– Почему я никогда ничего не знаю! – шутливо взбесился Регулус.
– Потому что не смотришь, – показал ему язык Том.
– Ну, и как часто тебе удавалось поймать снитч? – иронично спросил Блек у любовника. Слова «Найджелус» и «спорт», по его мнению, не могли стоять в одном предложении.
– За шесть лет я только однажды, – тут молодой человек сделал эффектную паузу, – упустил снитч! – и, любуясь изумленными физиономиями, добавил. – На меня натравили дементоров, чтобы сбить с победного пути!
– Вау, – протянул Том.
– Плохо верится, – фыркнул Блек себе под нос. – Нужно будет это как-то проверить.
Вечером Марволо долго сомневался и спорил с самим собой, однако не смог удержаться и, натянув на ноги вязанные носки, а поверх пижамы накидку с теплой подкладкой, ибо в коридорах даже летом температура не поднималась выше пятнадцати градусов, отправился в крыло, где жили взрослые. Он уже начал забывать, каково это просыпаться рядом с Найджелусом и тайком любоваться его умиротворенным лицом, смотреть как он морщит нос, просыпаясь, и шарит руками по тумбочке в поисках очков. Мракса всегда ужасно забавляла его привычка не открывать глаз, пока очки не угнездятся на своем законном месте. Мальчик не знал точно, насколько плохо опекун видит без диоптрий, но иногда ему просто до дрожи в коленках хотелось заглянуть прямо в зелень его радужек, и чтобы их не перегораживало стекло.
Из-за опасения стать свидетелем непотребной любовной сцены между молодым лордом и Блеком, а потом из-за школы Марволо давно не приходил вечером к Найджелусу в постель, но сегодня, в преддверии совместной поездки за границу и чемпионата по квиддичу, он все-таки не выдержал и отправился к спальне опекуна. У дверей ребенок постоял несколько минут, прислушиваясь, а потом решительно постучал.
– Заходи! – откликнулся хозяин комнаты, и Том с облегчением воспользовался предложением.
Найджелус уже приготовился ко сну. Он сидел, закутавшись в одеяло, совсем как сам Том, и обложившись книгами. Одна из них как раз лежала у него на коленях. Опекун улыбнулся мальчику и принялся вкладывать в тома закладки, закрывать их и раскладывать ровными стопками на тумбочке. Мельком Марволо прочитал название на верхнем фолианте: «Патофизиология».
Мальчик вскарабкался на постель и, скинув накидку, поспешил зарыться в одеяло.
– Я так и думал, что ты сегодня явишься. Ты всегда приходишь, когда нервничаешь, – сказал Певерелл.
– Вы все замечаете.
– Далеко не все. Ну, что ты хотел спросить? – последняя книга заняла свое место, и молодой человек улегся напротив мальчика, пригасив лампу.
– Ничего, милорд. Просто я уже давно не спал с Вами.
– Как-то это двусмысленно звучит, – шутливо поморщился опекун. Том покраснел, осознав как можно было понять его слова.
– Я не это…
– Знаю, шучу, – отмахнулся Найджелус. – Ты ведь уже не маленький, ночевать в моей постели.
– Вы бы предпочли быть с Регулусом сейчас? – немного обиженно поинтересовался ребенок.
– Очевидно, что нет. Иначе я и был бы с ним!
Они немного помолчали. Гарри даже начал засыпать, у него был не самый легкий день.
– Мы семья? – неожиданно спросил Том.
– М-м? – недоуменно протянул Певерелл.
– Я тоже думаю, что нет, – тихо продолжил мальчик. – Иногда мы ведем себя, как семья. Наши чувства похожи на те, которые испытывают друг к другу члены семьи. Но на самом деле мы все чужие Вам. И так как именно Вы собрали нас вокруг себя, мы чужие и друг другу.
– Тебе не следует думать так. Если рядом с тобой чужие тебе люди, ищи тех, кто будет тебе близок.
– А Вы?
-А я уже потерял их. И мне лень искать заново.
***
Они аппарировали на остров за пару часов до матча. На просторном поле раскинулся целый палаточный городок, над которым возвышалась громада квиддичного стадиона. Вокруг были тысячи волшебников всевозможных рас и национальностей. Они одевались в разную одежду,говорили на непонятных языках и, самое важное, приехали поболеть за свою любимую команду. Пока англичане шли через лагерь, Том не раз замечал ссорящихся по поводу и без волшебников. Откровенно говоря, хоть он не показал виду, его это здорово пугало. Однако все, что он себе позволил, это уцепится за локоть опекуна.
Впрочем, в лагере было на что поглазеть и без драк. Приехавшие волшебники, если и пытались поначалу соблюдать какую-то конспирацию и прикидываться магглами, давно оставили эти бесполезные попытки. Том успел увидеть несколько прекрасных, словно сказочных, шатров из расписного шелка, парочку многоэтажных палаток и даже один иллюзорный дворец. Болельщики украшали свои временные жилища цветами и символами команд-участниц чемпионата. А группа палаток на холме была обвешана плакатами с ловцом уэльской команды.
Часть болельщиков явно попытались выглядеть как магглы и нарядились в их одежду. Том уже около трех лет не бывал в немагических местах, однако что-то подсказывало ему – мода магглов не могла измениться столь радикально. Розовые трико в красную розочку явно не могли быть повседневной одеждой честного лондонского труженика.
– Нам тоже стоило переодеться, – заявил Регулус.
– Тебя заинтересовало то фиолетовое платьице? – отстраненно поинтересовался Найджелус и кивнул в нужную сторону.
– А что, оно здорово подчеркивает фигуру.
– Оно женское, – буркнул Том к вящему разочарованию Блека и с отвращением покосился на огромного волосатого мужика в упомянутом наряде.
Путь их лежал к скромной маленькой палатке на окраине лагеря. Она находилась едва ли в сотне метров от стадиона. Место очень удобное и, как следствие, очень дорогое. Том видел волшебную палатку впервые. И был сильно поражен, когда, откинув полог и войдя, они оказались не в тесном закутке, а в роскошной огромной гостиной. Здесь пахло сладковатыми духами, дорогими сигарами и хорошим вином. Ковры, гардины, мебель хозяин подобрал одного цвета: насыщенного бордового.
– Как в борделе, – присвистнул Регулус.
– Полегче на поворотах, молодой человек.
На диване, сперва не замеченная на общем фоне, возлежала миловидная женщина лет сорока. Том не назвал бы ее красивой: чрезмерно полная, не слишком ухоженная,но в ней было что-то, неизменно притягивающее взгляды.
Найджелус почтительно поклонился ей. Его спутники едва ли не впервые видели с его стороны подобное искреннее благоговение и уважение к другому волшебнику.
– Знакомьтесь, мадам. Регулус Блек и Марволо Мракс, о которых я Вам рассказывал. Мальчики, перед вами миссис Фламель. Пернелла Фламель.
Гости застыли в крайнем удивлении. Об изобретателе философского камня Николасе Фламеле знали все волшебники старше пятнадцати лет, однако вряд ли кто-либо из них мог похвастаться тем, что видел самого алхимика или его столь же бессмертную, как и он, супругу.
