Наконец мы приземляемся, и я беру такси, которое стоит почти столько же, сколько мой авиабилет, чтобы довезти меня до Напервилля. Шучу. идёт гроза, и я приземлилась в час пик, так что поездка длится целую вечность. В такси стоит неприятный запах, у меня плохое настроение, и я просто хочу оказаться дома. В своей постели, где я могу сосредоточиться на Плане "С".
Быть одной.
Что прекрасно, таков был план. Я только собиралась уведомить Кайла, а потом вернуться домой. Что было бы прекрасно и раньше. Кайл заставил меня влюбиться в него — это просто дерьмово.
Я, наконец, зашла в свою квартиру и вздохнула с облегчением, бросив сумку в двух шагах от двери. Вайолет была здесь последней, так что всё чисто, но быстрый взгляд в холодильник напоминает мне, что мы обе думали, что вернёмся рано или поздно. Несколько очень старых яблок в корзине для фруктов и полгаллона просроченного молока. Я решаю, что разберусь с этим позже, и закрываю холодильник. Я буду скучать по миссис Ласкола и волшебному появлению продуктов в холодильнике.
Я снимаю с себя все вещи и принимаю долгий, горячий душ, а затем забираюсь в постель. Полагаю, в конце концов, мне придется разобраться с Кайлом — мы женаты. Пока, во всяком случае. Но это может подождать. Он может просто прислать мне какие-то бумаги или что-то вроде того, что делают странные богатые люди, когда расстаются. Возможно, он захочет потянуть время до рождения ребёнка для видимости, а кроме того, он очень занят, планируя мировое господство со своими будущими акциями компании.
Я угрюма, голодна и устала, но усталость победит в этом раунде, потому что я уже дремлю.
25
Кайл
Я ехал всю ночь.
К тому времени, когда я вернулся домой и понял, что она сбежала, все рейсы в Чикаго были отменены из-за погоды в Чикаго. Так что оставалось ехать двенадцать часов или ждать до утра и надеяться, что погода прояснится. За двенадцать часов я доберусь до неё до утра, поэтому пришлось ехать.
Я не привык лажать.
А я облажался.
У меня есть двенадцать часов, чтобы всё обдумать, потому что Дейзи не отвечает на звонки. Я могу собрать воедино то, что произошло, по уликам в моей квартире. Брошенная упаковка с арахисовым маслом и экземпляр MoneyWeek, лежащий на диване. Её чемодан исчез. И она наконец-то воспользовалась кредитной картой, которую я ей дал, чтобы купить билет на самолёт до Чикаго.
Я идиот, но я не виноват ни в чёмиз того, о чём она сейчас думает.
Я виновен в том, что слишком многое упускаю. Это никогда не было хорошей идеей, Люк был прав.
Я приезжаю в её жилой комплекс незадолго до четырёх утра. Нелепый час, и я думаю о том, чтобы сидеть в машине, глядя на её дверь, по крайней мере, до рассвета, но я не могу этого сделать. Мне нужно увидеть её. Мне нужно всё исправить. Мне нужно знать, что с ней всё в порядке.
Кроме того, это так на неё не похоже. Обычно она не драматизирует по любому поводу, что говорит мне о том, что я действительно, действительно облажался.
У неё есть дверной звонок, и я звоню, жалея, что делаю это посреди ночи, но она должна знать, что я зайду. Она должна понимать, что я никогда не позволю ей уйти от меня без боя.
Нет, придурок, укоряю я себя. Она не понимает этого, потому что ты никогда не говорил таких слов.
Проходит три звонка и несколько минут, прежде чем я чувствую, что она на той стороне двери, смотрит на меня через глазок. Я стучу в дверь костяшками пальцев.
— Дейзи, открой…
Дверь открывается.
На ней безразмерная толстовка, ноги голые. Её волосы растрепаны со сна, а глаза усталые.
— Что ты здесь делаешь? — кажется, она удивлена, увидев меня.
— Извини, что так поздно. Я только что приехал. Рейсы в Чикаго были отменены, поэтому мне пришлось ехать на машине, иначе я был бы здесь раньше.
Она моргает, наклонив голову набок.
— Ты ехал из Филадельфии?
— Конечно.
Она смотрит ещё немного.
— Дейзи, можно мне войти? Пожалуйста? — добавляю я, когда она, кажется, не уверена, что разрешит. Она пожимает плечами и отступает назад, оставляя дверь приоткрытой, чтобы я мог последовать за ней.
— Где Марго?
— Марго? Какое отношение Марго имеет к чему-либо? — Если только… если только она не видела сообщения, которые отправляла Марго. Мой iPad. Бл*дь, — Это не то, что ты думаешь.
— Что я думаю? — возразила она, скрестив руки на груди и вызывающе вздернув подбородок.
— Я представляю, что ты видела несколько сообщений, которые она мне послала, и думаешь, что я лживый, жуликоватый сукин сын, но ты бы так не думала, если бы могла увидеть мою половину сообщений. Можешь, если хочешь, — я достаю свой телефон из кармана и разблокирую его, затем пытаюсь передать телефон ей, но она делает шаг назад и смотрит на меня так, будто я топлю котят для развлечения.
— Несколько? Вы все время переписываетесь?
— Дейзи, нет, — я выдыхаю и провожу рукой по волосам. Всё идёт плохо.
— Я видела, как ты вчера садился с ней в машину. Когда ты якобы был на встрече, — она говорит это тихо, её глаза насторожены.
— Если ты это видела, то ты пришла на минуту позже, чтобы увидеть, что в машине уже были два юриста и представитель отдела кадров. Мы отвезли её в удалённый офис, чтобы отпустить.
— Отпустить её?
— Марго была уволена вчера, или, технически говоря, она согласилась взять выходное пособие и уйти в отставку, чтобы избежать ещё большего беспорядка.
Она удивленно смотрит на меня.
— Вчерашние сообщения были не первыми нежелательными и неуместными сообщениями от неё. Я отмахивался от неё в прошлом, потому что это сложно из-за нашей совместной истории и моего положения в компании. Но как только ты появилась, я передал ситуацию в отдел кадров, и мы начали процесс подготовки её выходного пакета.
— Ты ехал всю ночь? — очевидно, она игнорирует то, что я только что сказал, и возвращается к этому.
— Да. Конечно. Чего бы это ни стоило, чтобы добраться до тебя.
— Ты мог бы просто позвонить. Если бы мой телефон был включён, — она разжала руки и покачивает обручальное кольцо на пальце. Я с облегчением вижу, что она все ещё его носит.
— Согласен. Но я бы все равно приехал за тобой.
Она кивает, не глядя на меня. Кажется, она растеряна, или как будто ещё не готова мне поверить.
— Почему ты обострил ситуацию, когда я появилась?
— Потому что ты моя жена, и я не собирался позволять ей проявлять к тебе неуважение таким образом.
— Верно, — она смотрит на меня так, будто я только что сказал что-то не то.
— Я влюблен в тебя, Дейзи. Я втрескался в тебя на тротуаре в Бостоне, как влюблённый подросток, и это ужасает меня, ты должна это знать.
— Ты любишь меня? — её голова наклонена в сторону и она изучает меня, как будто всё это ей очень интересно, пока я истекаю кровью на полу.
— Конечно, я люблю тебя. Я без ума от тебя.
— Хм, — пробормотала она.
— Дейзи, ты любишь меня? Могла бы ты… полюбить меня?
— Ты обрюхатил меня, чтобы получить наследника для какой-то странной корпоративной схемы поглощения?
— Господи, нет. Прости, я должен был рассказать тебе об этом раньше.
— Так ты знал об этом?
— Да. Но для меня это никогда не имело значения.
— Пока я не появилась беременной.
— Нет, я не это имею в виду. Это никогда не имело для меня значения, потому что я никогда не собиралась заводить ребёнка просто для того, чтобы получить акции компании. Это смехотворно. Если бы я был готов к этому, я бы уже давно женился. Мне не нужны акции, Дейзи. А даже если бы и нужны, я бы никогда этого не сделал.
— MoneyWeek, кажется, думает, что они тебе нужны.
— MoneyWeek пытается продать журналы. И у меня не брали интервью для этой статьи, иначе я бы им всё объяснил. Я узнал об этом только за десять минут до встречи с Марго, и, честно говоря, я подумал, что шансы на то, что ты читаешь финансовый журнал, который появился в киосках как раз в тот день, невелики, иначе я бы перенёс встречу с Марго и пришёл прямо к тебе.
