— Здравствуйте, Вагиз, — щебечет Настя. — Алан, привет, — она машет.
Оборачиваюсь. Алан шагает к нам, на ходу мнёт в кулаке чек.
Озираюсь в поисках Артура. Его нет. Точно, наша служба и опасна, и трудна, по папиным стопам в огонь и в воду, но без среднего сына.
— Добрый день, — бормочу и не в тему думаю, что Вагиз был разочарован, когда Артур предпочел свой бизнес. Надеялся пристроить всех троих, мечтал видеть форму на всех детях.
Трёх бравых молодцев, трёх красавцев.
— Как твое здоровье, Юля, — Вагиз сдвигает очки, глядя на мой гипс. — Поправилась?
— Ага, — отвечает за меня Андрей. — У Артура не получалось приехать, занят. Я забрал Юлю из больницы, — нагло врет он. — Я сразу помчался. Думал, завезти ее в лес. И там ограбить. Подозреваю, что под гипсом у нее бриллиантовая рука. Как в фильме.
Он несёт пургу и смущённо улыбается, чешет затылок, ерошит влажные волосы. Под дождем обостряется его аромат, в нос мне пробиваются мороз и цитрус, и я переступаю по асфальту, подальше от него, налетаю на Алана, и окунаюсь в похожий запах.
— Неплохой план, — одобряет он Андрея. И планом его пользуется. Берет мою руку, и лёгким, почти незаметным нажимом отбирает вещи. — Неудобно, давай подержу.
Жёсткая насмешка. Я их только заполучила. В раздражении вскидываю глаза. На миг встречаю его взгляд и убеждаюсь, что возможности он не упустит, мы ведь так и не встречались с утра субботы, а тут само в руки плывёт.
— Ясненько, — Вагиз зажимает подмышкой плоский мужской портфель. Он натягивает кожаные перчатки, такой спокойный, аккуратный, симпатичный дядечка, похожий на профессора по литературе. — Что ж, тогда, как обычно, ждём всех в пятницу у нас, — напоминает он. — Пора мне. Наверное.
И почему-то не двигается.
Смотрит пристально, и вот сейчас в нем четко узнаваем взгляд генерала, умеющего топтаться по головам.
Что-то подозревает. Слышал или видел.
Мокнем под дождем. Столпились и мешаем прохожим. Кошусь на окна кафешки. Если их столик стоял у окна, то все трое прекрасно наблюдали наши разборки. Поэтому и вышли все сразу.
А Андрей ещё и припёрся на обед с женской сумкой, хватило ума.
— Андрюш, может, Юлю Алан до дома подбросит, — мямлит Настя. Ей тоже не нравится затянувшаяся пауза и серый сканирующий нас взляд. Она тянет Андрея за рукав куртки. — А то мы…
— Не надо, все езжайте. Я пойду поем и позвоню Артуру. Вдруг он освободился. А то мало ли. По улицам гуляют бриллиантовые воры, — не удерживаюсь от комментария.
— Вор один лишь я, кис, — вылетает у Андрея. Кис. Он делает вид, что закашлялся. Кис, все слышали. Он торопливо поправляется. — Кисло мне живётся на одну зарплату. Промышляю в городских бандах. О, кто-то меня потерял, — он достает телефон и разворачивается к нам спиной, отдаляясь и болтая в трубку. — Да, я. Что такое?
— До свидания, — расшаркивается Настя. — До пятницы.
Вот это цирк.
Вагиз стоит с видом человека, которого окружают дурацкие клоуны. Он потирает ладони в перчатках. Смотрит на мою сумку, которую держит Алан, на меня, и говорит:
— Извини, Юля. На секунду, Алан.
Он отводит сына. У меня кружится голова. Я сама будто в цирке, гуляю по канату в нескольких метрах над землёй.
Я же просто хочу уехать. И всё.
Андрей говорит по телефону. Вроде бы всерьез, не прикидывается, что ему звонят, так же ерошит волосы, наверное, врёт.
А я пялюсь и запоминаю его привычки.
Совсем уже.
Рядом вертится Настя. Загородить его от меня старается.
Дура.
Решительно разворачиваюсь к Алану, хватит. Вижу напряжённое лицо Вагиза и торможу, там у них, правда, что-то важное.
— … думаю все решится в течение месяца, — тихо рассуждает Вагиз. — Сначала ты. Потом Андрея подтянешь. Вы мне там нужны. Пока изучи. И наготове будь. Месяц, не больше, — повторяет он и сует Алану какую-то черную пластмасску.
Флешку, похоже.
Тот кивает, убирает в карман. Вагиз, как всегда, вежливо с теплой улыбкой, прощается. Алан жестом приглашает меня в кафе.
— Привет, — говорит, улыбнувшись. — Ты поесть хотела? Пойдем. У меня свободный часик.
Вагиз идёт к своей машине. И Андрей у машины, не уезжает, но вернуться к кафе не может, для этого надо оторвать от себя Настю.
А та его хрен пустит.
Но это щас. А потом что? Через пару месяцев они забудут?
Напоминает утопию.
За месяц на юге ведь не забыли. На что я надеюсь, будучи замужем за Артуром — неясно. Бегать бесполезно, пока не получу развод.
— Папа тебе должность выбивает? — подхожу к Алану, киваю на его карман. Захожу в любезно открытые двери.
— Нужно ему своего человечка пригреть, — спокойно соглашается он. Ведёт меня к столику. — Там у них наверху свои игры.
— Человечка пригреть, — передразниваю, — утопив кого-то другого?
— Юля, — он усмехается. — Твое желание нас пристыдить неуместно. Прокурорские, УСБ, инспекции не зря со всех кустов бдят. Его бы и без нас утопили. Просто мы раньше.
— Значит, через месяц будет бал в честь твоего повышения? — в голове вертится слабая, ещё неоформленная мысль, связанная с датами.
— Примерно, — он улыбается.
Стоим у столика, рядом. Кажется, под ногами качается пол, с такими бешеными скачками крутятся в мозгах шестеренки.
Около месяца дают на раздумья перед разводом. Примерно через месяц Алану понадобится комромат или что там ему отец передал. Посадить Алана повыше нужно Вагизу. И Артуру придется согласиться со мной, если он не хочет, чтобы я спутала планы его отца.
— Как ты? — Алан наклоняется к моему лицу. Осторожно притягивает меня к себе, обнимает.
Обмираю от страха. Тихонько лезу к нему в карман. Нащупываю флешку.
И краду.
Глава 54
Умение прятаться — тоже искусство. Прекрасная замена гостинице — сауна.
Есть кровать, есть душ, есть еда, и можно сутки прожить спокойно, и тебя не вычислят по документам.
Я немножко Артур.
Всю ночь торчала в цитадели разврата, его любимой.
А меня искали, однозначно. Но с выключенным телефоном не особо поболтаешь. И выключенный телефон нельзя отследить.
Надеюсь.
До сих пор трясёт.
От собственной выходки. Спереть закрытую информацию — надо совсем отчаяться.
Так я и отчаялась.
Топчусь в зале ожидания. Пялюсь в огромные, от пола, окошки. На улице пасмурно, в наушнике музыка. Жую фруктовую жвачку, надуваю пузырь.
До посадки совсем чуть-чуть.
Ни с чем не сравнимое чувство.
Верчу в руках сотовый, гипнотизирую экран. Включила его пять минут назад, и пока тишина.
А сама звонить боюсь.
Не могу торчать на одном месте, в венах бурлит андреналин, подпинывает меня, и я шагаю. Щупаю боковой кармашек на рюкзаке — уверяюсь, что карта памяти там.
И я вчера, едва ее вытащила — чуть сразу не сунула обратно, так испугалась.
Ведь это уже совсем не шутки.
И я бы ее вернула. Если бы у Алана тут же, лишь я успела убрать пальцы из его кармана, не затрезвонил телефон.
И его срочно не вызвали.
Оказывается, это правда, на службу могут дёрнуть в любой момент.
Сгорел его свободный часик.
Мы не пообедали.
Я пообещала его дождаться, и не дождалась.
И вот среда, и я в аэропорту. Жую жвачку, слушаю музыку. Песенка обрывается на полуслове. Смотрю на экран. Входящий вызов от Артура.
Как же меня трясёт, это ужас. Впервые в жизни собираюсь прибегнуть к шантажу. Ощущаю себя преступницей. Заранее откашливаюсь. И принимаю вызов.
Сил хватает лишь сдвинуть сенсор по экрану, голоса у меня нет. Сливаюсь с тишиной на том конце, Артур тоже молчит.
Похоже, он вслушивается в мой шум. И я испуганно зажимаю динамик, когда диктор объявляет посадку.
И трубка, наконец, тоже оживает. Раздается его вкрадчивый голос:
— Любимая, ответь мне на один вопрос.
— Д-да, — запинаюсь.
