Мы на секунды застываем, смотря друг другу в глаза. Делаю шаг к Алисе, а она кидается к чистым полотенцам и мочит их водой из кулера. Сажусь на лавку, наблюдая за ее метаниями, пытаясь восстановить дыхание. Девочка подходит ко мне, опускается на колени и начинает утирать кровь так аккуратно, но старательно, а из синих глаз скатываются беззвучные слезы.
— Зачем ты прогнал доктора? Впусти… Пусть тебя осмотрит, — всхлипывает она, а в глазах столько тревоги за меня и огромные слезы. Меня сковывает эмоциями, и некоторое время я только смотрю, как она заботливо утирает кровь с моего лица и тела. — Больно? — спрашивает, смотря куда-то мне в грудь.
Опускаю голову и вижу синяк, но не чувствую боли. Мне сдавливает грудь где-то внутри, и дышать нечем. Вижу, как сильно дрожат ее руки, и прихожу в себя. Забираю у Алисы полотенце и откидываю в сторону. Обхватываю ее лицо и стираю большими пальцами дорожки слез. Нет ни одной в мире девушки, которая может сравниться с Алисой. И она моя.
— Тихо, не плачь, все хорошо, я с тобой. Они тебя больше не тронут, — шепчу, собирая губами ее соленые слезы. — Что они тебе сделали? — рычу, осматривая ее с ног до головы.
— Нет, — мотает головой. — Со мной все хорошо. Тебе больно? — Алису держали в заложниках, а она переживает за меня.
— Мне не больно. Со мной все в порядке, — горько усмехаюсь и вновь тяну ее к себе, целую соленые губы.
Нас трясет, но мы не можем оторваться друг от друга. Целую, целую, целую, лишая нас кислорода, но оторваться от девочки не могу. Поднимаюсь на ноги, тяну ее за собой и прижимаю к стене. Зарываюсь в волосы, откидываю голову и лихорадочно зацеловываю шею. Алиса ахает, выгибается, цепляясь за мои плечи. А мне мало. Чертовски мало! Хочу чувствовать каждую клеточку ее тела.
— Я так испугалась, когда ты упал… так испугалась… — шепчет она, глотая воздух.
— Со мной все в порядке. Не думай об этом. Прости меня, маленькая, — шепчу ей, а сам блуждаю руками по ее хрупкому телу, то сжимая, то лаская. — Я больше не допущу… не позволю… не отпущу, — бессвязно шепчу, уже кусая ее губу и расстёгивая молнию на спортивном костюме.
Алиса опять начинает рыдать, уже в голос, хаотично поглаживая меня по спине. Останавливаюсь, тормозя свои ненормальные порывы. Она же маленькая девочка, которой ублюдки нанесли травму.
— Нет, не останавливайся, целуй меня, пожалуйста, — просит Алиса и сама тянется к моим губам.
И я целую, жадно всасывая губы, накрывая ее грудь, сжимая, потирая твердые соски через тонкую ткань бюстгальтера. А потом и вовсе отодвигаю его, высвобождая небольшую упругую грудь. Врываюсь в ее рот, сплетая языки, прижимаю к себе дрожащее податливое тело, чувствуя, как наше общее безумие разливается по венам.
— Люблю тебя, маленькая, — говорю, стягиваю с нее штаны вместе с трусиками и сжимаю упругую попу.
Нет, нам не нужен просто секс. Нам нужно раствориться друг в друге и понять, что мы единое целое, снять стресс. Она совсем не против, выгибается в моих руках и царапает мои плечи от нетерпения. И все, на адреналине и нерастраченном тестостероне после боя я перестаю себя контролировать. Спускаю шорты и с рычанием подхватываю Алису за бедра, прижимаю к стене и под ее вскрик насаживаю рывком на себя.
— Больно? — немного трезвею, прислоняясь лбом к ее лбу, тяжело дыша ей в губы.
— Немного, но не останавливайся, — со стоном отвечает девочка, обвивает мою шею и запрокидывает голову, ударяясь об стену. — Пожалуйста, двигайся. — Туго сжимает меня изнутри, что я почти кончаю, хрипло выдыхая ей в губы.
— Моя любимая девочка…
Начинаю медленно двигаться, вжимая Алису в стену. Нас трясет от возбуждения и горького привкуса нашей близости. Набираю темп, врезаясь в мою тугую, горячую, влажную девочку, утыкаюсь ей в шею и, словно в бреду, нашептываю нежности о том, какая она красивая, сладкая, маленькая и любимая, получая в ответ ее протяжные рваные стоны. Ускорюсь, насаживая ее быстрее и грубее, чувствуя, как Алиса расцарапывает мою шею. Теряю себя в ней, растворяюсь, теряя контроль и разум. Ничего вокруг нет. Только мы и наша безумная, дикая, немного горькая близость. Чувствую, как Алиса начинает содрогаться в моих руках, мышцы лона стискиваю член. Стонет моя девочка надсадно, со всхлипами, утягивая меня за собой. Алиса выгибается, я теряю равновесие от волны ее оргазма. Кончаю почти одновременно с ней, прекращая двигаться, давая нам почувствовать весь спектр экстаза.
Зажмуриваю глаза и скольжу губами по ее шее, то лаская, то всасывая нежную кожу. Наступает тишина, разбавленная только нашим дыханием и сердцебиением. Я впервые за неделю по-настоящему расслабляюсь. Да, мне ещё предстоит много узнать и разобраться с теми, кто меня подставил. Но сейчас нам нужно домой. Хочу закрыться с Алисой в квартире на несколько дней никого не видеть и не слышать. Жизнь кардинально меняется, и, наверное, все к лучшему. Я потерял титул, но приобрел гораздо больше.
Медленно отпускаю Алису, целую ее пьяные глазки, сам надеваю на нее костюм, даю ей свою толстовку с капюшоном и одеваюсь. Крепко сжимаю хрупкую ладошку и вывожу девушку из раздевалки. В коридоре людно, и я быстро, не обращая ни на кого внимания, веду мою девочку к черному выходу. Возле главного журналисты, а мне нечего им сказать.
* * *
Дома Алиса позвонила отцу, вновь солгала, что осталась у подруги, но на этот раз по своей воле. Мы были вымотаны физически и морально, поэтому просто приняли душ и легли спать.
Мне снилась девочка. Та, о которой рассказывала Алиса: маленькая, круглолицая, с серыми глазами. Но в этот раз она не плакала и не грустила. Девочка бегала по светлой гостиной с лиловыми занавесками, играя с воздушным шариком. Все время смеялась и кричала, чтобы я смотрел на шарик. Сон был эмоциональным, из тех, когда просыпаешься с улыбкой на губах. Переворачиваюсь, но Алисы рядом не нахожу. На мгновение меня окатывает горьким разочарованием от того, что она ушла. Сбежала. Нужно было поговорить, убедить, что бояться нечего и я больше не допущу, чтобы с ней случилось что-то плохое. А потом меня накрывает паникой и страхом за нее. Соскакиваю с кровати, надеваю штаны и выхожу в гостиную. Чувствую запах свежего кофе, который ведет меня в кухню. Выдыхаю, когда нахожу Алису в кухне, смотрящей в окно. Она босая, в моей футболке на голое тело, пьет кофе из моей чашки и смотрит во двор.
Подхожу к ней сзади, обнимаю, обвиваю руками талию и глубоко вдыхаю запах ее волос. Любимая девушка пахнет особенно сладко.
— Привет, — шепчу ей в волосы, поглаживая живот.
— Привет, — голос грустный, немного потерянный.
— Ты как? — спрашиваю, прижимая к себе сильнее.
— Нормально.
Но по голосу слышно, что это не так. Невозможно чувствовать себя хорошо после того, как тебя похитили и удерживали силой. Я нихрена не психолог, и мне чертовски трудно подобрать правильные слова.
— Расскажи, что они делали с тобой. — Вчера в душе я осмотрел каждый сантиметр ее тела, но ничего не нашел, кроме своих засосов.
— Ничего, только угрозы, меня не трогали. Было страшно, но я переживу. Я боялась за тебя. Ты ведь специально проиграл?
— Какая разница? Главное, что ты рядом со мной и с тобой все хорошо.
Она поворачивается и рассматривает меня:
— У тебя лицо распухло и синяки, — поднимает руку и невесомо водит по моим травмам. — Больно? — так заботливо спрашивает, и мне становится очень тепло. Ловлю ее пальцы и целую каждый.
