- Ну, не знаю. С таким папашей как Люциус Малфой, я думаю, лучше слепо подчиниться, чем узнать на собственной шкуре, что будет в случае неповиновения.
- Наверное, ты прав. Я не знаю, что это такое - иметь подобного отца, и искренне благодарен за это небесам, и солнцу, и луне, и даже бескрайнему океану. Гррр, это была плохая мысль. Плохой Гарри. Плохой Гарри! - запричитал Поттер, схватившись за голову, и принялся биться лбом о ближайшую, оказавшуюся в пределах его досягаемости, горизонтальную поверхность (по счастью, это была всего лишь небольшая книга).
- Не мог бы ты это прекратить? - спросил Рон, убирая книгу подальше от Гарри. - Твоя пародия на Добби просто кошмарна.
- Ну, спасибо. Во всяком случае, я надеюсь, что смогу как-нибудь от него отделаться.
- Не похоже, что тебе это хоть как-то удавалось раньше.
- Это другое.
- Как скажешь.
- Ты не думаешь, что нам стоит с ним поговорить?
- Ты уже с ним говорил, но не скажешь, что тебе удалось многого добиться.
- Не с Люциусом, идиот! С Драко!
Рон посмотрел на Гарри с таким видом, словно всерьёз рассматривал возможность поместить друга в клинику Св. Мунго до конца его дней.
- Ты окончательно рехнулся. И у тебя ещё хватает наглости называть меня идиотом. Это глупо!
- Ну, я же - гриффиндорец. У нас это в крови - совершать глупые и благородные поступки.
- Эй! Я тоже гриффиндорец!
- А я и не сомневаюсь. Ты достаточно глуп, чтобы быть гриффиндорцем; даже более того, ты достаточно глуп для того, чтобы быть моим другом и согласиться помогать мне, - сказал Гарри, глядя на Рона огромными «щенячьими» глазами. - И мы только что достигли в этом вопросе полного взаимопонимания. Разве мы с тобой снова не лучшие друзья навек?
- Ты пытаешься манипулировать мной, добиваясь моей помощи в том, чтобы подружиться, или что ты там собрался с ним делать, с Драко Малфоем?
- Если бы у меня были необходимые полномочия, я бы начислил десять баллов Гриффиндору за невероятную остроту твоего ума.
- А теперь я слышу сарказм?
- Ещё десять баллов.
- И после всего этого ты думаешь, что я стану и дальше тебе помогать?
- Я не думаю. Я знаю.
- И почему это?
- Почему? - Гарри сделал вид, что глубоко задумался. - Ну, прежде всего, как мы уже установили, ты - гриффиндорец, а это значит, что ты не можешь бросить на произвол судьбы одного из членов своего Дома, особенно когда тот так отчаянно нуждается в твоей помощи; во-вторых, мы также установили, что ты хочешь мне доказать, что ты - настоящий друг, а следовательно, не можешь бросить в беде своего лучшего друга; и, в-третьих, ты - Рон Уизли, а я - Гарри Поттер, и ты всегда, или почти всегда, рядом со мной. Итак, это ведь именно то, чего ты хотел? Я даю тебе прекрасный шанс.
- Знаешь, мне начинает казаться, что проще получить высший балл по Зельям, чем доказать тебе, что я действительно твой настоящий друг.
- Ну, мы же не ищем лёгких путей, верно? Жизнь была бы такой пресной, если бы не проблемы, которые добавляют в неё должной остроты.
- Это теперь твоя новая политика?
- Это всегда было моей политикой. Просто эти проблемы не всегда соответствовали моим возможностям.
- Я и не знал, что ты такой рисковый парень.
- Мне было необходимо что-то, чтобы занять голову. Только и всего. Мне это действительно нужно, Рон.
- Ты не думаешь, что от разговора с Драко может стать только хуже?
- Я не знаю. Но хочу попробовать. Кроме того, он может что-то знать. Не смотри на меня так. Я в курсе, что он не станет говорить с нами об этом, но всё же... Я безнадёжен, да?
- Да. Но не ты один. И будь всё проклято, я помогу тебе.
- И что ты хочешь за это в ответ?
- Думаю, ты спутал меня с неким знакомым нам обоим слизеринцем. Мы, гриффиндорцы, всегда действуем по велению своего сердца и никогда ничего не просим взамен, - торжественно провозгласил Рон.
- Несомненно. Как хочешь. Хотя это могла бы быть довольно выгодная сделка.
- И когда только ты успел стать таким циничным и меркантильным?
- Наверное, в тот момент, когда Люциус Малфой насиловал меня, - с горечью прошептал Гарри.
Они ещё некоторое время провели в молчании: Гарри бездумно раскинулся на кровати, Рон сидел прямо на полу.
- Это плохо. Я так сильно изменился? - тихо спросил Гарри, немного опасаясь того, что может услышать от Рона в ответ на свой вопрос.
- Нет, Гарри, не настолько сильно. Но ты никогда раньше не пытался давить или торговаться. По крайней мере, не со своими друзьями.
- Знаешь, а я ведь всё помню. Я помню, что он сделал со мной. И хотя это причинило мне столько боли, я… Кажется, я смог простить его, но никак не могу простить самого себя.
- За что? Тебе не за что прощать себя.
- За то, что оказался таким слабаком, Рон. За то, что сдался. За то, что испытываю к нему все эти чувства. За то, что влюбился в него.
- Гарри, здесь не за что искать прощения. Ты ведь даже не знаешь, почему тебя обуревают подобные чувства. Но ты обязательно узнаешь. Я уверен, что у тебя всё получится, и тогда всё это обретёт смысл и ты… - Рон внезапно замолчал.
Гарри бросил на него острый взгляд:
- Ты хотел сказать, что тогда мы с ним сможем быть вместе?
Рон покраснел.
- Прости.
Гарри хотел было ответить, но тут кто-то неподалёку вежливо кашлянул. Гарри вскинул голову.
- Да, Невилл?
- Гмм… Парни, а вы разве не собираетесь идти завтракать?
- Мы как раз собирались спуститься. Пошли, Рон.
Гарри соскочил с кровати и подал Рону руку, помогая подняться с пола. Тот был всё ещё немного смущён, поскольку никак не мог выкинуть из головы подробности отношений между своим лучшим другом и Люциусом Малфоем. До двери Гарри пришлось тащить Рона, словно на буксире, а тому хотелось немедленно провалиться сквозь землю и больше никогда не попадаться Гарри на глаза. Он жутко боялся, что невольно переступил невидимые границы и их дружбе снова пришёл конец. Но тут Гарри приподнял голову и застенчиво улыбнулся:
- Спасибо.
Рон усмехнулся в ответ:
- Всегда пожалуйста.
* * *
Появление в Большом зале Гарри, Рона и Невилла вызвало довольно ощутимое оживление. Никто не видел Гарри со времени его так называемого «разрыва» с Гермионой. И теперь, когда он появился весь такой счастливый и сияющий, да ещё и в компании верных друзей, все недавние сплетни и пересуды возобновились с новой силой. Каждый строил собственные предположения: почему же распалось знаменитое Золотое Трио; но ещё сильнее всех волновало, как Гарри и Гермиона будут вести себя во время завтрака.
В целом, это было не самое счастливое время для Гермионы. Начиная с самого утра - как только слухи о ней и Гарри наводнили весь Хогвартс - её повсюду стали преследовать враждебные взгляды и отвратительные перешептывания. Ей даже взорвали стакан с тыквенным соком, тем самым заставив лицо и шею девушки украситься красными гневными пятнами, а руки покрыться неприятной липкой слизью. Проведя всё утро в Больничном крыле и беспрестанно получая с совами полные ненависти послания от собственных сокурсников, она горько пожалела о том, что вообще ступила на эту «тропу войны».
