— Войдите.
Дверь открывается. На пороге — Роуч, за ним — Кристиан. Вот так сюрприз, я даже немею от неожиданности. Кристиан бросает на меня испепеляющий взгляд и проходит в кабинет, любезно улыбнувшись Ханне.
— Здравствуйте, вы, должно быть, Ханна. Я — Кристиан Грей.
Ханна неловко поднимается и протягивает руку.
— Мистер Грей… П-п-приятно познакомиться, — бормочет она, заикаясь. — Принести кофе?
— Да, пожалуйста. — Мой муж — сама любезность.
Ханна бросает на меня озадаченный взгляд и торопливо выходит из комнаты, протискиваясь мимо застывшего на пороге Роуча.
— Если позволите, Роуч, я хотел бы переговорить с мисс Стил.
«С» выходит у него нарочито шипящим, отчего и обращение звучит пренебрежительно, сдобренное сарказмом. Так вот в чем дело. Вот почему он здесь. Вот же засада.
— Конечно, мистер Грей. Пока, Ана. — Роуч поворачивается, выходит и закрывает за собой дверь.
Я наконец-то обретаю дар речи.
— Мистер Грей, как приятно вас видеть. — Я мило улыбаюсь.
— Мне можно сесть, мисс Стил?
— Это же ваша компания. — Делаю жест в сторону освободившегося после бегства Ханны стула.
— Да, моя. — Он хищно улыбается, но глаза остаются холодными. Тон резкий. Я чувствую его напряжение. Хреново. Сердце уходит в пятки.
— У вас очень маленький офис, — говорит Кристиан, подсаживаясь к столу.
— Меня устраивает.
Он смотрит на меня бесстрастно, но я знаю, вижу — зол как черт. Перевожу дыхание. Сейчас будет не до смеха.
— Итак, Кристиан, что я могу для тебя сделать?
— Я просто проверяю свои активы.
— Твои активы? Все?
— Все. Некоторым определенно требуется ребрендинг.
— Ребрендинг? Какой же?
— Думаю, ты знаешь. — Голос его звучит угрожающе спокойно.
— Только не говори, что ты в первый же по возвращении день отложил все дела и примчался сюда, чтобы поцапаться из-за моей фамилии. — Я, черт возьми, не какой-то там актив!
Он закидывает ногу за ногу.
— Не цапаться. Не совсем так.
— Кристиан, я работаю.
— Работаешь? А по-моему, сплетничаешь со своей ассистенткой и обсуждаешь меня.
Чувствую, как вспыхивают щеки.
— Мы занимались нашим расписанием, — бросаю я.
— Ты не ответила на мой вопрос.
В дверь стучат.
— Войдите! — Получается слишком громко. В комнату входит Ханна с маленьким подносом. Молочник, сахарница, френч-пресс — притащила все. Она ставит поднос на стол.
— Спасибо, — бормочу я смущенно.
— Что-нибудь еще, мистер Грей? — запыхавшись, спрашивает Ханна. Я только что не закатываю глаза.
— Нет, спасибо. Это все. — Кристиан улыбается своей ослепительной, неотразимо-обольстительной улыбкой, и Ханна, залившись краской, выходит. Кристиан снова поворачивается ко мне. — Итак, мисс Стил, на чем мы остановились?
— На том, что ты ворвался в мой кабинет, чтобы поругаться из-за моего имени.
Кристиан моргает, удивленный, как я думаю, горячностью моего ответа. Ловко снимает с колена невидимую пушинку. Я знаю, что он делает это намеренно, и, стараясь не отвлекаться, не подпасть под магию его длинных хватких пальцев, в упор смотрю в серые глаза.
— Мне нравится наносить неожиданные визиты. Чтобы люди не расслаблялись, а жены знали свое место. — Он с самодовольным видом пожимает плечами.
Чтобы жены знали свое место!
— Не думала, что у тебя так много свободного времени, — бросаю я.
Взгляд холодеет.
— Почему ты не захотела поменять имя? — обманчиво мягко спрашивает Кристиан.
— Нам что, обязательно нужно обсуждать это сейчас?
— Почему бы и нет, если я уже здесь.
— У меня куча работы, и за три недели ее меньше не стало.
Смотрит на меня. Бесстрастно, оценивающе, даже отстраненно. Как ему это удается? После всего, что было прошлой ночью. После трех последних недель. Паршиво. Похоже, он и впрямь не в себе. Безумен. Безумен по-настоящему. Научится ли когда-нибудь не реагировать так остро на каждую мелочь?
— Ты меня стыдишься?
Что?
— Нет, Кристиан, конечно, нет. — Я сердито качаю головой. — Дело во мне, а не в тебе. — Да, вот уж кто умеет действовать на нервы. Глупый, деспотичный мегаломан.
— Как же не во мне?
Он склоняет набок голову; выражение уже не отстраненное, а недоуменное. Смотрит на меня во все глаза. Зацепило. Надо же. Я задела его чувства. Задела за живое. Да нет же. У меня и в мыслях не было обидеть его. Надо объяснить ему мою логику. Объяснить причины моего решения.
— Кристиан, когда я пришла сюда на работу, мы только-только познакомились, — терпеливо начинаю я, тщательно подбирая нужные слова. — Я не знала, что ты собираешься покупать компанию.
Что можно сказать о том эпизоде в нашей короткой истории? Все его безумные страхи и комплексы — неудержимое стремление к контролю, недоверие и подозрительность — реализовались в принятом решении только потому, что Кристиан богат. Я знаю, он заботится о моей безопасности, но главная, фундаментальная проблема в том, что SIP — его собственность. Если бы он не вмешивался, я продолжала бы работать как ни в чем не бывало, и мне не пришлось бы сталкиваться с недовольством коллег, ловить их завистливые взгляды и слышать перешептывания у себя за спиной. Закрываю лицо ладонями — только бы не смотреть ему в глаза.
— Почему это для тебя так важно? — спрашиваю я, с трудом сохраняя видимость спокойствия. Отнимаю руки — он смотрит на меня бесстрастно, глаза блестят, но ничего не выражают, ничего не выдают, даже обиду прячут. Я задаю вопрос, в глубине души уже зная ответ.
— Хочу, чтобы все знали — ты моя.
— Я твоя — посмотри. — Поднимаю левую руку, показываю два кольца.
— Этого недостаточно.
— Недостаточно, что я вышла за тебя замуж? — Голос срывается на шепот.
Он моргает, заметив отразившийся на моем лице ужас. Куда уж дальше? Что еще я могу сделать?
— Я не это имею в виду, — бросает он и проводит ладонью по волосам. Одна прядка падает на лоб.
— А что ты имеешь в виду?
Он сглатывает.
— Я хочу, чтобы твой мир начинался с меня и мною же заканчивался.
Вот так! У меня просто нет слов. Как будто получила под дых и не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. А перед глазами видение: маленький испуганный мальчик, сероглазый, с волосами цвета меди в грязной, разносортной, не по размеру одежде.
— Так оно и есть, — говорю я, ничуть не лукавя, потому что это правда. — Я просто стараюсь выстроить собственную карьеру и не хочу торговать твоим именем. Мне нужно что-то делать. Я не могу сидеть взаперти в «Эскале» или в новом доме и ничем не заниматься. Я сойду с ума. Я всегда работала. И мне это нравится. Сейчас у меня работа, о которой можно только мечтать. Но это вовсе не значит, что я люблю тебя меньше. Ты для меня — весь мир.
