- Воспитательница, - он улыбается, вырывает у меня сигарету. - Шантаж, Кристин, - поднимает бровь, жует щеку. - Я понял тебя, подумаю, - оглядывается на заставленный бутылками стол. - С чего они накидались?
- Решили, что за ними следит какой-то тип на синей десятке.
- Да? - резко переспрашивает. - И где он?
- Не знаю, я сомневаюсь, что он есть.
Он курит. Стряхивает пепел на стойку.
Готовить я не умею, а вот прибиралась целый час и мне обидно за такое наплевательское отношение к чужому труду.
Иду к дивану и собираю со стола пустые стаканы. Мысленно обзываюсь.
Чувствую, как на талию ложатся его руки, сжимают, поворачивают меня. Он оттягивает воротник футболки, целует плечо, и я сражаюсь с мурашками, невероятно, так быстро, память подбивает на секс, не могу, это что-то странное, в глазах темнеет, и я словно закинулась его психотропами, не соображаю, отключаюсь от мира, хочу его.
- У нас там пьяные гости, - говорит, убирая мои пальцы с ремня брюк. - Повтори экономику назавтра. Или английский. Помочь?
- Сама, - цежу. Включаю свет и раскладываю тетради.
Он варит кофе. Садится рядом с кружками и учебниками. Я смиряюсь и мы вместе готовимся, у него в четверг история медиа.
К десяти утра он подвозит нас в институт.
Учеба грузит, сдаем экзамены, тащимся домой и готовимся с Николь к арт-критике, в среду сдаем последний на этой неделе. И я последняя, чуть не засыпалась на трансмедийных проектах.
Когда выхожу из аудитории, он ждет меня у окна. С цветочком.
Расплываюсь в улыбке и бегу к нему, тяну руку за розочкой, он тянет ладонь в ответ:
- Зачетку покажешь?
Гордо демонстрирую заполненные клеточки. Он улыбается, прижимает к себе, висну у него на шее и целую, краем мозга перевариваю громкий шепот, ну да, мы же в институте, а он еще не уволился, меня, наверное, ненавидят теперь, урвала самого прекрасного мужчину на свете.
Становится остро грустно, что с января мы здесь не встретимся, никто не будет дергать бороду и закатывать глаза на тупые вопросы на лекциях, и запрещать занимать средние ряды.
- Почему только два первых и два последних ряда? - спрашиваю, садясь в машину. Держу нос в розочке и чувствую себя победительницей шоу "Холостяк", мой цветочный иммунитет на веки вечные.
- Ряды, как шамхатная доска, - говорит, выкручивая руль. - Скучно с вами было.
- То есть ты возомнил, что мы там у тебя пешки в клетках? - оскорбляюсь. - Не двигаться, пока ты не разрешишь? Тебе не стыдно?
- Кристина, в шахматах не только пешки. Еще кони, слоны.
- Я где сидела? Конь?
- Ферзь.
- А ферзь это кто?
- А это моя королева, - не отрываясь от дороги он целует мои пальцы, и я готова разреветься. Знаю, что ему совсем не нужен этот институт, но так не хочу отпускать, мне учиться годы, а у него давно диплом, и распорядился он им отлично, у него успешный бизнес, просторная квартира, машины, дорогие костюмы, а я... - А ты умница, закончишь учебу и каждый год будешь получать документальные новостные премии, - говорит, заметив, что я рыдать собираюсь. - Ты чего, малыш?
Дергаю плечом.
С другой стороны, его Мария вроде как хозяйка салонов красоты. И по ней не скажешь, что она красным дипломом вбивает гвозди в небоскреб карьеры, а он ведь ее любил, все равно.
Мне ревниво.
По дороге заезжаем в редакцию, и планы рушатся, он уезжает на встречу с кем-то. Слоняюсь по офису, пока Антон Геннадьевич не отправляет на очередной корпоратив.
- Подвезу, - говорит, открывая мне дверь джипа. - Заскочу в ресторан тоже.
Пишу сообщение Николь и всю дорогу любуюсь Антоновской перекошенной мордой. Заколебал, я его не просила катать меня.
В холле сдаем одежду. Ему кто-то звонит, собираюсь отойти, но слышу имя "Мария" и торможу. Подслушиваю.
- Да, тебе Саня не говорил? - трещит в трубку. - Всей редакцией. У нас бронь на выходные, едем в пятницу с утра. Кто? Ну, если твой Герман выбьет места, пожалуйста, присоединяйтесь. Там отличный воздух, всё включено. Да, Маш, да. Усадьба.
Скриплю зубами.
Марии только нехватало.
Не надо ее туда, плиз.
Смотрю на Антона, но он мое заклинание не считывает. Теребит пуговицу на рубашке и говорит:
- Маш, я уточню. Если кто-то из наших не поедет, разумеется, дам знать. Давай, на связи.
У меня портится настроение. Николь прилетает за полчаса, но Антона не застает, выслушиваю ее ахи-вздохи и пью шампанское. Хотели чуть-чуть отметить удачное начало сессии, а я пыхчу, как старая бабка.
И, вообще, могли бы уже завтра мотануть в санаторий, но ждем Сашин экзамен.
Надеялась увидеться с ним, но он весь четверг торчит в институте с утра до девяти вечера, несколько групп принимает.
Зато в пятницу с самого утра мой.
Николь и Ваню везет Егор, а мы вдвоем, по белоснежной трассе, играет радио, я ем конфеты.
Как бы мы едем не совсем отдыхать, а работать, январский выпуск журнала про вечеринки, и у них взаимная договоренность с санаторием, пиар, а в обмен пару дней мы бесплатно тусим в офигенных номерах у подножия гор.
На лыжах я каталась только в школе, но там была такая физра, что жуть. Потеешь несколько кругов по лесочку на время в чьих-то вонючих лыжных ботинках, получаешь оценку и красная и мокрая торопишься в раздевалку.
А сейчас меня обещали научить кататься. И у нас люкс на двоих.
Прибываем по темноте, аккурат к ужину, я успела вдоль и поперек изучить историческую справку.
Огромная усадьба когда-то принадлежала какому-то графу. Трямс, добрый вечер, граф, не желаете ли заглянуть на ужин в нашем веке? Санаторий "Сказочно", версия 2.0.
Автобуса с остальными пока нет, машины Егора, вроде как, тоже, стою возле ограждения и слежу, как Саша вытаскивает чемоданы.
Встречать здесь праздники собираются одни крутышки, а мы на бюджетной основе, поэтому нам выделили места на служебном паркинге.
- Кристин, а ты учебники не взяла что ли? - спрашивает, ковырясь на сиденьях.
Не отвечаю, прижимаюсь к желтому столбу и пропускаю машину. Синяя десятка проезжает мимо, втискивается между двумя иномарками и останавливается.
Жду водителя, но тишина, никто не выходит. Хм. Заражаюсь паранойей.
Глава 22
Обеденный зал находится в пристройке, потолок словно окно в небо. Можно жевать грибную запеканку и любоваться звездами, в хорошую погоду очень романтично.
Кристина лениво листает меню. Ничего не выбрав, откладывает кожаную папку. Ковыряет остатки салата в тарелке и двигает по скатерти на край стола.
Малыш наелся. Хмурится на меня. Не дождавшись реакции, берет вилку и ворошит шампиньоны в моей порции.
- Ну что? - вытираю губы салфеткой.
Она как пилочка. В-ж-ж, весь ужин пилит мне мозг на тему подозрительного парня из синей авто.
Пропускаю мимо ушей. Едва перестал закидываться колесами, а она с транспарантом маячит "пое-е-хали, ну же, сбросим опять тебе крышу, как ковер-самолет, в дальнюю даль уплывет твой рассудок"
- Вон, - Кристина стреляет глазами в сторону. - Даю зуб, он точно замаскировался под официанта.
В зале красивые резные столы и стулья из южного ореха. Обслуга рассставляет блюда с разной деликатесной всячиной перед гостями. Народу полно, и знакомых лиц тоже, селебрити, то и дело мелькают в глянце.
Ее подозрительный тип похож на меня. Бородатый, волосы темные, фигура крупная. Моложе, на вид лет тридцать. И живота у меня такого нет. Чтобы аж над ремнем нависал. Пиджак не застегивается.
- Кристин, - отпиваю кофе. - Может, он не маскировался. Может, он и есть официант. Глянь, у него даже поднос в руках.
Я все понимаю. У нее возраст такой. И профессия. Ей хочется ребусы отгадывать. А я целый день за рулем, и я устал.
- Фух, вот это я дал, - гремит над ухом голос Антона. Он двигает стул, ножки скрежещут по мраморным плиткам. Бухается сбоку от меня. - Дорогу не на шутку заметает, думал встрянем где-нибудь. Пурга, ничего не видать.
