Училка и мажор

— Я понял, — отвечает, избавляя меня от необходимости произнести это. — Садись в машину, Адамовна.

Я забираюсь в тёплый салон, оставляя на улице промозглый ледяной ветер с дождём и снегом. Зависаю на этом контрасте почему-то. Как в тот раз, когда он забрал меня с остановки.

Семён садится в машину и плавно выезжает с территории роддома. Молчит, и мне становится как-то неловко.

— А где твоя машина? — интересуюсь судьбой бамблби.

— На балансировке. Это сестры, её не жалко.

Понимаю, что шутит, но говорит так беспечно, будто и правда не жалко.

— Та блондинка, что с тобой была, это сестра же? Ты вроде бы говорил.

— Да, Вера.

Помню, с какой болью он тогда сказал, что его сестра чуть не угробила себя, сидя на диетах. Пытался скрыть, но я заметила.

Вспомнились слова Карины, которые она сказала буквально пятнадцать минут назад о том, что в парне этом есть стержень. Хоть за мажористыми замашками он и пытается его скрыть.

— Красивая.

— Адамовна, даже не пытайся прикинуться, что ты по бабам. От ответочки за сегодняшнюю увлекательную прогулку к роддому тебе не отмазаться.

Да, со стержнем, не спорю, но тем не менее совершенно не тешу иллюзий на его счёт.

Засранец он и есть засранец.

— И какова же плата? — сарказм сам прорывается, когда смотрю на него.

— На будущее, детка, в целях твоей же безопасности, — подмигивает. — Цену узнавай заранее.

Он как раз подъезжает к дому, где мы с Ликой снимаем квартиру. Притормаживает у входа и ведёт бровями, кивая на дверь. Какой-то только его особенный жест.

И… и всё? Поучение про “узнавай заранее”, и барин меня вот так отпустит?

Спрашивать не буду. Поэтому бормочу негромкое “спасибо” и выхожу на улицу.

— Адамовна, — несётся вслед, когда уже выдыхаю. По крайней мере, сегодня удалось сбежать. — Не расслабляйся. Завтра в восемь я заеду, будь готова.

Он в своей пошлой манере подмигивает, цокнув языком, а потом, дав по газам, с визгом стартует, оставив меня в растерянности.

Расслабиться-то с тобой, Радич, не получится, это понятно. Но быть готовой к чему?