Глава 24. Кристина
– Тише, моя девочка.
Сталкер шепчет, сильнее входя в меня. Растягивает, а кажется, что раскаленной кочергой прикоснулись. Он крупный, огромный. Я чувствую, что едва толкнулся головкой. А мне уже больно.
Нестерпимо, сильно.
И даже та эйфория, которая покрывала всё тело, отступает.
– Сейчас станет легче, - обещает, а его губы касаются моих щек. Собирает соленые капли, колет щетиной. – Ты привыкнешь. Твоя дырочка научится меня принимать. Растяну тебя под свой размер.
– Лютый, пожалуйста…
– Я не остановлюсь. Тебе ведь было хорошо. Так кончала, брызгая смазкой. И все ещё хочешь. Сейчас боль пройдет.
– Я…
Мне нечего сказать, потому что он прав. Хотела. Это порочное, грязное желание. От которого меня разрывало на кусочки. Топило волной похоти, размывало границы.
Когда Лютый касается, мурашки бегают по коже. Проникают по корку сознания, отключают все мысли и протесты. Есть только возбуждение, которое подчиняется этому мужчине.
– Лютый, пожалуйста, - снова прошу, когда он чуть двигается. Не берет меня сразу, не входит наполную. Медленно, давая привыкнуть. – Я не хочу так. Можно… Ты можешь… Я ведь никуда не денусь, ничего не смогу. Но ты можешь убрать ремень? Я хочу… Мне хочется, чтобы первый раз был по-другому.
– Думаешь, что можешь ставить условия?
– Думаю, что могу просить. Пожалуйста, я просто хочу… Хочу лицом к лицу. Хочу касаться тебя.
Мужчина рычит, гортанно и низко. И отстраняется. Между ног всё равно жжет, пусть он больше и не во мне. Кажется, что моя дырочка так растянута, до невозможности.
Лютый легко расправляется с ремнем, освобождая мои руки. Бережно касается онемевших запястье. А после целует их, по очереди. Настолько интимное касание, что голова идет кругом.
Под веками танцуют цветные блики. Как откровение, от которого невозможно избавиться. Только чувствовать. Превращаться в разогретую глину. Которую хозяин лепит по желанию своему.
Я переворачиваюсь на спину, тут же обхватывая руками шею мужчины. Широкую, крепкую. Лютый упирается лбом в мой, я чувствую, насколько он напряжен. Как сильно сейчас сдерживается.
– Ох!
Стону, когда мужчина касается пальцами моего лона. Медленно проводит, находит чувствительную кнопочку. От которой меня простреливает легкой волной возбуждения.
– Вот так, хочу тебя слышать.
И я не сдерживаюсь. Не могу. Звуки просто рвутся, следуют чужому приказу. Лютый плавно входит в меня, наполняя. Растягиваюсь, принимаю. Каждая клеточка лона чувствует, как он двигается.
Большой. Огромный. И так быстро погружается в меня.
Стону в его губы, а после захлебываюсь, когда мужчина целует. Жарко и жадно. Так, что всё загорается. Словно лесной пожар, который невозможно остановить.
Огонь лижет грудь и живот, спускается между ног. Прямиком к тому местечку, где мы соединяемся. Мой сталкер и я. Где мужчина всё глубже входит в меня, наполняет собой.
А затем отстраняется. На секунду покидает моё тело лишь для того, чтобы ворваться внутрь. Снова, на этот раз одним толчком. Кричу в поцелуе, сжимаю пальцам на его руках.
Обхватываю бицепсы, стараюсь удержаться. А тело само выгибается навстречу. По венам проносится какая-то острая, неправильная волна. Жгучая, ядовитая. Словно дурман, который кружит голову.
Лютый повторяет движение, с пошлым шлепком наши тела соприкасаются. Я настолько влажная, что его член так просто скользит. Внутрь и наружу. Снова и снова.
Пока меня не захватывает безумием. Диким, невозможным. Каждая клеточка загорается, взрывается, и снова горит. Хватаю воздух губами, ловлю дыхание мужчины.
Рвано, дикое. Его грудь вибрирует под моими пальцами, лицо напряжено, стоит провести. Его борода колется, но мне нравится. Сейчас мне, кажется, нравится всё.
Откровенно, глубоко.
Взаимная одержимость, которая сейчас выплескивается моими криками.
Веду пальцами по его лицу. Изучаю, касаюсь полоски губ. Надавливаю. Я боюсь увидеть его, но хочу… Хоть так. Знать, какой он. Как смотрит на меня, когда вбивается в моё тело.
Я не знаю, как он выглядит.
Не знаю его имени.
Почему Лютый выбрал именно меня.
И почему сейчас мне так хорошо с ним.
Не знаю, не понимаю ничего. Но именно от касаний этого мужчины я кончаю, тесно сжимаю его член в себе. Чувствую пульсацию, удушливое возбуждение, которое разлетается на тысячу осколков.
