– Я весь мокрый, блин… – сетует мой мужчина, сцепляя руки в замок и подхватывая ими мою попу, чтобы мне удобнее было висеть у него на шее.
– Ты такой крутой… – сообщаю во всеуслышание, не стесняясь.
Это заявление вызывает дружный смех вокруг нас, но я смотрю только на Антона. Он тоже смотрит только на меня и лениво улыбается.
– Алён, а я крутой? – кричит с дивана Дэн.
В целом, за барабанной установкой он словно дитя дьявола, но я скажу ему об этом в другой раз.
– Нет, – отвечаю, по-прежнему не отрывая глаз от Беса. – Крутой только Антон.
Все начинают гоготать, а губы Антона расходятся чуть сильнее. Кусаю свою, чтобы самой не рассмеяться.
– Сколько он тебе платит? – возмущается Дэн, и тут уж мы с моим любимым панком начинаем хохотать.
Народ продолжает шутить на эту тему, но мы сконцентрированы друг на друге.
– Понравилось? – тихо спрашивает он.
– Да… – завороженно отвечаю ему. – Я не была раньше на концертах F.M.G…
– Круто. Мы тебя еще успеем зае*ть, – говорит он, покачивая меня из стороны в сторону.
– Не-е-е-ет!.. – хохочу я. – Такого не будет!
– Посмотрим, – хмыкает Антон, внезапно становясь серьезным.
Моя улыбка тает следом, и я смотрю на его губы. Потом ему в глаза. Кажется, на минуту вокруг нас даже разговоры затихли. Просто этот момент вдруг стал невероятно интимным. Химия между нами просто витает в воздухе.
– Две минуты! – объявляет организатор, и мы с Антоном приходим в себя.
Он ставит меня на пол и целует в лоб, а потом уходит вместе со всеми. Оборачиваюсь и провожаю его взглядом.
«Люблю тебя», – шепчут мои губы.
Вижу его сумку на диване и иду к ней. Вещи внутри все перемешаны, поэтому я достаю их и аккуратно складываю заново. Слышу шум за спиной и оборачиваюсь. Оказывается, я здесь не одна. Вера стоит у стены, сложив руки на груди, и смотрит на меня.
Что ж, кажется, это отличный момент, чтобы вставить ей пи*ды за то, что оклеветала меня. Конечно, вины Беса в моих страданиях не меньше, но все же.
Оставляю в покое пахнущие грейпфрутом футболки и выпрямляюсь.
– Вера, – говорю, направляясь к столу, где стоит принесенный ею кофе. – Раз ты еще здесь…
Она словно чувствует неладное и отрывается от стены.
Беру стакан с желтой крышкой. Тот, который предназначался моему Бесу, и открываю.
Эспрессо..
– Антон уже неделю пьет мокачино, – сообщаю, подходя ближе.
– Пф-ф-ф… – вскидывает она брови. – Ты головой ударилась?
Согласна, это звучит дико. Но он в самом деле пьет его уже целую неделю. С тех пор, как я на спор заставила выпить первую чашку. Не знаю, как долго это продлится.
– Тем не менее, это действительно так, – серьезно говорю я. – И, если ты в следующий раз решишь взять ему кофе – лучше уточни, что он пьет в данный момент.
– Угу, я это запомню, – отзывается она, собираясь уходить.
Я еще не закончила.
Преграждаю ей дорогу. Она выше меня почти на целую голову, несмотря на то что у меня платформа восемь сантиметров. Отбрасываю эти мысли и сообщаю:
– Но кофе Антону я буду покупать сама. Поэтому ты больше не парься.
В подтверждение своих слов выливаю эспрессо на ее белокурую макушку.
Почему его так мало? В принципе, и этого достаточно, чтобы донести мою мысль.
– Ты что, совсем дура? – орет Вера, тряся головой.
Теперь она уже не выглядит такой стерильной Снежинкой.
Отхожу на пару шагов и любуюсь результатом. Она вскидывает всклокоченную голову, и я с удовлетворением вижу двусмысленное коричневое пятно на ее темечке.
Вздыхаю.
Восхитительно.
Теперь ей придется покинуть это место, как ни крути.
Она открывает и закрывает рот, пытаясь подобрать подходящее случаю оскорбление, но что-то у нее не выходит. Видимо, наша Вера не привыкла получать сдачи.
– Думаешь, ты крутая? – шипит она.
– Думаю, да, – отвечаю, возвращаясь к дивану и вещам Антона.
– Ты в курсе, что мы с ним встречались? – спрашивает, возникая за спиной.
Резко разворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Мне из достоверного источника известно, что у него на тебя не стоит! – сталкиваю ее с жестокой реальностью. – Поэтому встречаться вы могли только в детском саду!
По шее Веры ползут красные пятна и перекидываются на лицо. Согласна, узнать о себе такое любой девушке будет неприятно. Это даже слабо сказано. Решаю, что переваривать свое унижение ей будет легче без свидетелей, и отворачиваюсь. Когда бросаю косой взгляд за спину, ее там уже нет.
Сегодня я совершенно точно больше её не увижу, а дальше посмотрим.
По дороге домой я погружена в свои мысли. Думаю обо всем на свете, вплоть до того, почему до сих пор не вижу на дорогах снегоуборочной техники, ведь снег валит немыслимый.
– …Азия, например… – слышу голос Антона и выныриваю из своих мыслей.
– А-а-а?.. – переспрашиваю, поворачиваясь к нему.
– Бл*ть, как ты до сих пор не вошла в какую-нибудь стену? – удивляется Наумов, глядя то на меня, то на дорогу. – Как может человек так выпадать из реальности?
– Я не выпадала!..
– Ну, конечно, – качает головой он.
– Так… эм… что ты там говорил… – пряча улыбку, спрашиваю я.
– Я хотел узнать, не желаешь ли ты слетать куда-нибудь на праздники. Например, в Азию.
– О!.. – восклицаю я. – Поваляться на пляже и поплавать в океане?
– Ага… – отзывается он, тормозя на светофоре.
Мои внутренности заполняет тепло.
Антон откидывается на кресло и лениво управляет машиной, держа руль одной рукой. Будто это не он только что отыграл мега крутой крышесносный концерт для огромной толпы народа. Я уверена, что его публика еще несколько дней будет под впечатлением.
Смотрю на серьезное лицо и разрываюсь от счастья!
Я поеду с тобой хоть на Марс в качестве первого поселенца с билетом в один конец. Я поеду с тобой хоть в ссылку, мой революционер. Мне вообще все равно, где проводить с тобой время, и побережье Индийского океана – не самый худший вариант.
Тянусь к нему и целую его щеку, его губы. Антон слегка поворачивает голову так, чтобы мне было удобнее выражать свою признательность, и при этом ему не приходилось отрываться от дороги. Когда мы выезжаем на шоссе, я отстегиваю ремень и тянусь к его ширинке. Я никогда в жизни не делала минет в движущейся машине. В смысле, вообще в машине. Но, на мой взгляд, Бес его заслужил.
– Алёна… – тихо бормочет он, когда я распускаю ремень на его брюках и расстегиваю их.
Оттянув вниз трусы, достаю его полуэрегированный член и сжимаю его в ладони.
– Бл*ть! – восклицает мой мужчина и спешно осматривается, ища место для остановки.
Тем временем скидываю шубу и скатываюсь со своего сидения на коврик. Беру восхитительную длину в рот под аккомпанемент его шумного «м-м-м-м…». Машина резко тормозит, и меня слегка бросает в сторону, но я тут же возвращаюсь обратно. Он полностью окаменел, и я вбираю столько, сколько могу. Достаю и обвожу языком головку, а потом опять погружаю его в свой рот.
– Алёнушка, бл*ть… – выдыхает Бес, хватая меня за волосы и направляя мою голову навстречу своим легким толчкам. – Обхвати сильнее…
Делаю, как он просит, и сжимаю на нем пальцы.
Я сама уже предельно возбуждена. Надеюсь, у него еще останутся силы, чтобы заняться мною дома.
Поднимаю глаза вверх и вижу, как он наблюдает за мной. Пристально. Сглатываю, и он закатывает глаза. Я чувствую, что он стал еще тверже в моей руке. Он сейчас кончит. Слышу его рваное сиплое дыхание. Разумеется, я не собираюсь отстраняться, а терпеливо жду, глотая все до последней капельки.
Осторожно возвращаю все на место и застегиваю штаны, то есть делаю, как было. Вернувшись на свое сидение, отряхиваю колени.
Наумов все еще сидит, не двигаясь и прикрыв глаза.
– Ты же в курсе, что, когда у мужика стоит, он ни хрена не соображает? – спрашивает он.
– Да, – отвечаю, натягивая шубу. – Но ты справился, молодец…
Он вздыхает и открывает глаза. Выключает аварийку.
