Только женщина может обидеться на ерунду. Или это не ерунда?
— Иру я переименую в телефоне. Больше никаких приватных встреч. И тебя я никогда не поставлю в неудобное положение, верность гарантирую. Что еще?
— Разберись с Лаурой. Мне важно знать правду — от тебя она беременна или нет.
— Будет сделано. Еще?
— Самое неприятное, — коварно усмехнулась Алёнка. — Сейчас я стану посягать на твою свободу, но иначе я не могу. Когда я в отношениях, я против того чтобы мой мужчина общался со своими бывшими. Даже если бывшие превратились в подруг.
— Мои бывшие мне не подруги, это был просто секс. Еще требования? — взыграл во мне азарт, что еще Алёнка мне предъявит.
И она предъявила объемный такой списочек! Слушал Алёну, обтекая и поражаясь подобному подходу — она наизусть всё это заучивала? Репетировала? В блокнот, интересно, записывала свои требования? Мне стоит возмутиться сейчас или нет? Другие женщины, с которыми я был, действовали более тонко и не вываливали на меня требования вот так, сразу. Но где другие женщины, а где Алёна!
— Я правильно понимаю, — начал я и откашлялся, — мне нужно дать понять моему окружению что я больше не свободен, прекратить посещать переговоры, подго…
— Стоп, — перебила Алёна. — Я не против нормальных переговоров с партнерами. Я против походов по саунам и клубам и стриптизам. Прекрасно знаю, что на таких «переговорах» всегда рядом девки для антуража.
— Ладно, — кивнул я, пытаясь сдержать то ли злость то ли смех. — Еще я должен подготовить Алису, приказать няне одеваться прилично, постоянно звонить и писать тебе, когда мы не вместе. Так?
— Да. А еще, если ты в отъезде, я всегда должна знать где ты и с кем, — подтвердила Алёна.
— Ну ты и наглая!
— Это только начало, Макс. Я тяжелый человек. К компромиссам готова, но полумеры не для меня. Впрочем, ты всегда можешь послать меня куда подальше.
— Сдаваться так просто? За кого ты меня принимаешь, — усмехнулся я. — Ладно, я согласен на твои требования. Но, Алён, сейчас без шуток скажу: у меня не было серьезных отношений, и если буду косячить — не руби с плеча. Имей терпение.
— Если «косяки» будут выражаться не в изменах, то я — само терпение.
— Отлично. Тогда слушай мои требования. Ты же сама говорила про компромиссы? Так вот, — мысленно потер руки и начал выдвигать свои условия, — больше ты не ищешь папиков для других девок.
— А для себя можно? — улыбнулась эта зараза.
— Алёна! — рыкнул. — Ни для других, ни для себя. Заканчивай со своей предпринимательской деятельностью.
— Но почему?
— Потому что это… — я поводил рукой в воздухе, пытаясь сформулировать, но в итоге бросил это занятие. — Потому что!
— Это не ответ.
— Мне не нравится то чем ты занимаешься — вот почему.
— А деньги?
— А я тебе на что?
— Ой, все мужики так говорят, — фыркнула она. — Сиди дома, детей воспитывай, я всё решу, заработаю, бла-бла. А потом получает женщина пинок под задницу. Не умеет ничего, за душой ни гроша.
— Я могу помочь тебе открыть свой бизнес. Магазины одежды, салоны красоты — что захочешь. Или же просто переводить деньги тебе на счет, чтобы была подушка безопасности, — предложил.
Алёна не стала спорить.
— Ладно, давай дальше, — кивнула она.
— Я не хочу чтобы ты общалась не только со своими бывшими, но и с подругами, которые в погоне за кошельком. Они могут плохо на тебя повлиять, да и мне неприятны такие бабы.
— Принято.
— Ты тоже будешь уведомлять меня о своих передвижениях по городу — смс, звонки. Я всегда должен быть в курсе где ты и с кем, равно как и ты будешь в курсе где носит меня.
— Хорошее требование. Одобряю, — хихикнула Алёна.
— И еще: ты познакомишься с моей семьей, и познакомишь меня со своей. А также, — я глубоко вдохнул как перед прыжком в воду, — у меня есть еще одно… нет, не требование, но просьба. Тебе может показаться что просьба наглая и потребительская.
— Интрига, — ахнула Алёна.
Надрать бы ей задницу! Совершенно не умеет быть серьезной!
— Просьба насчет Алисы. Я хочу чтобы ты стала не просто мачехой, а… мамой, — выдавил я, наконец, то что хотел сказать. — Она часто бывает у моего старшего брата, у него жена, дочь, и Лиска завидует. Она одно время с Яной, это няня, была очень близка, даже мамой её считала. Но потом увидела как мы договаривались с ней насчет повышения оплаты, и… знаешь, Алиса вообще не в курсе была что такое деньги и зарплата, но она почувствовала тогда что Яна с ней не из-за любви. Я объяснил дочке что для Яны она — работа, но, кажется, ляпнул что-то не то. В итоге дочка отстранилась от своей няни, ходила потом как в воду опущенная и просила у меня… — я не договорил, неприятно вспоминать.
— Что просила? Маму?
— Алиса сказала что если у неё нет мамы, то пусть я подарю ей брата или сестру. Хотя бы. Это практически прямая цитата. Дочка сказала что братик или сестричка будут её любить, и она будет любить в ответ. Ей мало меня. Я хочу чтобы ты стала для неё мамой. Это не требование, — повторил я, — это большая просьба. Знаю, Алиса чужая тебе и ты не обязана её любить. Возможно, у тебя и не выйдет. Я понимаю. Но я бы хотел чтобы ты постаралась.
— Мне понравилась Алиса, — Алёнка положила голову мне на плечо, обняла, будто успокаивая после тяжелых откровений. — Я смогу её полюбить. Я даже племянников полюбила, а они — те еще абьюзеры!
— О да, — хохотнул, вспоминая этих пацанов.
— Нечистая сила, а не мальчишки. Но люблю их так, будто сама родила. Я вообще детей люблю. Знаю что нельзя давать такие обещания заранее, но еще я знаю саму себя. Потому обещаю — Алису я приму как родную дочь. Вот только…
— Что? — немного испугался я молчания Алёны.
Она тихо рассмеялась — красиво, без ноток язвительности, как обычно у неё бывает. Очень мелодично и, черт, возбуждающе! Дожил: у меня встаёт на Алёнкин смех.
— Вот только наш разговор зашел слишком далеко, — договорила Алёна, всё еще посмеиваясь. — У нас ведь только начало отношений, я хотела немного обозначить границы и увлеклась со своими требованиями. А в итоге что? В итоге мы договорились до того что я становлюсь мамой Алисы!
— Это плохо?
— Это не преждевременно? — ответила Алёна вопросом на вопрос. — Нас же пока связывает только моя беременность и неплохой секс.
— Всего лишь неплохой? Не непревзойденный, великолепный, самый охрененный? — шутливо возмутился я. — Алёнка, ну что за глупости ты говоришь! Как думаешь, радовался бы я беременности девушки, если бы не был в неё влюблен? Поверь — нет. Я бы настаивал на аборте. Если аборт исключен, то помогал бы деньгами, и общался бы потом с ребенком. Но не более.
— Ты влюблен в меня? — Алёнкино удивление не наиграно. Голос дрожит. Она смотрит на меня с неверием.
— Разумеется, влюблен. Кажется, с первого взгляда. Иначе я бы не стал терпеть такого ужасного секретаря как ты. Прости, — пожал я плечами и снова получил легкий тычок от Алёнки. — Так что мы не торопимся. А теперь настало время для ответного признания.
— Да?
— Да!
— Ну ладно, — мурлыкнула Алёна. — Я в тебя тоже влюблена.
Я это чувствовал, но всё равно рад слышать. Так сильно рад, что сам от себя не ожидал настолько сильного всплеска эйфории.
— Я влюблен, ты влюблена, у нас будет ребенок, для Алисы ты станешь мамой. Замуж за меня пойдешь?
Волнуюсь как пацан. Вроде и не должна Алёнка мне отказать, но вдруг! Кто знает, что ей в голову вообще взбредет.
Однако, Алёна коротко и нежно поцеловала меня и шепнула ответ:
— Да.
* * *
АЛЁНА
Первое трезвое утро, и сразу же факап. Подготовить Алису к моему постоянному присутствию в её жизни не получилось. Девочку привезли утром.
Ничто не предвещало беды. Я, хоть и любительница быть оригинальной, но во многом типичная женщина. Надела рубашку Макса на голое тело, застегнула её на две пуговички, включила Эдит Пиаф и с удовольствием возилась на кухне.
