— Ратмир! — не слезу с него пока не ответит.
Пробую отыскать в памяти первые наши встречи. Не припоминаю, чтобы раньше он находился в сопровождении охраны. Впрочем, откуда мне знать. Они же почти незаметны.
— Так надо, — отвечает спустя минуту. Когда я думала, что не дождусь от него и слова.
Складываю руки на груди, выражая своё недовольство. Губы сами собой обиженно надуваются. И гляжу упрямо в боковое окно, сводя брови.
Знакомое направление узнаю тут же. Едет в «Раздоры». В особняк. Я в таком платье, что Патимат сразу поймёт, что мы с хозяином дома провели вечер вместе. А за этим подтянутся и другие выводы.
— Отвези меня, пожалуйста, домой. Ко мне домой, — добавляю.
Не имею представления, знает ли он, где я живу. Об общаге и отчиме. Но, если не знает, подсказывать пока не собиралась. Меня устроит, если он довезёт до квартиры дедушки. А оттуда вызову такси. Почему-то не хотела, чтобы этот мафиози в случае чего нашёл меня на раз-два.
— Я говорил тебе, что к себе домой ты сегодня не попадёшь.
Вижу по его лицу, что спорить не имеет смысла. Но всё же не могу не попробовать убедить.
— Не хочу, чтобы Патимат видела нас вместе, — смотрю умоляюще.
Он переводит на меня насмешливый взгляд.
— С чего это тебя вдруг волнует чьё-то мнение?
Справедливый укор. Кусаю губы. Мнение посторонних, незнакомых людей действительно меня не интересует. Но Патимат совсем иное дело. Она мне нравится. А мне редко нравятся люди.
— Ратмир, пожалуйста.
На улице уже глубокая ночь. На этой части трассы машин почти нет, и Сабуров вновь отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня. Размышляет о чём-то своём. Пробую изобразить жалостливые глазки потерянного котёнка, но он слишком хорошо успел изучить свою собственность, чтобы купиться на это.
— Опасно везти тебя домой. За нами могут следить, — всё же удосуживается пояснить.
О подобном я даже не подумала. Мне вовсе не хотелось, чтобы тот хрен с горы узнал, где я живу.
Полирую ноготочки о шубу. В голову приходит опасная идея, которую не могу держать в себе. Губы против воли расплываются в коварной улыбке. И я вновь сажусь полубоком, выставляя напоказ ногу, обтянутую чулком.
— Спасибо, что поднял мои акции сегодня, — изучаю его из-под ресниц, — теперь, когда меня увидели рядом с тобой, я буду стоить дороже.
Конечно, я его дразнила. Даже мысли больше не допускала вернуться к Айле. Но так хотелось отомстить ему за поведение во время встречи. И проверить реакцию.
Сабуров резко сбавляет скорость и съезжает на обочину. Только теперь соображаю, насколько перегнула палку. Смотрю на него круглыми от страха глазами и вдавливаюсь в дверь, когда он тянется ко мне.
— Серафима, — вижу плещущуюся в нём злость. Забыла, с кем имею дело. Порой кажется, что он не способен причинить мне вред. Но он тут же разбивает эту иллюзию, когда сжимает мою шею теми же пальцами, что ласкал недавно. — Не играй в игры, если не знаешь правил.
Глава 59
— Отпусти, я всего лишь пошутила, — шиплю, вцепляясь обеими руками в его каменные пальцы, но тщетно.
Тянет меня к себе, так что мне волей-неволей, чтобы не задохнуться, приходится придвинуться к нему ближе. Останавливается, только когда наши носы сталкиваются. Ощущаю его разъярённое дыхание кожей.
— А теперь произноси за мной: я принадлежу тебе, — а вот он вовсе не шутит.
Чуть сдавливает пальцы в подтверждение того, что если не послушаюсь, раздавит мой хребет в пыль.
— Я принадлежу тебе, — повторяю следом.
Эти слова не вызывают внутреннего протеста. Отнюдь. Хочется, чтобы так и было. Но ещё больше хочется, чтобы он принадлежал мне.
Отпускает. Отползаю назад, как змея, почуявшая опасность.
Что со мной не так? Почему я испытываю от всего происходящего возбуждение?
Он пугает меня. Страх пробирает до дрожи. Потому что я вижу в его глазах беспощадность. А сама желаю протянуть к нему руку, коснуться ремня и вызволить член из брюк. Взять его в рот. Ощутить губами его твёрдость и гладкость. Как тогда в клубе. Смотрю на него голодно и жадно.
Он тоже тяжело дышит. Вижу его возбуждение. Оно зародилось ещё там, за столом в ресторане.
Сцепились взглядами, будто готовы в любой момент сорваться и поглотить друг друга.
Но у Ратмира куда больше выдержки, чем у меня. Это я плавлюсь от его близости. Это моё сердце разрывается от переполняющих чувств. Это я готова броситься в его тёмный омут, рискуя разбить макушку об каменное дно.
А Сабуров просто поворачивается к рулю, и машина трогается с места.
Мне кажется, если я не займусь с ним сексом, то неудовлетворённость разорвёт меня на куски.
Больная. Ноющая. Раздирающая.
Поправляю юбку вниз и сажусь прямо.
Мы добрались буквально спустя пару минут. Он гнал машину на высокой скорости. Подозреваю, это помогло снять напряжение. Но не мне.
Ратмир вытащил меня из автомобиля. Приобнял и повёл вперёд. В дом, через главный ход.
Я опешила. Сейчас этот жест не ради зрителей, а потому что сам не может держать руки подальше от меня.
Сердце трепыхалось в груди как бешеное. Неужели всё случится наконец?
Мы ввалились в дом с явным намерением добраться до ближайшей койки. Это вдруг стало для меня таким же очевидным, как бег времени.
Ещё чуть-чуть. Один лестничный пролёт до второго этажа и десяток шагов до его спальни. Коленки подрагивали, ноги едва меня слушались. От предвкушения совсем потеряла контроль.
Как вдруг он резко остановился. Я настолько погрузилась в свои чувства, что не сразу поняла, в чём дело.
Подняла глаза к лестнице. Тупо уставившись на человека, сидевшего на ступенях.
Не его узнала даже. Это лицо, как ненужное воспоминание, стёрлось из памяти.
— Вот так значит, братец, — Рустам поднимается с места, глядя в нашу сторону.
Старший брат отпускает меня. Тут же становится неуютно и холодно.
Ощущаю себя отверженной. Стесняется меня? Я вновь недостаточно хороша, а он об этом просто забыл на короткое мгновение?
— Иди к себе.
Он посылает в комнату горничной. Не в свою спальню. Смотрю секунду на него, пытаясь понять, что им движет.
Господи, только бы в его голову не пришла мысль, что я разбила младшему сердечко.
Снова перебираю в памяти события вечера нашего знакомства. Интересно всё же, почему он отослал Русика за границу.
Ужасно хотелось остаться и послушать.
Уходила медленно, ловя обрывки фраз.
— Мама упоминала, что эта шлюха работает здесь, — доносится голос Рустама.
Речь явно обо мне. Становится противно. С другой стороны, я делала минет его брату во время нашего никудышного свидания. Сложно его винить за брань.
Ратмир ему что-то ответил, но так тихо, что не смогла разобрать. А потом они и вовсе поднялись наверх.
Мама упоминала…
А догадывается ли мама, что её родной сын пытался за мной ухаживать? Кажется, если бы знала об этом, то и вовсе сжила бы меня со свету. Представила подобное, и по коже пошли мурашки.
Сняла дорогие шмотки, смыла косметику и лежала в постели. Ждала. Думала, что он придёт. Пообщается с братом и вернётся за мной.
Но он не пришёл. Я ведь чувствовала его желание. Не менее горячее, чем моё. Оно весь вечер сжигало нас, лизало языками пламени.
Свернулась клубочком, подобрав к себе коленки.
Тревога закралась в сердце, подсказывая недоброе.
Объявление брата отбросило наши «отношения» назад. В тот мир, где я отрабатываю долг и помню своё место. Я поняла это на следующее утро, ощутив между нами дистанцию размером с Гранд-Каньон. Должно быть, Ратмир объяснил младшенькому историю моего грехопадения. И то, почему я оказалась в их доме.
Патимат радовалась возвращению Русика.
