечатление.
