– Совершенно не представляю, что делать. – Окидываю взглядом свое рабочее место, и у меня вырывается нервный смешок.
Думаю, эти слова мало приятны для любого руководителя. Но мой не выглядит раздраженным. И, в отличие от меня, знает, что делать.
– Присядь.
Сажусь в свое кресло, поднимаю взгляд вверх, готовясь услышать распоряжения. И напряженно наблюдаю за тем, как Тимур присаживается напротив меня. Рассматривает мои ноги, и я отвожу их назад.
– Сними туфли.
Сбрасываю и едва не умираю от удовольствия. И от неловкости – когда он тянет на себя мою левую ногу, достает из кармана брюк лейкопластырь и лепит его на поврежденную кожу.
Он действует уверенно, четко, как будто делал так уже сотни раз, хотя…
Один раз почти так уже было. Только вместо кабинета был его дом, а вместо лейкопластыря – лед. А пальцы, как и раньше, горячие, распространяющие по моей коже маленькие огоньки.
Странно, там, в ресторане, я не так остро реагировала на его прикосновения. Хотелось закрыться, уклониться, спрятаться – хотя бы мысленно. А сейчас…
Неожиданно он располагает мою стопу у себя на ноге и начинает массировать. Несколько секунд, прикусив губу, я держусь, а потом все же выдаю себя стоном и торопливо поясняю, когда Тимур поднимает свой взгляд:
– Просто это моя самая чувствительная зона. Спасибо, давай я дальше сама!
Протягиваю руку, чтобы взять у него лейкопластырь.
– Насколько чувствительная? – приподняв бровь, интересуется он. – Настолько, что можешь кончить?
– Нет! – выпаливаю резче и быстрее, чем следовало.
Пытаюсь убрать свою ногу, но Тимур сжимает мою стопу сильнее.
– Уверена?
– Уверена. Как и в том, что моя массажистка Марина сильно бы удивилась, если бы это произошло.
Мой голос звучит уже твердо, без тени сомнений. Но с каждым словом становится тише, потому что пальцы Тимура начинают массировать. И нет, это не то же самое, что с Мариной. Далеко не то же самое.
Он выбирает не те точки, что нужно, а находит такие участки, от нажима на которые мне начинает казаться, что у меня билет в ад.
Какое-то время мне удается держаться, но, когда его пальцы меняют тактику и переходят к более жестким нажимам, тишину кабинета разрезает мой стон. Тимур поднимает взгляд, с интересом всматривается в мое лицо и повторяет ту же комбинацию нажатий. Я судорожно выдыхаю, чтобы не выдать себя, не показать ему, насколько сильно мне нравится то, что он делает. Потому что если он так же продолжит…
Но он неожиданно опускает мою ногу, быстро определяет лейкопластырь на второй стопе и поднимается.
– Мое первое условие, Аня, – упирается в меня холодным взглядом начальника, – я хочу, чтобы ты перестала прятать эмоции.
Ко мне вновь возвращается раздражение, и я едко интересуюсь:
– Все?!
– Все настоящие, – говорит он туманно, а потом дает и подсказку: – Для начала те, когда я к тебе прикасаюсь.
Ответить что-либо не успеваю.
Тимур снова ныряет в карман и высыпает на стол горсть моих шпилек. Я о них совершенно забыла, а теперь, стоит только представить, что бы подумали работники ресторана, если бы обнаружили эту находку, становится не по себе.
– Ты прямо как фокусник, – прячу смущение за ухмылкой, – в каждом кармане какой-то сюрприз.
Но мое напускное веселье улетучивается, стоит взглянуть на Тимура, прислонившегося к моему столу.
– Что-то мне подсказывает, – произносит задумчиво он, – что у тебя их тоже не меньше.
Он не может знать.
Не может, убеждаю себя, хотя сердце колотится, а на щеках чувствуется колючее покалывание холодка. Собираю сосредоточенно шпильки, прячу их в сумочку, заглядываю в пудреницу и провожу кистью по побледневшим щекам.
– А что касается того, чем тебе лучше заняться… – начинает Тимур, но отвлекается на сообщение в своем телефоне, а прочитав его, переводит взгляд на меня. – Если твой муж с таким упрямством будет пытаться сократить твой рабочий день, однажды дойдет до того, что ты останешься здесь до утра.
Он отталкивается от стола – неохотно, не торопясь. И едва садится за свой, как в дверях кабинета появляется Макс, а у него за спиной, как и в прошлый раз, возмущенная секретарь.
– Вильгельмина, можешь идти, – отпускает ее Тимур.
– Хотел сказать, что буду неподалеку и могу забрать тебя домой, но ты не берешь трубку, – после кивка генеральному, поясняет он свой визит. – Тебе еще долго?
Взгляд Макса упирается в закрытый ноутбук, чистый стол, закрытый блокнот.
Свидетельств того, что я вообще сегодня работала, – ноль.
Глава 29. Анита, настоящее
Я так сильно боюсь разоблачения, что слова застревают в горле комком. Киваю головой, качаю отрицательно, пожимаю плечами.
– Да. Нет. Понятия не имею, – с улыбкой интерпретирует мои действия Макс. – Я могу выбирать?
От его улыбки тянет где-то в области сердца, и, чтобы не видеть ее, перевожу взгляд на Тимура.
– На сегодня можешь быть свободна, – говорит он. – Больше встреч у меня не запланировано. К тому же Елисей Вадимович дал тебе задание?
– Да, – поспешно киваю, – полночи точно займет.
– Хорошо. – На губах Тимура мелькает усмешка, он переводит взгляд на Макса. – Чего не могу сказать о тебе.
– Ты прекрасно знаешь, что я разберусь с этой проблемой, – цедит мой муж.
– Начни с малого. Перестань бесцеремонно врываться в мой кабинет. Иначе визиты в «Гарант» для тебя тоже станут проблемой.
Макс явно хочет что-то ответить, я вижу, как он с силой сжимает челюсти, и, подхватив сумочку, бормочу: «До свидания», – и практически вытаскиваю его из-под недовольного взгляда генерального.
Усугублять и без того патовую ситуацию ни к чему. Нужно как-то выкарабкиваться из этой.
Пока идем к лифту, я стараюсь улыбаться, расспрашиваю, как прошел день у Макса. Он отвечает односложно и уклончиво – по-прежнему держит меня от проблем в стороне. Когда проходим в холле мимо охранника, замечаю, что он говорит с кем-то по рации. Ну да, конечно, вот как Тимур узнал о визите Макса. Вильгельмина просто не успела бы дотянуться до трубки.
Что ж, со своей стороны он соблюдает условия сделки. Мне это дается сложнее. Одергиваю длинную юбку, которая цепляется за ноги, и чувствую сильное желание как можно быстрее избавиться от нее. Наивно. Нелепо. Смешно. Это в детстве веришь, что, закрыв глаза, можно спрятаться.
Мой телефон пищит сообщением вайбера. Открыв его, сначала сбиваюсь с шага, а потом останавливаюсь.
Это же… это… у меня просто нет слов!
Сообщение от Елисея Вадимовича – он вежливо желает мне доброго вечера, сожалеет о своей забывчивости, приносит извинения, но настоятельно рекомендует к завтрашнему утру…
А дальше прилагается длинный список того, что мне нужно проштудировать.
И если раньше я полагала, что с его заданием справлюсь не раньше полуночи, то теперь, и это при самом оптимистичном раскладе, я вообще могу забыть про сон этой ночью!
– Анита? – окликает меня Макс.
Очнувшись, понимаю, что стою у открытой двери его машины. Даже не помню, как сюда и дошла.
– Извини, я задумалась. Просто представляю, сколько мне предстоит сегодня просидеть над заданием Елисея Вадимовича, и пытаюсь не испугаться.
– Ты всегда можешь отказаться.
– Да, конечно, могу. Но ты знаешь, это как вызов… мне самой интересно, смогу ли. К тому же он мне подкинул одну интересную головоломку…
Усмехнувшись, Макс целует меня и помогает усесться в машину. Сама я так увлекаюсь монологом и размышлениями, что и правда могла промахнуться.
– Ладно, – выдыхаю я, успокаиваясь. – Посмотрим, как будет.
– Ты справишься, – уверенно заключает Макс.
И в этом он весь. Я могу в себе усомниться. А он во мне – нет.
Машина отъезжает от главного офиса компании, вливается в поток тех, кто торопится оказаться дома. Нам спешить некуда. Мы оба здесь, и несмотря на молчание нам уютно. А все остальное остается там – за окнами, за плечами, за густыми сумерками и каплями дождя, который вновь принимается окрашивать город серыми красками.
