Хреново. Вот уже почти шесть месяцев как хреново. Каждый вечер я иду в мастерскую и продолжаю рисовать её, и это похоже на долбаное самоистязание. Сотни страниц в набросках в блокнотах и на полу на отдельных листах, прицепленные к стене, но всё не то. Всё какое-то недостоверное. И я так и не могу закончить большую картину.
В первый же вечер, не обнаружив её дома, позвонил её бабке, и та вылила мне на голову ушат помоев. Заслуженно, чё.
— Как же не повезло девочке! — сразу вспыхнула она, как только я спросил, не у неё ли Ася, а то у нас возникло недопонимание. — Не мужики всю жизнь окружают, а мудаки! Сначала один старый дурак с этими акциями подвязал, как лучше, видите ли, хотел он. Потом папаша продал, а теперь и муж обидел. Бедная моя Аська!
В общем, долго я тогда её слушал, но понял, что Змеевна к бабушке не вернулась. Сбежала. Уехала.
Так и остался ждать с моря погоды. Только надежда таяла с каждым днём, что вернётся. Злата с Демидом продолжали уверять, что она вернётся. Просто молоденькая ещё, у неё всё на максимум. Если сказала, что любит, значит так просто всё не закончится.
Она-то сказала, а вот я промолчал. Идиот. Не готов был, а теперь некому признаваться.
Сделку с Рубановым я разорвал, но «ПроМетТехно», можно сказать, потерял. Неустойка была очень большой. Кредитование актива инвесторами было заморожено, рабочий проект подвергся консервации. Контроль над заводом мне удалось удержать от Рубанова, но пришлось начать процедуру банкротства. Я потерял почти всё, к чему шёл так долго, но нашёл нечто иное — совесть. Прощальный подарок от моей Змеевны.
В этот раз я выбрал её, а не бизнес. Только вот остался ни с чем.
Идиот, скажете вы? Кретин?
Возможно. Даже скорее вероятно. Но мой мозг и умение им пользоваться остались при мне, так что побороться за место под солнцем ещё получится. Всегда можно раскрутиться с нуля, главное понимать свою нишу и ставить реальные цели. Одну за одной, всё выше. Смог однажды, смогу и ещё.
— Принесите, пожалуйста, чек за кофе, — прошу официанта.
— Стас! — слышу знакомый голос, когда уже закрываю ноутбук и убираю его в сумку. — Здравствуй! Тебя можно поздравить?
К моему столику подходит один из бывших владельцев акций. Он отошёл от дел первым и сразу уехал в Крым. Сказал, что всегда хотел жить у моря, забрал деньги и больше бизнесом не интересовался. Приезжал только на мою свадьбу, а потом снова возвращался на полуостров.
Подъёб защитан. Хотя Макар Михайлович не выглядит в данный момент как тот, кто желает пустить болезненную шпильку. Напротив, на его лице искренняя улыбка.
— Я тоже люблю детей. Вот внучек родился, мы с Танечкой теперь дед и баба. Нянчим. Семёшкой назвали.
Я настолько не вкуриваю, что он несёт, что даже закоадываются сомнения, насколько Макар Михайлович адекватен.
— Асеньку твою, жену, сегодня видели в клинике, когда свою Наташу возили на плановый визит к доктору после родов. Животик у неё кругленький такой, аккуратненький. Моя Таня сразу сказала, что мальчик будет. Она, Стас, в таких вещах не ошибается.
Он вообще со мной? Клиника, Ася… живот? Живот?!
— Макар Михалыч, — стараюсь максимально ровно говорить, хотя сердце в груди начинает биться будто в гонг, только быстро, — а в какой именно клинике вы её видели? Ася решила сменить врача, а я забыл в офисе телефон.
Вру безбожно. И про врача, и про офис, которого и нет сейчас у меня.
— Ой, — напрягается старик, — сейчас… «Нью-мед», кажется. Наташа там на учёте стояла, доктор хороший у них, заведующий который. Ей всё понравилось, вон Стёпка какой родился наш. Если что, могу тебе номер Наташи дать, пусть Ася твоя с ней созвонится, может что обсудят.
Номер врача я у Макара Михайловича беру, едва вспомнив вовремя про басню о забытом телефоне, и записываю в блокнот. А у самого аж пальцы немеют.
Хитрая какая Змеевна. Карту обналичила возле вокзала, чтобы я подумал, что уехала, а сама в городе затерялась.
Я отпустил тебя, Ася, продолжая надеяться, что вернёшься. Но я не могу отпустить нашего ребёнка. Вернуть вас обоих — моя цель.
Из кафе я выхожу другим человеком. В голове в деталях зреет план. В этот раз я всё сделаю правильно, верну свою Змеевну. По-настоящему. Без завещаний и контрактов.
27
Ася
— Нет, — виновато смотрю на доктора, — у меня совершенно не получается впихнуть в себя мясо.
— Плохо стараешься, Ася. Значит, придётся вводить железо дополнительно в препаратах.
— Здравствуй, синяя попа, — вздыхаю.
— Ну, попу мы твою пока побережём, попробуем приподнять гемоглобин таблетками. И питание, Ася! Пи-та-ние!
Захар Леонидович* откладывает мои анализы, совершенно его не устроившие, и идёт мыть руки.
Я расстилаю на кушетке одноразовую пелёнку, аккуратно укладываюсь через бок и задираю свитер. Доктор проводит необходимые замеры, а потом берёт датчик, считывающий сердцебиение малыша. Мой любимый момент! Всегда очень переживаю и жду его. Так волнительно слушать, как там внутри бьётся сердечко ещё одного человека. Самого дорогого и любимого.
Я жду этого ребёнка, очень хочу его. Даже и секунды не сомневалась оставлять ли его.
Конечно, я была шокирована, когда закравшиеся подозрения подтвердил тест. Месячные не пришли в срок. Я списала на стресс, да и вообще, цикл у меня швейцарской точностью не отличался. Критические дни могли прийти на неделю раньше или позже. А тут прошло уже две, грудь болела, как на месячные, но их всё не было. Хотела сходить к врачу, но сперва решила купить тест.
Когда там проявились две полоски, я в ступоре смотрела на них минут десять, не меньше. Руки затряслись, и я расплакалась. Но даже мысль к себе не подпустила, чтобы сделать аборт.
Взяла себя в руки и начала жить. Как смогла. Нашла работу в детском центре творчества, где меня определили вести экологический кружок, сняла маленькую квартирку. Бабушка тоже стала слать деньги, хоть я и отказываюсь. У меня есть подработки в интернете на курсовых для студентов, карта Стаса лежит про запас. Я её не трогаю, хотя он и не блокировал. Мог бы, но не стал.
Пару раз я мельком видела его по телевизору, говорили что-то о проблемах в бизнесе, но я сразу переключала. Не хочу ничего знать. Ничего. Он свой выбор сделал, я тоже. Больно, будто лезвие по кускам в сердце вгоняют, но я сама виновата, что влюбилась. Возможно он тоже был увлечён мною, но на моё признание промолчал. Выбрал бизнес.
Грачёву ведь и изначально не нужен был брак и жена. А ещё и такой глупый довесок, как я. Малолетка. Приложение к акциям. Бонус, которым можно разок-другой согреть постель.
Но можно ли винить Стаса? Он обо мне не просил. И влюбляться не заставлял. Это всё я сама, просто напридумывала себе, почему-то решила, что он должен по моей просьбе отказаться от своих целей.
Мы из разных миров, нам с Грачёвым просто не по пути. Спасибо ему за то, что не стал искать. Возможно ему и самому так проще. А я… У меня теперь есть мой малыш. Сынишка. Так УЗИ показало. Своенравный парень, как и его отец. Он ещё будучи пульсирующей точкой на экране уже стал мне невероятно дорог.
Знаю, одной будет сложно. И прекрасно понимаю, что скрывать от Стаса не имею права. Я обязательно ему расскажу, познакомлю с сыном, если захочет, но позже. Пусть отболит дыра в груди хоть немного, чтобы я хотя бы говорить в его присутствии смогла.
— Теперь на весы, — врач подаёт мне руку, помогая встать с кушетки.
Становлюсь на весы с замиранием сердце. Прибавки слишком маленькие, моему врачу это не нравится. Разницы с прошлым взвешиванием три недели назад снова нет.
— Живот подрос, а вес на месте снова, Ася, — сетует Захар Леонидович. — Это может быть допустимым, но с изначально избыточной массой тела. А ты и до беременности была худенькой.
— Что же делать? — беспокойство снова дрожит внутри.
— Есть нормально!
