Когда я захожу в дом, то нахожу ее на диване, захлебывающуюся слезами, в окружении салфеток. Сев рядом, я тут же крепко ее обнимаю.
— Пирс. — Ее прижимается ко мне, ее плечи дрожат, когда она всхлипывает. — Он пропал!
— Он не пропал. — Я поглаживаю ее по спине, успокаивая. — Мы скоро его найдем.
Она вдруг отталкивает меня.
— Ты уже звонил в полицию?
— Нет, слишком рано считать его пропавшим без вести. — Я не уверен, правда ли это, но не готов вызвать полицию. У меня чувство, что это касается организации, поэтому я не могу ненужное внимание.
Это вполне может быть моим наказанием за женитьбу на Рэйчел. Наказание, которое мне обещали почти восемь лет назад. Я все еще продолжаю его ждать и удивляюсь, почему так долго никто ничего не предпринимает.
Каждый раз, когда случается что-то плохое, я думаю, что вот оно - мое наказание. Когда родители Рэйчел умерли, я заподозрил, что их авария подстроена, и подумал, что, возможно, организация сделала что-то с их машиной, чтобы та съехала с дороги. Они знали, что я любил и уважал ее родителей, поэтому было возможно подумать, что именно они несут ответственность за их гибель. Но потом, Джек мне сказал, ходят слухи, что мое наказание еще не приведено в исполнение, поэтому я продолжал ждать, задаваясь вопросом, что это будет и когда произойдет.
Они могли похитить Гаррета, чтобы меня напугать, но они не убьют его. Он один из них. Будущий член организации, хотя я все еще надеюсь вытащить его из этой паутины. Но они могли бы забрать его на время, просто чтобы меня помучить. Потому что это чистая пытка. Ваш ребенок пропал без вести? Не знаете, у кого он? Думаете, что с ним случится что-то плохое? Это мучительно. Я едва держу себя в руках. Очень сильно хочу сломаться, как Рэйчел сейчас, но не могу. Если я это сделаю, она потеряет всякую надежду.
Она снова отталкивает меня.
— Пирс, я не могу сидеть и ничего не делать. Мы должны позвонить в полицию. Кто-то должен начать его искать.
— Полиция ничего не сделает. Он пропал пару часов назад. Ты звонила кому-нибудь из родителей его друзей?
— Да. До того, как ты вернулся домой, я позвонила всем, о ком могла подумать. Никто его не видел.
— Ты пыталась позвонить директору домой?
— Конечно, но ее сын сказал, что она у стоматолога, и будет нескоро. — Рэйчел вскакивает и бежит на кухню. — Я звоню в полицию! Я должна, по крайней мере, сообщить об этом.
Когда она поднимает трубку, звонит дверной звонок. Рэйчел тут же бросает телефон и мчится к выходу. Я следую за ней.
Она открывает дверь, и на пороге стоит Гаррет. С моим отцом. Дерьмо! Я знал, знал, что за этим всем стоит именно он.
— Гаррет! — Рэйчел тянет его внутрь, прижимая к своей груди. Она опускается на колени и смотрит на него. — Дорогой, ты в порядке?
— Да. — Он улыбается. — Дедушка принес мне мороженое.
Мой отец входит в дом, глядя на Гаррета.
— Да, мы с внуком провели вместе прекрасный день.
Рэйчел заметно сбита с толку и пораженно смотрит на моего отца.
— Как вы смеете!
Я подхожу к ней сзади.
— Рэйчел, отведи Гаррета наверх.
— Папа, а что ты делаешь дома? — спрашивает Гаррет.
— Я решил прийти пораньше, — с вызовом смотрю на своего отца.
— Ты со мной поиграешь в мяч? — просит мой сын.
— Да, — перевожу взгляд на него. — Чуть позже, ладно? Мне нужно поговорить с твоим дедушкой.
Рэйчел берет его за руку.
— Давай, солнышко, идем в твою комнату.
—Мама, я пропустил футбольную тренировку, — жалуется он, пока они поднимаются по лестнице.
Едва моя жена и сын оказываются наверху, и я слышу, как закрывается дверь в комнату Гаррета, то концентрирую все свое внимание на Холтоне.
— Какого черта ты творишь? Забрать моего ребенка и не сказать об этом ни Рэйчел, ни мне?
— Я его дедушка, и имею полное право время от времени погулять со своим внуком.
— Да, с разрешения его родителей. Ты не можешь просто забрать его из школы и никому не сказать об этом!
— И директор, и секретарь знали, что он со мной. Возможно, тебе следует с ними поговорить, прежде чем так реагировать.
— Никого из них не было на месте, когда Рэйчел пришла за Гарретом, что ты, вероятно, прекрасно знал, и именно поэтому забрал его сегодня!
Он усмехается.
— Я не слежу за расписанием персонала в школе твоего сына, у меня есть дела поважнее.
— Почему ты не позвонил нам? Так сложно набрать номер? И почему ты ничего не сказал мне, до того, как ушел? Мы работаем в одном проклятом офисе!
— Это было спонтанное решение. Я проезжал возле школы Гаррета и подумал, что было бы неплохо угостить его мороженым.
Я понижаю голос, на случай, если Рэйчел пытается нас подслушивать.
— Ты лжешь. Ты никогда не угощал его мороженым, такое даже в голову тебе не приходило. Ты никогда с ним не гулял, не шутил, и не играл. И ты не просто покупал ему мороженое. Ведь это не займет гребанных два часа! Куда ты его возил?
Холтон злобно кривится, скрещивая руки на груди.
— Я познакомил его с некоторыми людьми. Или, скорее, они с ним познакомились.
Он забрал Гаррета, чтобы встретиться с некоторыми из членов организации.
Я понизил голос еще больше.
— Зачем, черт возьми, ты это делаешь?
— Они были заинтересованы во встрече с ним.
— Он еще ребенок. Какого черта они хотят познакомиться с ребенком?
— Он наше будущее, Пирс. Они всегда знакомятся с детьми всех членов. Я знал, что ты никогда не возьмешь его с собой на встречу, поэтому это сделал я.
— Почему они так заинтересованы в наших детях?
— Они их оценивают. Изучают каковы их таланты, и планируют, какую будущую роль они могут сыграть в организации.
— Гаррет не будет их марионеткой! Он не… — Я закрываю рот прежде, чем свершится непоправимое. Если бы мой отец знал, что я пытаюсь освободить Гаррета от его обязанностей в организации, он обязательно позаботится о том, чтобы этого никогда не случилось. Я должен провернуть все за его спиной.
Брови отца вопросительно приподнимаются.
— Он не… что? Что ты хотел сказать?
— Что он не должен находиться рядом с этими людьми, если я не с ним. И когда они захотят его увидеть, я буду единственным, кто приведет его к ним. Я, а не ты!
— Да на здоровье, — спокойно соглашается он. — Я сообщу им, что ты будешь принимать активное участие в будущем своего сына. Но и я тоже. Не верю, что ты поступишь здраво, Пирс.
— В смысле? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.
— Нужно дать мальчику возможности, которых он заслуживает. В организации много должностей, и как Кенсингтон, Гаррет должен быть на вершине. Он должен быть лидером. Тем, кто принимает судьбоносные решения.
— Я не собираюсь заставлять своего сына делать то, чего он не захочет. В отличие от тебя, я хочу, чтобы мой ребенок был счастлив. У тебя был шанс, отец. Со мной. Теперь тебе нужно отойти в сторону и позволить мне самому воспитать своего сына. Прекращай вмешиваться.
— Я сделаю то, что сочту нужным, и, если ты не станешь продвигать будущее мальчика в организации, я сделаю это за тебя.
— Ты не посмеешь! — Я повысил голос, но тут же выдохнул, сжимая кулаки. — Держись подальше от его жизни. Он не твоя ответственность. Он мой сын, а не твой.
— У него моя фамилия, он - Кенсингтон. И я не позволю тебе снова ее опозорить, что ты уже однажды сделал, женившись на его матери, но дважды такое не провернешь. Я в этом позабочусь.
Я указываю ему на дверь.
— Убирайся из моего дома.
Он стоит, не двигаясь.
— Они сказали, что у Гаррета большой потенциал. Он умный, красивый, представительный. И очень уверен в себе для своего возраста. У него много качеств, полезных для нас. И впереди его ждет большое будущее.
Я заставляю себя промолчать. Нет смысла спорить с отцом по этому поводу. Если я это сделаю, он примет вызов и будет еще более полон решимости контролировать жизнь Гаррета. Когда мой отец знает, что мне что-то не нравится, он все делает назло мне. Я ясно дал понять, что ненавижу его вмешательство в жизнь моего сына, но не стоило этого делать. Я не должен был выказывать свой гнев, но позволил его действиям повлиять на меня, и дал ему это понять.
