Lina Mur - Fifty And One Step Bac

женщина с пшеничными волосами, собранными в тугую

косу. Она удивлённо и шокировано смотрела на меня, а я

на неё. Её симпатичное лицо со светлыми глазами

исказило несколько гримас: непонимания, недовольства, а затем воинственной решимостью выставить меня вон.

Кто это? Девушка? Жена? Любовница? Владелица

этого места? Ведь на ней спортивный костюм и выглядит

она по-домашнему мило.

— Прошу прощения, что ты тут, вообще, делаешь?

Какая наглость! Как тебе удалось войти сюда? Как тебя

пропустили? Откуда у тебя пароль? — довольно грубо

произносит она низким и слегка сиплым голосом. Такое

обращение приводит меня в раздражение, и знакомые

нотки моего происхождения дают о себе знать.

— Для начала, добрый вечер, — холодно говорю я. — Я хочу увидеть мистера Холда. Он дома?

— Мистера Холда? — переспрашивает она, немного

прочистив горло, и я уверенно киваю.

— Прошу покинуть эту квартиру. Я не знаю, кто ты, но

мистер Холд никого не ожидает и будет зол, если...

— Так, — резко перебиваю я её обвиняющую и

сквозящую отвращением ко мне речь, гордо вскидывая

подбородок. — Во-первых, ко мне на вы, я не прислуга, в

отличие от вас. Во-вторых, принимайтесь за свои прямые

обязанности и передайте мистеру Холду, что я хочу с ним

поговорить и это срочно. В-третьих, не надо смотреть на

меня так, потому что я могу за это сильно врезать.

Она раскрывает рот от моего грозного обращения и

тут же опускает смиренно голову.

— Простите...конечно, сейчас я его позову, Госпожа, только не говорите ему о моей реакции, — испуганно

лепечет она.

Мне захотелось хихикнуть на это, но я сжала губы и

только кивнула.

— Пройдёмте, я вас оставлю в центральной гостиной, — она начинает улыбаться и её губы нервно дрожат.

Девушка двигается туда, где было светлее, чем вокруг, а

я за ней, осматривая тёмные стены, украшенные

картинами.

Мы входим в огромную жилую комнату в шоколадных

оттенках. И я догадываюсь, откуда доносился свет.

Искусственный камин во всю длину стены на метровом

расстоянии от пола приятно горел за стеклом, освещая

немаленький обеденный стол, и, как я догадалась, за

камином располагалась кухня.

— Присаживайтесь. Хотите что-нибудь выпить? — услужливо предлагает она, указав на длинный диван в

том же оттенке цвета, что и глаза Ника. Я отрицательно

мотаю головой. Она пятится назад, и как только отходит

от меня на семь шагов назад, разворачивается и

вылетает из помещения.

Мда, странности в мире Ника продолжаются.

Я возвращаюсь к обзору и теперь разглядываю все с

нескрываемым восхищением. Панорамные окна от пола

до потолка и передо мной открывается изумительный и

пестрящий огнями вид. Это вызвало во мне улыбку, потому что внутри тут же представились фотографии, которые можно сделать отсюда. Да и, вообще, я была

любителем высоты и своего города. Я нехотя оторвалась

от окна и повернулась, чтобы оценить всю площадь.

Дизайн был сдержанным и изысканным, но не лишённым

тепла и уюта, за счёт тёплых цветов вокруг.

Моя рука прошлась по мягкой замшевой обивке

дивана, и я остановилась посередине гостиной. Вся

мебель была выдержана в одной цветовой гамме, стены

окрашены в бежевые тона всех оттенков. Ничего лишнего, все сделано для отдыха и вокруг чувствуется свобода и

воздух. Погода в этом помещении с точностью повторяла

мои представления о запахе Ника. Тепло и

защищенность.

В конце гостиной стоял рояль, это напомнило мне

квартиру Грея. Я хмыкнула.

Ник играет? Или это только для придания лоска

данного пентхауса?

Я перевела взгляд на светящийся шкафчик с

бутылками вина, виски, шампанского, и длинную барную

стойку в противоположной стороне от рояля. Напротив

дивана был огромный телевизор без единого намёка на

использование. Ни дисков, ни пульта, ничего. Вообще, создавалось ощущение, что тут никто не живёт, это некая

студия для портфолио и не более. Но ведь я чувствую в

каждой вещи этой комнаты самого хозяина.

До моих ушей доносится странный шум, я мотаю

головой на свои мысли и быстро шагаю ко входу, останавливаясь недалеко от дивана, там, где меня

оставила эта грубиянка. Глупый интерес к интерьеру

исчезает мгновенно, и на смену приходит напряжение. Я

смотрю в темноту, ожидая крика, грубого выставления за

дверь, и сама готова ругаться, но то, что предстаёт

передо мной, приводит в онемение, что кончики пальцев

на ногах начинает покалывать.

На меня медленно, величественно и недружелюбно

двигалась огромная собака чёрного цвета, я замерла от

страха на месте. Если я не ошибалась, то это был

немецкий дог.

Боже, я боюсь этих существ, они ведь животные и

неимоверно опасны. Я не хочу умирать сегодня.

— Мамочки, — пищу я, делая шаг назад, на моё

движение собака оскаливается и издаёт громкий лай.

Я готовлюсь к тому, что она кинется на меня, вцепится

в горло, и мысленно ищу варианты спасения, но ни она, ни я не двигались. Про себя я судорожно вспоминала

всевозможные молитвы, путая слова, но вариантов у

меня не было, только надежда на чудо. По моей спине

скатился холодный пот, пока я с распахнутыми от страха

глазами смотрела на собаку.

Раздался шум, громкие разговоры, но моё внимание

было приковано к этому чёрному чудовищу. Через

несколько секунд вошёл, а точнее, влетел Ник, быстро

оценив ситуацию.

— Шторм, сидеть, — приказывает он собаке твёрдым

голосом, и та тут же подчиняется, но не сводит с меня

своих чёрных глаз.

— Он сейчас съест меня, — выдавливаю я из себя. — Я...я всё поняла...мне тут не рады... я ухожу, только

подержи его... пожалуйста.

Я делаю одно резкое движение назад, почему-то

потеряв все ориентиры, где выход, и упираюсь в боковину

дивана, не устояв на дрожащих ногах, я лечу назад с

громким криком и прощаюсь с белым светом, зажмуривая

глаза.

Я слышу своё быстрое дыхание, как и сердце, голова

шумит, а тело окоченело от происшедшего.

— Шторм, место, — сквозь все свои жизненные

процессы, я слышу голос Ника, и понимаю, что я жива, всё хорошо, а под моей спиной мягкая обивка. Я

открываю глаза и привыкаю к неяркому освещению.