Глава 26
Неужели я проснулась раньше Фишера? Нежно целую его грудь и приподнимаюсь на локтях, чтобы увидеть лицо. Он мирно спит, но я не могу не смотреть. Затем переворачиваюсь и смотрю на часы. Уже почти девять.
— Черт! — Вскакиваю с кровати и голая бегу в ванную. Я должна встретиться с Фабианом в десять, а до него сорок минут езды. Я никогда не опаздываю! Никогда!
Я бегаю туда-сюда между ванной и шкафом, натягиваю нижнее белье, выдавливаю зубную пасту на щетку, засовываю ее в рот и застегиваю бюстгальтер.
Пробегая мимо кровати, я бросаю взгляд на Фишера, который, приподнявшись на локтях, наблюдает за мной. У него улыбка на лице.
— Это не смешно! Я опаздываю!
— Я не смеюсь. Я восхищаюсь.
Я выплевываю зубную пасту в раковину и бросаюсь к шкафу. Штаны для йоги на встречу? Нет. Черт! Что мне надеть? Я хватаю брюки и сажусь на край кровати, молясь, чтобы они застегнулись на мне. Они мне впору. Думаю, что у грусти есть свои преимущества.
— Твои сиськи выглядят потрясающе, когда ты бегаешь.
Я закатываю глаза, но молча радуюсь, что хорошо смотрюсь голой.
Вернувшись к шкафу, хватаю блузку и бегу в ванную. Где мой сухой шампунь? Да благословит Бог человека, который его изобрел.
Фишер прислоняется к двери ванной совершенно голый и скрещивает руки на груди. Я смотрю на его отражение в зеркале и прикусываю губу.
— Не торопись. Все будет хорошо.
— Ты не понимаешь. Я должна была просмотреть видео и фотографии прошлым вечером, чтобы найти актера на роль Пенна, и совершенно забыла об этом. Фабиан хочет сказать своему боссу, что мы нашли замену для… — Я замолкаю и поворачиваюсь к нему лицом.
— Что?
Бросаю расческу в раковину и беру его за руки.
— Что происходит? — снова спрашивает Фишер.
— Как сильно ты меня любишь?
Он ухмыляется.
— Я думал, мы обсудили это вчера вечером. Хочешь, я докажу тебе еще раз?
— Ты окажешь мне большую услугу? — Я прижимаю его руки к своей груди.
Он смотрит вниз.
— Абсолютно.
— Будь Пенном.
— Нет.
— Фишер, пожалуйста!
— Грир, мы обсуждали это в прошлый раз. С того дня, как я прочитал первую страницу, эта работа ничего для меня не значила. Не собираюсь рисковать потерять тебя снова.
— Не потеряешь. Пожалуйста?
— Я люблю тебя и сделаю для тебя всё. Но этого делать не буду.
Я стараюсь не запеть песню «Рай при свете приборной панели», но это бесполезно. Теперь она крутится у меня в голове.
— Фабиан был так зол на меня. Ты понравился руководству. Они хотели тебя так сильно, что у них текли слюнки. Фабиан еще не сказал режиссеру о твоем отказе, потому что я должна была вчера искать тебе замену. Я нашла его. В аэропорту.
Фишер потирает лицо руками и возвращается в спальню, наклоняется и берет боксеры.
— У тебя есть другая работа?
Он натягивает их и садится на кровать.
— Пока нет.
Я опускаюсь перед ним на колени.
— Грир, встань. Не делай этого.
— Патрик Фишер, я совершила огромную ошибку. Я полагала, что все мужчины одинаковы, и ошиблась. Ты не такой, как другие мужчины. Правда в том, что ты лучше любого мужчины, о котором я когда-либо писала. Все другие книжные парни, которых я описываю, или о которых читаю, не сравнятся с тем парнем, который целует меня каждую ночь.
Фишер выдыхает мое имя.
— Грир...
— Я всегда думала, что это фантазия: бабочки, секс по телефону, свидания, которые заканчиваются сладкими поцелуями, и парень, который всегда говорит именно то, что я хочу услышать, пока не встретила тебя.
— Грир!
— Тс-с. Дай мне закончить. Ты вышел из книги и показал мне, что реальность лучше вымысла. Ты реален, Фишер. И нет другого мужчины в мире, который мог бы быть Пенном. И не найдется такого, потому что он списан с тебя. Я говорила, что он — это ты, но это неправда. У него нет ничего похожего на тебя. Ты намного лучше.
— Можно мне кое-что сказать?
— Нет. Подожди. Ты убьешь меня за эти слова. Ты был бы великолепен в этой роли. Черт, я даже расскажу миру, что написала книгу после одной ночи с тобой. И проведу остаток своей жизни, отбивая от тебя палкой других женщин. Просто, пожалуйста, подумай об этом. Не говори «нет».
— Ты закончила? — спрашивает Фишер.
— Да. — Я опускаю голову в знак поражения.
— Я пытался сказать «да», как только ты встала на колени, но не смог вставить и слова. Никогда больше не становись передо мной на колени, если только в момент близости. Тебе никогда, никогда не придется умолять меня дать тебе что-то. Все, что у меня есть — твое, включая мое сердце.
— Неужели? — Я вскакиваю и толкаю его на кровать. — Ты сделаешь это?
— Если это то, чего ты хочешь, и если ты уверена, что это никогда не встанет между нами.
— Это то, чего я хочу. — Я целую его несколько раз. — Спасибо, спасибо, спасибо!
Фишер смеется, переворачивая меня так, чтобы я оказалась под ним.
— Просто пообещай, что если тебя будет что-то беспокоить, ты скажешь мне. И никогда не будет необходимости бить кого-либо палкой. Я хочу только тебя.
Поднимаю голову и целую Фишера в губы. Пытаюсь углубить поцелуй, но он прерывает его.
— Думаю, мне лучше одеться. Похоже, я еду с тобой.
Я смотрю в его глаза и вижу, что моя любовь отражается в них.
— Ты точно поедешь, но, думаю, я не против немного опоздать.
Фишер прижимается своими губами к моим, и все приходит в порядок. Может быть, закон притяжения все-таки работает. Я написала об удивительном мужчине, и Вселенная услышала меня.
Время лечит не все раны. Но Патрик Фишер — лучший пластырь, на который я когда-либо надеялась.
Книжные парни — это весело, но реальные мужчины еще лучше.
Эпилог
Год спустя
Фишер
— Детка, ты готова?
Я смотрю на свой телефон. Мы пойдем по красной ковровой дорожке чуть больше чем через час. Луна и Фабиан хотят, чтобы мы пришли пораньше и сфотографировались.
— Дай мне минуту. Тебе повезло, ты понятия не имеешь, как трудно сделать макияж и прическу.
— О, конечно, я не понимаю. Я много гримировался, но тебе это не нужно. Если хочешь знать мое мнение, ты выглядишь сексуально с самого утра.
— Ну да, конечно. Я думаю, ты не объективен. Мне не нужны расклеенные по всему миру фотографии самого сексуального мужчины на свете и его старомодной, только что выкатившейся из постели подружки.
— Прости, но кто тут чуть не ударил репортера за то, что тот на прошлой неделе прокомментировал твою задницу?
— Ты. — Она выходит из-за угла, и мое сердце чуть не выпрыгивает из груди. — Твою мать, Грир. Ты прекрасна.
Она вертится в красном платье до пола, и выглядит еще сексуальнее.
— Льстец.
— Ты слишком добра ко мне. А как тебе мой костюм?
Она обмахивается ладонью, словно веером.
— Сегодня вечером я собираюсь стащить его с тебя зубами.
— Я потом про это напомню, но сейчас нам нужно идти.
Маркус ждет нас за дверью пентхауса, в котором мы остановились в Лос-Анджелесе. Я киваю ему, когда мы выходим, и он придерживает для нас дверь лифта.
Когда мы наняли его сопровождать нас в период съемок фильма, он был предвзят ко мне, но теперь, проведя некоторое время рядом, думаю, Маркус понял, что я сделаю все для Грир, и уважает это.
Съемки прошли гладко, и теперь все трудились над обработкой отснятого материала, чтобы выпустить на экран премьеру, приуроченную к выпуску заключительной части трилогии Грир. Первоначально предполагалось, что это будет всего один фильм, но, когда вторая книга стала еще большим бестселлером, чем первая, на киностудии решили отснять все три. Последняя книга выйдет на следующей неделе, и Грир не сможет помешать прочитать ее, когда та, наконец, будет на полках.
Грир сказала, что хочет, чтобы я удивился сюжету, и все должно быть идеально. Она должна знать, что шила в мешке не утаить. Пусть она так и верит в чудо без оглядки. Я читал ее каракули на салфетке, и мне понравилось. Она самая талантливая женщина, которую я когда-либо знал.
