— Почему ты злишься? Я просто удивлен поведению этой девушки, так как немного по работе с ней знаком. И знаешь, мне не все равно, что она решила вскружить головы вам обоим. Как я должен понимать, что она вечером с ним, а утром уже с тобой?
Слова дяди немного остужают мой пыл, но я не готов сейчас ему что-то объяснять. Да и вряд ли он поймет эту ситуацию, в которой парни в постели делят на двоих одну девушку. Потому сразу перехожу к тому вопросу. Ради которого я сюда и приехал.
— Что вообще с Юлей, я могу её увидеть?
— У неё сотрясение. Но это пройдет. И больше ей ничего не угрожает. Ты можешь её увидеть, но только ненадолго. Реанимация не место для посетителей.
— Я знаю, спасибо, — бурчу себе под нос.
Все знаю, и уже многое понимаю. Но мне надо увидеть Юлю и убедится, что с ней все в порядке.
Медсестра провожает меня к ней и еще раз любезно просит не задерживаться там надолго.
Смотреть на неё на больничной койке, оказывается очень больно. Хуже, чем просто представлять это. Грудь раздирает от её бледного лица. Монитор непрерывно пищит, дублируя моё собственное сердцебиение. Никогда не смотрел на эти пищащие штуки с таким ужасом.
— Юля, милая, сладкая моя, — касаюсь рукой щечки девушки, нежная кожа отдает теплом в мое сердце.
— Кир, — едва слышно произносит Юля.
Замираю на этом слове.
— Кир, — снова повторяет она, поражая в самое сердце наповал.
— Девочка моя, — провожу рукой по её волосам. — Я так хотел, чтоб ты была только моей. Делить тебя не с кем не хотел.
Сдавливаю переносицу, собираясь с мыслями. Я не ожидал такого. Нет, я подозревал, просто отказывался в это верить. Мне так много хочется ей сказать, но все слова застревают в горле.
— Ты выбрала его, и я уважаю твой выбор. Кир, мой друг и я не буду ему, вам мешать. Не буду мешать тебе.
Поднимаюсь, надо быстрее заканчивать с этим, в груди все горит от моих решений. Мне нельзя здесь больше находиться. Я и в этот раз оказался лишним.
Наклоняюсь и целую её в лоб.
— Я, кажется влюбился в тебя, конфетка. И мне жаль, что ты не моя. Будь счастлива. Прощай.
Иду по коридору длинною в мою жизнь и не могу совладать с бурей в груди. Дядя просил меня зайти к нему, но всё вылетает из головы. Только ее бледное лицо и тихий стон имени друга. Кто-то окликает меня, но мне все равно, не обращаю внимания. Мне надо быстрее покинуть это место. Уйти раз и навсегда.
— Александр, да постойте же вы.
Меня всё-таки догоняет молодой парень в форме медбрата.
— Чего тебе? — откидываю его руку со своего локтя.
— Вам надо срочно зайти к Владимиру Сергеевичу?
— Потом, — разворачиваюсь к выходу.
— Но, это срочно, это…
— Я сказал потом.
— …Касается вашей матери, — мне казалось, что в этой жизни меня удивить больше нечем.
— Чего?
36. Алекс
— В кабинете Владимира Сергеевича ждет человек, который вас разыскивает по делу, касающемуся вашей мамы, — терпеливо объясняет молодой парнишка.
Или я отупел, или моя голова настолько занята мыслями о Юле, что его слова доходят до меня как до жирафа. Я заставляю повторить его еще раз, и он также тихо и спокойно повторяет эту информацию еще раз.
— Я понял, сейчас приду, спасибо. Можешь идти по своим делам, — благодарю и отпускаю парня.
Я не видел мать лет тринадцать или около того, сначала она шарахалась здесь, крутила любовь с местными, а в один день пришла и предложила мне поехать с ней и ее новым любовником заграницу. Я отказался, а она особо и не уговаривала, просто просила беречь себя. Потом пришли бумаги о разводе, отец их просто подписал молча и без вопросов, хотя он надеялся до последнего, что она к нему вернется. Но она не вернулась, а через год отца не стало. И лишь после его смерти я узнал, что он подписал бумаги о разводе, только после того, как она отказалась от прав на меня. Я был игрушкой в их руках, они били по друг другу используя меня. Родители делали через меня всё, абсолютно обо мне не думая. И теперь я даже не знаю, как поступить. Послать бы её куда подальше. Именно с такими мыслями я буквально заваливаюсь в кабинет.
— Добрый день, — ко мне со стула поднимается невзрачный человек лет сорока. — Александр?
— Добрый, да, — я пожимаю протянутую руку, а рукопожатие у него достаточно нехилое. — Чем обязан?
— Давайте присядем, — предлагает он, указывая на диван. — В двух словах не объяснить.
— Саша, я пока оставлю вас вдвоем, — вклинивается Владимир Сергеевич в наш разговор.
— Если срочного нет ничего, оставайся, мне от тебя скрывать нечего.
— Хорошо, — он снова садится в свое кресло.
— Я вас слушаю. Только пожалуйста кратко и, по существу.
— Да, да, конечно. Меня зовут Патов Евгений Иванович, я частный детектив, ваша матушка наняла меня, чтобы я вас нашёл, — он делает паузу, то ли для, того чтобы произвести впечатление, то ли, чтобы я оценил важность данной информации.
- И-и-и… я же просил говорить по существу, — у меня начинает болеть голова, хотя таблетки я выпил почти сразу после аварии, заглянув в аптеку.
А еще накатывает раздражение, когда люди не понимают, того, о чем их просят. Видимо выражение моего лица говорит само за себя и детектив начинает частить скороговоркой:
— Ваша мама при смерти и просит приехать вас в Италию, чтобы попрощаться и решить еще некоторые ее дела.
Если бы я сейчас стоял, то присел бы точно. Моей матери нет еще и пятидесяти лет. Я конечно, вычеркнул её из своей жизни и заставил себя забыть все, что связывало меня с родителями, но не до такой же степени. Я их не простил, да не могу я просто этого сделать, больно мне где-то там глубоко, обида душит за то, что я был никогда им не нужен. И всё-таки циник во мне взял верх.
— И что же она вспомнила обо мне через столько-то лет? Видать в остальные годы все было настолько хорошо, что ей было не до меня.
По ошарашенному виду мужика понимаю, что он не ожидал от меня такой речи. Видимо, думал я тут буду лить горькие слезы по мамочке. Её реально жаль, но меня никто не жалел никогда, так что получите и распишитесь за то, что вам прилетело бумерангом.
— Та-а-ак вы… не поедете к ней? — запинаясь спрашивает детектив.
— Нет, пусть все её проблемы решает кто-нибудь другой. Нет, у меня матери, отказалась она от меня много лет назад.
— Саша! — осуждающе громко говорит отец Кира. — Я понимаю твои чувства, но она твоя мама, ты не знаешь, что именно толкнуло ее на такой поступок.
Я с удивлением смотрю на него, он всегда был выдержанным, спокойным и очень рассудительным человеком. Но сейчас он с такой горячностью защищает мою мать, женщиной, с которой, насколько я знаю, не знаком вовсе. Он продолжает приводить еще какие-то доводы, по которым я должен отнестись с пониманием к последней воле умирающего человека.
— Дядя, твои слова наводят меня на подозрения, — отвечаю ему я, когда он замолкает и слежу за реакцией.
— На какие? — реагирует он выдержано и собрано, словно ничего не случилось.
— Не важно, — я перевожу взгляд на частного сыщика, следившего с интересом за нашим разговором. — Она ещё что-то просила вас передать?
— Да, — тут же откликается он и начинает рыться в своем портфеле. — Вот это.
Протягивает мне письмо в крафтовой обертке без каких-либо опознавательных знаков. Смотрю на конверт и не решаюсь брать.
— Это вас ни к чему не обязывает, — тихо говорит детектив. — В нём содержится вся информация, куда вам надо приехать, кто вас встретит и многое другое.
— Спасибо, — забираю письмо трясущимися руками, как будто от него зависит моя дальнейшая жизнь.
— На этом моя миссия выполнена. Уверен, Александр, вы сделаете правильный выбор. Сочувствую, вам, до свидания.
— Саша, — отвлекает меня дядя. — Я пойду провожу гостя, еще зайду в пару мест проверю. А ты посиди здесь, всё обдумай. Обязательно дождись меня. Не уходи не попрощавшись, Саша, хорошо?
