«Тьфу, Кощей. Что из тебя эта любовь блядская сделала? Скоро руки лизать станешь?» Хотя, чего уж… Лизнуть я не только руки б горазд… Хер дождешься, что называется. Только смотреть да облизываться.
-А что за танцы? - вложив-таки свою ладонь мне в руку, подозрительно уточнила колючка.
-Ритуальные, под накры. Это типа барабанов, - кивнул в сторону музыкантов, уже примерявшихся друг к другу. - Парни будут играть, а девушки петь.
-А мы?
-А мы танцевать будем. И жених с невестой будут. И даже вон болонка твоя, кажется тоже. С Севой, - проследил за злым взглядом Олега, хмыкнул. Пожалуй, и правда надо утром зайти, сразу после обеда.
-Подозрительно ты довольный, - щурится Ядвига.
-А почему не быть? Вот сейчас утанцую тебя от всех. И будешь только моя. Что я не заслужил? - ну в самом деле, Яда. Верным псом у ног твоих вьюсь. А ты даже косточку с барского стола и ту никак не пожалуешь, бессердечная. Мало отомстила или что? -Разувайся, - сам скидываю обувь.
-Зачем? - удивляется Ядвига.
-Надо так. Боишься, что ли?
Кусает губу.
«Эх, я б как щас укусил... Зачем ты, дурак, слово давал? И назад ведь не заберешь, твою мать».
Босые ноги перенимают вибрацию земли. Барабанный ритм прямо через кожу входит в тело. Сразу понимаешь, почему предки их в ритуалах использовали. В самом деле, как завороженный становишься. Какое-то странное ощущение. То ли транс, то ли как под кайфом. И мир кажется лучше, и море по колено.
Мы танцуем в толпе таких же огненно-красных нарядов, но никого, кроме Яды рядом не существует. Только глаза ее, пухлые губы и барабаны, бьющие вместе с сердцем аккурат в виски. До тумана и одури, выбивающие все связные мысли, кроме желания обладать. Ею. Здесь и сейчас.
-Жестокая ты девочка, колючка, - наклонившись, шепчу ей в губы. Веду костяшками по разгорячённой щеке.
-Кир, - собственное имя из ее уст, произнесенное с придыханием, пьянит больше хмельного. Она прижимается теснее, обвивая руками мою шею, привстает на носочки, как будто сбирается сама поцеловать.
-Давай, соври мне или себе снова, что тебе не хочется большего…
Глава 24
Ядвига
-Давай, соври мне или себе снова, что тебе не хочется большего…
Не хочу врать.
В моем сундуке и так слишком много недомолвок и секретов, которые, уверена, будут еще тем взрывом в наших отношениях.
Сейчас мне настолько хорошо, счастливо и правильно, что не хочу рушить момент. Хочется. Мне давным-давно хочется большего! Хочется открыто называть его МОИМ, на весь мир кричать, что я влюбилась по уши.
«Мой Кир. Мой Кощей».
Всегда разный, но определенно всегда – мой! А я – его, до последнего вздоха. Тянусь к нему за поцелуем – пусть видят все. Провожу языком по твердой нижней губе:
-Хочется, - шепчу, деля с Киром одно дыхание на двоих. Его бровь иронично ползет вверх, а я не даю времени на раздумья ни ему, ни себе. На этой свадьбе мы уже отгуляли свое. Хочу быть с ним, чтобы никто не мешал.
Не надевая обувь, тяну его за руку к нашему срубу. Короткий путь в этот раз ощущается слишком длинно, мы все время тормозим, целуясь, погружаясь в эмоции друг друга, вибрируя в унисон с землей, под магический бой барабанов. Во мне весь день копилась невероятная по мощи энергия и теперь она жжет, опаляя своим неистовым жаром тело, щекочется пузырьками счастья. Мой прежний мир, что методично рушился с приездом в Могилёв – Кощеев, теперь лежит крошевом у наших босых ног, зарастает навьей травой исчезая на глазах. Что было раньше – не важно. Что будет… все равно, потому что все мое самообладание, доводы рассудка превращаются в тонкую бумагу тишью, вспыхивающую от желания, сгорающую дотла, стоит лишь почувствовать его руки на своей талии.
Врываемся в сруб, плотно закрывая за собой дверь, отгораживаясь от всего мира. Нас нет, мы исчезли с радаров этой вселенной, чтобы выстроить свою собственную, Кощей и Яга… не совсем добрая сказка, но для меня самая лучшая в мире.
Поднимаюсь на носочки, шумно втягиваю его аромат у ворота ритуальной рубахи – хмель, дым, пряный аромат разнотравья. Я тону в нем, а он во мне. Руки Кира зарываются в мои волосы, медленно перебирают бусины в тонких косичках, собирают их в кулак на затылке, заставляя подставить под обжигающий поцелуй губы.
Даже когда я пыталась поцеловать сама, Кир всегда перехватывал инициативу, как будто знает наперед, что не хочу быть главной. В этой игре так приятно быть ведомой. Терпкие, теплые, мягкие губы, проходятся по моим, словно целует он меня в первый раз.
Я плавлюсь, словно карамель, ноги предательски дрожат или это все еще отголоски магической вибрации ритуальных танцев, не знаю, но Кир читает меня словно раскрытую книгу – подхватывает на руки, несет в спальню.
Мы вязнем в нашем поцелуе, медленном, неспешном. Словно бабочки, попавшие в паутину собственного желания, которое все больше и больше опутывает нас, реагируя на каждое прикосновение.
-До тебя никто не носил меня руках, - признаюсь я, когда Кир переступает порог нашей спальни. Пользуюсь тем, что его шея близко к моим губам, скольжу по ней языком, легонько прикусываю зубами. – Мне нравится чувствовать себя рядом с тобой ранимой и защищенной одновременно.
Вроде бы не пила особо, но голову дурманит его близость, прогоняя оттуда приличные мысли. Что ж, у меня было достаточно времени предаваться эротическим фантазиям с его участием, но ни одна из них не сравниться с тем, что мне хочется попробовать с ним сейчас.
-Кир, - шепчу, улыбаясь во весь рот, пока он медленно расстегивает мое платье. Мне нравится что он не спешит, дразня нас обоих.
-М-м? – поднимает взгляд, кутая в алое марево магического взгляда.
-А ты знаешь, - прикусываю губу, когда его руки развязывают бретельки и платье падает к моим ногам, - что Бель полюбила Чудовище, раньше, чем Чудовище полюбило ее?
Он обнимает меня крепко-крепко.
-Там было что-то о розе еще?
-Да-а, сможет ли она силой своей любви расколдовать принца, пока не упадёт последний лепесток розы.
Кир целует кончик моего носа кивает на потолок с которого на нас начинают падать… алые лепестки роз. Они искрятся темной силой Кощея, медленно кружась в воздухе, опускаются на пол, растворяясь в темном мареве их родовой магии.
-У Бель получилось вроде бы, да?
-У меня тоже, - тихо говорю, переступая ритуальный наряд. Меня потряхивает, тело дрожит в предвкушении смешанным со страхом. Теперь мой черед: протягиваю ладони к пуговицам его рубашки, оставляю легкие поцелуи на открытых участках кожи. Все ниже и ниже.
Кир запускает пальцы в мои волосы, запуская табун мурашек по телу свои прикосновением. Подталкивает легонько к кровати, заставляя лечь. На мне только трусики и я ловлю себя на мысли, что и от них хотела бы уже избавится. Устроившись у меня между ног, доберман медленно ведет ладонями по моему животу, обводит пальцами пупок, пока я расстегиваю его штаны. Дразняще медленно его ладони пропускают жаждущую ласк грудь, скользят по моей шее, большой палец давит на губы, проскальзывает в рот. Это так одуряюще сексуально - его влажный палец в тугом кольце моих губ. Втягиваю его до самого основания, лаская языком.
-Ох, бля, - комментирует он, жадно следя за мной.
Когда последняя пуговица на штанах открыта и молния с тихим «вжик» открывается, Кир с неохотой убирает палец. Наблюдая как он раздевается я решаю признаться:
-В ванной у твоей мамы, в твоей душевой…- шепчу едва слышно, - я фантазировала о том, как мы будем заниматься любовью.
-И? – он возвращается назад, устраиваясь между моих ног, снимает мокрые от возбуждения трусики.
-Я игралась с собой и кончила, представляя нас, - признаюсь без тени смущения.
-Покажи как ты себя ласкаешь, - просит он хрипло.
Послушно развожу ноги шире, веду пальцами по влажным складочкам. Он смотрит жадно, плотно сжав губы. Наше дыхание прерывистое, одно на двоих. Обвожу пальчиком бугорок клитора, размазывая по нему собственную влагу.
