Первый раз в жизни Пэм не ухватилась за мое молчание как за возможность вставить замечание. Даже немного расстроился. Действительно ли ей было любопытно мое отношение к Ханне? Пэм сделала хорошую работу, маскируя любой интерес ко мне и моей жизни, но она также была одной из самых хитрых людей, которых я знал. Она, вероятно, выяснила многое обо мне за эти годы.
Боже, теперь я анализировал Пэм. Анализировала ли Пэм меня? Черт, мне просто нужно было поесть. Мой утренний кофе на пустой желудок давал о себе знать.
— Необходимо, чтобы она... не знала, кто я, — я запнулся. Потрясающее выражение. Именно так действуют авторы бестселлеров. — Э, то есть, документы и... вещи, которые у тебя есть с моим именем... связанные с...
Пэм позволила мне тонуть в собственных объяснениях. Я презирал ее за это.
— Пэм, я знаю, ты воспринимаешь мою личную жизнь так же серьезно, как и я, но в этом случае я...
Наконец, стальная сука заговорила. Черт возьми, я был рад, что Пэм Винг друг, а не враг.
— В этом офисе ничего нет связанного с тобой, — сказала она, — на бумаге или в любом другом виде. Это все в моем домашнем офисе, и даже там, на компьютерах пароли, а картотека заблокирована. Я удивлена, что ты никогда не спрашивал об этом раньше.
Пэм была права. До сих пор я никогда не интересовался, как Пэм заботится о сохранности моей личности, я только следил за тем, чтобы она это делала. Ей должно было быть интересно, Ханна ли это вдохновила меня на паранойю. Черт, Черт. Этот звонок был еще одной ошибкой.
— Ты говорил, что знаешь, что я отношусь к твоей частной жизни очень серьезно, — продолжала она, — но, возможно, ты этого не знал. Твои издатели и я, мы не можем обнародовать информацию…, что очень жаль. Все, что мы можем, так это публиковать твои тайны. Я надеюсь, это имеет для тебя смысл. У меня есть личная заинтересованность в твоей анонимности. Теперь, вместо того чтобы оскорблять меня в инсинуациях, что я небрежна, почему бы тебе не присоединиться к рабочему миру и не написать несколько страниц. Твои пять минут истекли.
Пэм повесила трубку.
Я опустился в свое офисное кресло.
Черт, я почувствовал, что меня вот-вот вырвет.
Я открыл свои списки. Я создатель списков. Майк говорит, что мне нужно покончить со списками. Он говорит, что мне нужно чувствовать себя довольным жизнью, которае часто выходит из-под моего контроля.
Я сказал, к черту это.
Простое открытие документов заставило мои руки перестать дрожать.
Я мог бы скрыть все мои базы. Я не жил двойной жизнью. Я защищал целостность моей прозы. Я мог бы быть с Ханной. Я мог бы уберечь ее от боли. Я мог сделать все это.
Я полностью отключился, когда просматривал свои списки.
Во-первых, у меня был список людей, которые знали, что я М. Пирс (и их соглашения о неразглашении информации в письменном виде): Бетани, одна из моих бывших, мои братья Нейт и Сет, мой дядя, один друг, Пэм и ее партнер Лаура, мой психиатр Майк и избранная группа Кнопф.
У меня также были списки важных дат. Списки применения мер предосторожности, чтобы защитить мою анонимность. У меня были списки текущих дел. Списки вещей, которые пугали меня. Списки нездоровых образов мышления. Списки идей для своих романов. Людей, которым необходимо звонить в чрезвычайных ситуациях. Причин, чтобы остаться трезвым. Хороших ресторанов. Фильмов. Песен и исполнителей. Книг. Прилагательных. Веб-сайтов. Цветов. Критиков. Блогов. Книжных магазинов. Улиц. Автомобилей. Цитат. Лауреатов. Журналов. Клубов.
Все это здесь. Это все было организовано. Я ничего не потерял.
Я открыл новый документ и напечатал: ВЕЩИ, КОТОРЫЕ Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ С ХАННОЙ.
Я улыбнулся и размышлял, пока дрожь в животе не прекратилась.
Вещи, которые я хочу сделать с Ханной: танцевать, смотреть кино, отдыхать на природе, поплавать, покататься на велосипеде, отправиться в путешествие, что-то построить, драться за еду, написать больше книг, отпраздновать Рождество…
Мой телефон завибрировал.
Это было сообщение от Ханны.
Работа для акулы. Перерыв на обед в 1:00. Встретишься со мной?
Мое тщательно собранное спокойствие рассеялось. Ханна. Работа на Пэм. Хочет встретиться со мной. Через пять часов. Мои руки снова начали дрожать.
Я не нуждался в пище через пять часов. Я нуждался в пище сейчас. Жаль, что беспокойство убивает мой аппетит.
Я написал Ханне.
Несмотря на мини-провал, с которым я собирался встретиться, я ухватился за мысль о том, чтобы увидеть ее снова. Я адски скучал по ней.
Звучит великолепно. Я бы сказал мое местонахождение, но тогда ни один из нас не вернется к работе. Встретимся в Средиземноморском гастрономе.
Я пробовал что-нибудь написать в течение следующих двух часов. Ничего не вышло. Я попытался съесть немного каши. Это было похоже на пережевывание клея. Наконец, я попытался заснуть.
Я, должно быть, задремал, потому что проснулся, словно от толчка в 12:50. Дерьмо, я должен был выдвигаться. Сейчас.
Я был в гараже, когда понял, что мой внешний вид был определенно не «бизнесмен». Даже не «свободный бизнесмен в пятницу» (Примеч. Американизм: свободная пятница — обычай свободной формы одежды по пятницам во многих западных компаниях). Больше похоже на «я зарабатываю на жизнь, выгуливая собак».
Черт. Я кинулся обратно к лифту.
Настал час дня, пока я поднялся, чтобы одеться.
Раньше в 13:00, в любую другую пятницу, я бы бездельничал перед компьютером, попивая кофе, и добавляя предложения в мой последний роман. Теперь я был одет в костюм от Brooks Brothers, чтобы встретиться с девушкой, которая думала, что я бизнесмен.
Даже убирая вещи Бетани из квартиры, я не чувствовал себя так мерзко.
Я начинал по-настоящему ненавидеть себя.
В 13:20, с курткой, перекинутой через плечо, я бежал по тротуару, чтобы успеть в Средиземноморский гастроном. Я обливался потом, и не мог остановить дрожь в моих руках.
Я разыскал Ханну за одним из столиков снаружи. Она засияла, когда увидела меня. Когда я подошел ближе, ее улыбка потускнела.
— Привет, — сказала она неуверенно.
— Привет, птичка. Смотри в оба.
Мы обнялись, и она держалась за меня. Признаюсь, зрелище задницы Ханны вобтягивающей юбке-карандаш отвлекло меня, но я не мог подавить в себе панику. Я чувствовал себя чертовски подлым, и вид Ханны разрывал мое сердце.
— Мэтт, да ты дрожишь.
Я отстранился от нее.
— Да. Да, я… — ярухнул в кресло напротив Ханны.
Я никак не мог заставить себя есть прямо сейчас. Я схватился руками за голову. Я знал, как я выгляжу: стеклянные глаза и мертвенно-бледное лицо с мешками и темными кругами под глазами после бессонной ночи.
