Все мысли об убийстве вылетели из моей головы.
Девушка была прекрасна.
Не просто немного красивая или милая, или даже сексуальная. Она была чертовски великолепна. С длинными, волнистыми, светло-каштановыми волосами и тонким профилем со слегка вздернутым носом. Ее фигура была стройной и подтянутой, но с изгибами во всех нужных местах.
Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, и у меня перехватило дыхание. Казалось, мое сердце остановилось в ожидании того, когда ошеломленное сознание догонит, словно выскочившие от изумления, из моей проклятой головы, глаза.
Она была проклятым ангелом.
Даже в этой прокуренной забегаловке, с приглушенным светом и неоновыми вывесками, я увидел ее глаза.
Они были самыми яркими, самыми насыщенно-синими, какие я видел в своей жизни. И я был готов глазеть в это небо или мне будет дох*я над чем подумать.
Это была синева десяти тысяч небес.
Она моргнула, и я пришел в себя. У девушки было лицо ангела, но сейчас она была частью места преступления. Если она работала здесь, то, скорее всего, знала убийцу, или, по крайней мере, подавала ему ведерко с крылышками.
Что, по моим правилам, значило, что она была частью проблемы. Факт того, что у меня была такая сильная реакция на нее, только разозлил меня. Зачем, черт возьми, работать здесь со всеми этими преступниками, когда она могла красоваться на всех рекламных щитах и обложках журналов?
Потому, что она была одной из них. Врагом. Из тех, кто убил Дэнни.
Помни об этом, Конн.
Я заставил себя игнорировать жаркий зов похоти, который пульсировал в моем животе, и прошел через бар. Показал значок и вытащил небольшой блокнот. Да, в этом смысле, я тоже был старомодным.
— Имя.
— Они уже брали у меня показания.
— Не твое.
Они переглянулись, и Мейсон заслонил ее собой.
— Она не имеет к этому никакого отношения, ДеВитт.
Я позволил себе бросить на нее еще один взгляд. Она смотрела в пол. Закусив своими белыми зубами сочную нижнюю губу. Я прищурился на Мейсона и снова спросил:
— Имя.
— Все в порядке, Мейс.
Она откашлялась, и Мейсон, тяжело вздохнув, отступил в сторону. В очередной раз меня поразило абсолютное физическое совершенство девушки. И нервный блеск в ее глазах.
Отлично.
Должно быть, она чертовски нервничала. И я не собирался быть с ней помягче, потом, что она была потрясающе красивой. Или юной. Или напуганной.
Я поздно понял, что девушка выглядела более, чем напуганной. Она была испугана до смерти. От этого мне захотелось сказать ей, что все будет хорошо. Что я позабочусь обо всем ради нее.
Я нахмурился, встревоженный вихрем защитных и животных побуждений, которые она вызывала. Нежелательные желания, черт возьми.
— Кейси. Кейси Джонс.
Ее голос был нежным и сладким, возбуждая еще большее тепло внутри меня. Но что-то было не так. Было похоже на ложь. Может, это было не настоящее имя. Я прислонился к бару, размышляя о том, насколько юной она выглядела.
Слишком юной для меня.
Мысль застала меня врасплох. Откуда, черт возьми, все взялось? Совершенно неожиданно. Мало того, я действительно, не встречался с криминальным мусором.
Я взглянул на Мейсона, который хмуро смотрел на меня, с беспокойным выражением на лице. Он заботился о девушке, это было очевидно. Я мгновенно ощутил чистую животную ревность. Интересно, не спит ли он с ней.
Я понятия не имел, почему меня это беспокоило.
Но так было. Меня все очень волновало.
Я внимательно посмотрел на Мейсона.
— Твоя жена?
— Нет.
— Девушка?
Он покачал головой, и напряжение постепенно покидало мое тело. Я почувствовал странное облегчение, в котором не было никакого смысла. Так или иначе, мне должно было быть наплевать.
Но я почти дружелюбно кивнул Мейсону.
— Тогда ты должен отойти, Мейсон. Мне жаль.
— Я отвечаю за нее, черт возьми!
Ну, это было неожиданно. Может быть, она была его ребенком. Я снова посмотрел на нее. Хм, нет. Она была старше.
Если только у него не было малыша лет в четырнадцать.
— Это твоя дочь? Вы родственники?
Он отрицательно покачал головой. Я взглянул на девушку, и невольно скользнул взглядом по ее изящным изгибам. Она действительно была идеальной. И выглядела как одна из тех девушек в рекламе сексуальных лифчиков.
Сочная, молодая и желанная.
И слишком чистая и невинная, чтобы находиться в таком месте. Но она не была невинной. По крайней мере, девушка была главным свидетелем.
— Она несовершеннолетняя?
— Я достаточно взрослая, чтобы здесь работать. И не подаю напитки.
Я почувствовал что-то в животе. Черт возьми, она была юной. Даже не двадцать один.
Определенно, у меня не должно было быть таких мыслей. О том, чтобы прикоснуться к ней. Целовать. Затащить в свою постель и запутаться в простынях.
Нет. Я не должен об этом думать, черт возьми. И не только потому, что она была замешана в преступлении.
Не только потому, что она была такой юной.
Девушка была одной из них. Тех, кто убил моего напарника.
Я только что встретил девушку. Никогда в своей жизни я так не смотрел на женщину, и не думал о том, что хотел бы провести с ней ночь.
И не только всю ночь напролет. У меня было сумасшедшее чувство, что я хотел бы держать ее дольше.
Ну, бл*дь.
Глава 3
Кассандра
— Парень не обычный полицейский, — прошептал мне Мейсон. — ФБР, — как только тот вошел в дверь.
Я едва уловила его слова.
Была слишком занята, глядя на самого красивого мужчину, которого когда-либо видела. С невероятно красивыми голубыми глазами, точеными чертами лица, он был обычным хорошим парнем.
И выглядел, как герой из одного из тех старых вестернов Мейсона, которые тот любил смотреть по воскресеньям. Он готовил огромную порцию чили, мясо или барбекю, и мы устраивались на диване смотреть старые фильмы.
Мейсон называл эти воскресные посиделки своей церковью. И я вроде как поняла, почему. Эти воскресные кинопросмотры были одними из самых надежных в моей жизни.
Ну, почти.
Раньше я думала о своей жизни, как о двух жизнях, а теперь о трех. До смерти родителей я была счастливым ребенком и жила в пригороде. Затем автомобильная авария забрала их обоих.
Они исчезли мгновенно.
Люди из службы защиты детей пришли и забрали меня у соседа, который приютил меня в те первые несколько дней. У нас не было других родственников. Вот так просто я оказалась под опекой государства.
Потом было после.
Приемные дома. Государственное жилье. Плохая еда и холодные ночи.
А потом появился Мейсон.
У меня было чувство, что я собираюсь начать думать о своей жизни, как о четырех совершенно разных жизнях после сегодняшнего вечера. Ночь, когда я увидела то, что не должна была видеть. Ночь, когда я стала проблемой для кого-то, кроме Данте.
Никто не знал того, что я видела. Даже Мейсон.
Я просто молилась, чтобы моего молчания было достаточно.
Этот невероятно красивый мужчина смотрел на меня, как на подонка. Я ощетинилась. Может, он и на правильной стороне закона, но я не сделала ничего плохого.
Хорошо, не сейчас. Но я собиралась это сделать.
В тот момент, когда я сказала ему, что ничего не видела, я стала соучастницей. По крайней мере, я так думала. И знала, что было неправильно скрывать информацию о любом преступлении, не говоря уже об убийстве.
Но у меня не было выбора. Ради себя, но особенно ради Мейсона.
Потому, что я знала, что Данте не удовлетворится моей смертью, если я заговорю. Он захочет убедиться в том, что я никому не рассказала.
Он бы тоже пришел за /Мейсоном.
Огромный агент ФБР пялился на меня. Наверное, он задал вопрос, но я его поразила. Он удивленно поднял брови и спросил меня снова.
— Вы работали, когда было совершено преступление?
