Мужчина тем временем грубыми поцелуями ласкал мое лицо, чуть царапая густой щетиной. В его действиях не было нежности, но почему-то это меня больше не пугало. Мужская сила Бергмана, его настойчивые руки, требовательные губы, горячее дыхание и запах его кожи — все заставило меня почувствовать себя в безопасности.
Когда Бергман коснулся моих губ, я расслабилась на долю секунды, но затем тут же отвернулась.
Во мне снова вспыхнула искорка былой истерики. Но Бергман обхватил мое лицо, больно впиваясь пальцами в челюсть, и грубо толкнулся в мой рот языком. Он четко показывал, что не примет мой отказ, но все же не переступал границ, и не превращал процесс в открытое принуждение.
Властный поцелуй заполнил мой рот. Как обычно обрубая мне всякую возможность нормально дышать. Но и здесь меня ждал парадокс. Вместо привычного дискомфорта от поцелуя, я испытывала усиливающуюся эйфорию. Мне стало дико приятно внутри от такого тотального контроля. Что бы ни произошло дальше, что бы он мне после этого ни сказал, но мне хотелось разделить этот момент с моим Хозяином. Даже если он станет последним.
Я окончательно расслабилась и отдалась напору Бергмана. От расслабления кожа покрылась мурашками, и этот процесс словно окончательно вытянул из меня все силы. Я несмело подалась навстречу губам Арона и закрыла глаза от удовольствия, совсем не реагируя на боль, что причиняли его пальцы, сдавливая мне челюсть.
Бергман осторожно прервал поцелуй, оценивая мою реакцию.
— Успокоилась? — мягко спросил он, все еще придавливая меня всем весом к сиденью.
Я кивнула, болезненно сглотнув непролитые горькие слезы.
— Хочешь что-нибудь спросить?
Я снова кивнула и, дождавшись согласия Бергмана, задала вопрос:
— Почему Вы не сказали мне заранее, что… бросаете меня?
На долю секунды я уловила, что Бергман подавил улыбку.
— Я не бросаю тебя, малышка. Я лишь хотел увидеть, как к тебе относится мать. Проще всего узнать истину, если развести на эмоции. Тогда человек раскрывается на все сто.
Ничего не поняла. Кого он в итоге разводил на эмоции? Мою маму? Тогда почему больно именно мне? И почему именно я чувствую себя униженной и использованной?
— Хочешь спросить что-то еще? — снова осведомился он.
У меня в голове вопросы плодились один за другим, но я поняла, что не хочу знать на них ответы. Мне уже все равно. Поэтому я устало мотнула головой.
— Нет.
— Сядь, — приказал Бергман. Но он не стал дожидаться от меня действий, а просто сгреб меня с сиденья и усадил к себе на колени. — Ты должна мне верить. И беспрекословно выполнять все, что я скажу. Даже если тебе очень трудно и больно. Поняла?
Я обреченно кивнула.
— Ты ведь справишься? — строго спросил Бергман. — Я очень хочу, чтобы ты справилась. Ты — особенная девушка, Селина. Понимаешь? Особенная для меня.
Я осторожно подняла на мужчину глаза.
Что значат его слова? Я ему нравлюсь? Не как сабочка? Ведь он сказал «девушка», а не «сабочка». Он имел в виду меня как… Кого? Или это очередная манипуляция? А может «девушка» для него просто синоним «сабочки»?
В любом случае, лезть с уточнениями я не собиралась. Но мне было безумно приятно это услышать. Настолько приятно, что сейчас я готова была ему простить все на свете!
— Успокоилась? — еще раз спросил Бергман. — Готова идти дальше?
Я кивнула, хотя фраза «идти дальше» меня испугала. Куда еще дальше? Бергман меня до самоубийства хочет довести? Но, как обычно я предпочла не задавать лишних вопросов.
Арон тем временем позвонил водителю и сообщил, что мы готовы ехать.
— Иди ко мне, — прошептал мне на ушко Бергман и плотнее прижал меня к себе. Он склонил мою голову к себе на плечо, а затем расставил ноги, чтобы я оказалась словно в ловушке между его бедер.
— Хочу успокоить тебя и снять напряжение, — снова прошептал он, касаясь губами мочки моего уха. — Ты только молчи и не двигайся. Поняла?
Я кивнула и закусила губу от предвкушения. Мне действительно это было необходимо сейчас. Убедиться, что между нами все как прежде. Что я все еще желанна для своего Хозяина.
— Тебе будет очень хорошо, — Арон мягко завозился в отсеке на спинке сиденья. — Только веди себя тихо, как мышка. Ясно?
Я снова закивала, крепче зарываясь носом в шею мужчины.
Мужчина надел себе на палец прозрачную силиконовую насадку, которая заканчивалась шариком с мелкими круглыми шипами.
— Открой ротик, Селина, — Арон поднес насадку к моим губам, и я тут же с готовностью ее обхватила, старательно облизав со всех сторон. — Умничка. Плотно сдвинь ноги и согни их в коленях.
Я послушно все сделала. Возбуждение заставляло меня дышать часто и глубоко.
— Ни звука, — снова предупредил Арон.
Затем вытащил палец у меня изо рта и нырнул им снизу под юбку, так, чтобы водитель не заметил ничего лишнего.
— Дим, — окликнул мужчину Арон, как раз в тот момент, когда вошел в меня пальцем, тем самым заглушив мой тихий стон. — Езжай так, чтобы мы приехали на место не через десять минут, а через полчаса. Понятно?
— Все понял, господин Бергман, — отозвался водитель, ничем не намекая о своих догадках. — Может, музыку включить?
— Да, — Бергман покосился на меня, понимая, что молча пережить его ласки я не смогу. — Погромче.
— Без проблем. Отдыхайте, — водитель включил какую-то расслабляющую музыку без слов и тактично сдвинул зеркало заднего вида вверх, чтобы ненароком не увидеть наше отражение.
Мне было дико стыдно перед водителем, но в этот момент Бергман начал медленно двигаться во мне, описывая круги, и я сдавленно задохнулась от наслаждения. Ноги моментально стали ватными, пальцы мертвой хваткой вцепились в массивные плечи Бергмана. Я прижималась к мощной груди мужчины всем телом и дрожала от возбуждения.
— Расслабься, — снова прошептал он мне на ушко. — Не нужно так напрягаться. Тебе будет приятнее.
Я едва слышно заскулила, когда движения пальца мужчины стали смелее и грубее. Казалось, он воздействует на каждый нерв в моей интимной зоне, заставляя меня терять рассудок от происходящего. Чтобы не кричать, я закусила воротник рубашки Арона и зажмурилась до зеленых кругов в глазах. Но отсутствие зрения словно добавляло остроты.
Дыхание Бергмана стало тяжелым и рваным. Ягодицами я почувствовала его каменное желание, и с тихим стоном я с силой потерлась о его брюки.
— Я приказывал молчать и не двигаться, — тихо прорычал он, становясь в отместку еще безжалостнее.
— Не могу! — жалобно заскулила я. — Пожалуйста! Я хочу, чтобы это были Вы!
— А меня не интересует чего хочешь ты, — Бергман плотнее обхватил мои ягодицы и с силой надавил пальцем на заднюю стеночку.
Я снова не сдержала себя. Чуть выгнулась и заскулила. Мужчина так сильно сдавливал меня внутри, что казалось он проник в меня сразу с двух сторон. Давление сводило с ума, отключало мозг, выбивало связь с реальностью. Я лишь широко раскрыла рот, рвано выдыхая горячую страсть в шею Бергману. Еще немного и я потеряю сознание.
— Сядь на меня, — приказал Арон, все понимая по моему затуманенному взгляду. Он покинул разгоряченное лоно, приводя меня в дикое разочарование. — Я больше не позволю тебе отключаться.
Я перекинула дрожащие ноги по обе стороны от бедер мужчины и снова вцепилась руками в его плечи.
— Смотри на меня, — строго приказал он. — Хоть раз отведешь взгляд — я сделаю тебе больно. Поняла?
Я нервно закивала, а Бергман снова вторгся в меня, все также сильно обхватив мои ягодицы.
Мне хотелось кричать от возбуждения, хотелось полноценно двигаться в ритм с его руками, но все это он мне запретил.
Грубые проникновения подводили меня к финишу, и я, снова уплывая куда-то, стала медленно запрокидывать голову.
— Селина, — прошипел Бергман, а затем больно ухватил меня второй рукой за челюсть и буквально пригвоздил к своему свирепому черному взгляду.
— Пожалуйста, — снова шепотом взмолилась я. — Я хочу именно Вас! Прошу!
