Женщина швыряет в меня пачку салфеток. Трясущейся рукой протираю лицо, избавляясь от дискомфортных ощущений.
- Не бойся. Они обещали не вредить тебе, — утешение из её уст звучит, как издёвка.
— Ккто онни? — от мысли, что за происходящим стоит кто-то ещё, ком, сидящий в горле, грозит выплеснуться.
— Не смей блевать, — женщина срывается на крик.
Зажимаю рукой рот и учащённо дышу через нос, поскольку психов злить опасно.
-С тобой оказалось проще, чем было бы с Ромой, — она хмыкает и жестко усмехается. — Вовремя указал на тебя! Олух!
Олух, указавший на меня?! Может, Ромин отец?! Вряд ли. Я ему, конечно, не понравилась, но не до такой степени. Тогда кто?!
Молчание, воцарившееся в машине, стократно усиливает мой страх. Мне было спокойней, когда она говорила. Так я не представляла жуткие картины нерадостного, для меня, окончания этой незапланированной поездки.
Делаю попытку отвлечься, разглядывая родительницу своего парня. При первой встрече она показалась элегантной, сейчас кажется крайне близкой к отчаянию. Нет ни укладки, ни опрятного костюма. Ветровка затерта, волосы не уложены, а в глазах плещется настоящее безумие.
- Сука, ты не могла вчера из дома выйти, — женщина стучит кулаком по рулю, задевая клаксон.
А я, наоборот, несказанно рада, что вчера не выходила на улицу. Пока машины еле-еле ползут, есть призрачная надежда на какой-нибудь удачный исход.
49. Пикник у дерева
Роман
Опаздываю больше чем на два часа! Охуеть! Лажать перед Катариной- моя коронка в последнее время! Мир — тормоз, бля, умудрился забыть единственное, что о него требовалось! Я тоже недалеко ушёл! Надо было утром свою маленькую Фурию с собой забрать! Пока Мир гонял за паспортом, она бы уже миллион раз всё мне высказала и сейчас была бы рядом!
Кем она меня теперь считает?
До кучи ещё снег этот повалил! Кому он нахрен вообще нужен! Битый час стою в пробке из-за трёх дятлов, не умеющих водить и выпершихся на дорогу! И ведь не дозвонюсь ей! Надо было не откладывать, а номер вместе с аппаратом поменять!
— Где Катарина? — звоню тем, кто должен знать. Если она ещё ждет, что мало вероятно, то кину тачку и дойду пешком.
- Сейчас… Полчаса назад была в кафе недалеко от университета, а сейчас… — безопасник начинает стучать по клавиатуре.
- Не понял! Вы её одну оставили? — какого происходит?? наблюдение должно быть непосредственным, а не дистанционным!
- Мы выполняем распоряжения Кирилла Александровича, а не его сына, — борзометр у него очевидно зашкаливает. — Не понял… что за…
Неразбериха на другом конце трубки зажигает во мне яркий огненно-красный сигнал тревоги и увесисто ударяет по нервам.
- ХОРОШ МЫЧАТЬ! ПО СУЩЕСТВУ! ЧТО С КАТАРИНОЙ? ГДЕ ОНА?
- Программа показывает, что она рядом с Ириной Борисовной. Сигнал во дворах и не двигается, — засунув эмоции в одно место, работник переходит на деловой тон.
— ГДЕ?
Он сообщает мне название улицы и я пулей вылетаю из машины. До универа пять остановок, а они пару дальше него.
Пока я бегу, изредка поглядывая на карту в телефоне, меня лихорадит. В груди жжёт от всепоглащающего страха за любимую девушку. Жужжание назойливой пчелы в ушах перекрывает окружающие звуки.
Что с Катей? Почему я сразу не сгрёб её в охапку? Что эта, мать её, женщина натворила? Почему хвалёное наблюдение сидит в офисе и пальцем ковыряется в своих отверстиях? Чего отец этим добивается?
Вспоминаю убитую жестянку, которую несколько раз замечал, и ускоряюсь. Как этот драндулет ездит вопрос отдельный. Важнее, что убожество на летней, почти стёртой резине. Сука. Придушу мамашку собственными руками, если с Катей что-то случилось.
Оказавшись на месте, я вижу — заведенную машину, стоящую возле дома и из которой раздаётся мерзкий визг бывшей жены отца.
Дёргаю заднюю дверь и вижу Катарину, больше напоминающую призрака. Блестящие от слёз изумрудные глаза наполняются облегчением, когда она видит меня. С громким всхлипом малышка падает в мои объятия. Сжимаю стальным канатом свою дрожащую девочку, боясь, что она сейчас ускользнёт.
- Я здесь. Не отпущу, — тихо повторяю раз за разом. И ей. И себе.
Из салона жестянки доносятся отборные матерные эпитеты. Из водительского окна в снег летят сумка и телефон.
Не выпуская хрупкую драгоценность из рук, делаю несколько шагов назад. Хочется растерзать голыми руками алчную суку, сидящую в машине. Ярость требует немедленного выхода. Но не буду.
Сейчас Катя важнее.
- Ты пришёл, — она цепляется за меня сильнее, чем когда-либо.
Я чувствую жар её тела через куртку. Я её держу. Но мне мало. Не до конца осознаю, что она в моих руках. Хочется впитать Катю в себя и не отпускать. Губами касаюсь её головы, вдыхая сладкий запах. Моя Сладкоежка перестаёт сотрясаться и холодными руками обхватывает моё лицо.
Катя вздрагивает, когда раздаются резкий звук удара и противный скрежет следом. Синхронно поворачиваем голову к источнику шума. Похоже, мать решила по-тихому свалить, но машину занесло и сейчас она красуется водительской стороной в дереве. Блеск. Шикарно, мать её.
— Ром, ей помощь нужна, — Катарина тянет меня к развалюхе.
— Ты уверена? — я понимаю, что мы — не звери и вызвать скорую, не трудно, но, блять, после её безумной выходки, инстинкты встают на дыбы. Не хочу, чтобы Катарина находилась рядом с ней.
— Ром, — одно слово и тревожный взгляд заставляют меня сдаться. Катя за неё действительно переживает.
Удерживаю на месте миниатюрный Танк, отдаю ей свою шапку, подбираю выкинутые вещи и только тогда мы идём.
Вдоволь наслушавшись болезненных стонов, злобных причитаний и адресов куда бы мне пойти, я прекращаю изворачиваться. Мне семейных обнимашек до конца жизни хватит. Пусть профессионалы ей занимаются. Самостоятельно её не вытащить. Ногу зажало.
- Я уже вызвала спасателей и скорую. Подождём? — любимая садится ко мне на колени.
Обречённо вздыхаю и соглашаюсь. Если ей так будет спокойней, то подождём. У меня нет ни малейшего желания развлекать маманю на внезапном пикнике под деревом. Вызвали помощь и хватит.
Опускаю голову ей на плечо и сжимаю покрепче.
- Ты как? Что-то болит?
Катарина поворачивается, не моргая, изучает меня и растягивает губы в слабой улыбке. Красивая моя. Особенно с лёгким румянцем от мороза на щеках.
- Кроме лака для волос в лицо и испуга, всё в порядке.
Прожигаю дыру в стонущей слева несостоявшейся похитительнице и борюсь с желанием опуститься до её уровня и брызнуть ей этой дряни в лицо.
— Кать, прости, что опоздал. Этого бы не произошло, приедь я вовремя. Вообще ничего бы не было, если бы я не…
— Шшш. Всё хорошо. Ты пришёл. Я в порядке, — она доверчиво прижимается к моей груди щекой. — Надеюсь, ты всё успел?
Да, я всё успел. За почти три дня сделал достаточно для того, чтобы свалить с папкиного радара раз и навсегда, не подставляя катиных родных. Но здесь, в присутствии лишних ушей, я говорить об этом не стану.
- Да. Мы были в налоговой. Я должен был приехать к середине пятой пары, но Мир забыл паспорт. Пришлось ждать пока он сгоняет за ним. Потом встрял в пробку.
- В налоговой? Зачем?
- Дома расскажу.
Ледяные руки, забравшиеся под рубашку, обрисовывают мои мышцы и выбивают из атмосферы происходящего. Вопросительно приподнимаю бровь.
— Я замёрзла, — хитрая Лисица невинно хлопает чёрным лесом.
- Ты береги её, — слова сопровождаются давленным стоном. — Я бы на её месте не осталась и никого не вызвала, — можно подумать кто-то мог предположить другое.
- ТЫ ЧЕМ ДУМАЛА? ЧТО ТЫ, БЛЯТЬ, ХОТЕЛА ЭТИМ ДОБИТЬСЯ? — замечаю, как несколько прохожих оборачиваются на мой рык.
