Кошка за это время тоже успела умыться, причесаться, собрав волосы в низкий хвост, и одеться в легкий сарафан. Кажется, Ирина не только вещи его жены положила, но и парочку своих платьев.
— Тебе идет, — сообщил он, пристально разглядывая ладную фигурку любимой, затянутую в светло-зеленую ткань.
Мятным, кажется, девушки называют этот цвет.
— Думаешь? — улыбнулась та соблазнительно, подходя ближе. — А я думала, мне идет без одежды, — добавила, останавливаясь в считанных сантиметрах от нее.
То есть будучи раздетой она смущается, а одетой готова флиртовать наповал? Такая логика знатно веселила. Хотя Ильяс был только за такое поведение.
— Нет, — не согласился он с ней, качнув головой. — Тебе идет быть моей женщиной без одежды.
И все-таки заулыбался, когда на девичьих щечках расцвел очередной румянец смущения.
— Можно вопрос? — поинтересовалась Этери через паузу.
— Задавай.
— Как давно ты… В смысле, как давно я тебе нравлюсь? И почему вообще я? И почему сейчас, а не раньше?
— Это уже три вопроса, а ты просила ответ на один, — усмехнулся мужчина, заправляя прядки у лица ей за уши. — Выбери наиболее важный для тебя.
Да, ему определенно нравилось дразнить свою кошку. Она смешно надувала губки, которые тут же хотелось зацеловать. Чтобы вообще ни о чем думать не могла, только тихонечко стонать, пока бы он спускался губами по тонкой шее мимо ключиц к сочной груди с маленькими дерзко торчащими сосками. Так и манили попробовать на вкус. Прикусить, втянуть в рот и зализать прямо через ткань платья.
— Как давно? — отвлек от грез тихий голосок.
Пришлось тряхнуть головой, возвращая мозгам хоть немного адекватности.
— Давно. Очень давно. Ты мне всегда нравилась. Веселая, озорная, похожая на шаловливого котенка. Но конкретный отсчет, наверное, можно начать с прошлой годовщины свадьбы твоих родителей. В том золотистом платье. Это был удар ниже пояса, — усмехнулся, припомнив все то, что ожило в нем в тот момент по отношению к маленькой сестре друга.
Только маленькой она ему больше уже не казалась.
— Год? — протянула Этери недоверчиво. — Целый год? И молчал? Почему? И по тебе совсем незаметно было. Мы ведь танцевали! Точно! И за столом рядом сидели! Но ты даже намеком не показал, что я тебе нравлюсь! Ни тогда, ни потом. И вообще очень быстро ушел, — нахмурилась.
В девичьем голосе слышались нотки возмущения.
Конечно, он ушел. Не ушел бы, еще тогда украл ее, наплевав на все. И тогда бы его еще и посадили на совращение малолетней. Самому Ильясу плевать на возраст было, а вот закону — едва ли. К тому же, именно в тот вечер было объявлено о ее помолвке с Тенгизом. И она смотрела на него так улыбчиво и счастливо, что к похищению можно было бы смело добавить и убийство. Вот и ушел. Как и сейчас оставил все это при себе.
— Ты была такая красивая, побоялся, что не сдержусь и соблазню тебя прям в том отеле, — улыбнулся криво Ильяс.
— Правда? — прошептала она радостно.
— Правда.
— Жаль.
— Что именно?
— Что побоялся и сдержался. Может тогда бы все было проще.
Едва ли, но Ильяс не стал переубеждать. Зачем расстраивать кошку лишний раз? Пусть и дальше верит в лучшее. Не важно, прошлое это или будущее.
— Или ты бы поколотила меня первым попавшимся под руку за мою выходку, — предположил он весело вместо этого.
Этери тихонечко хихикнула.
— Я могу, да, — прижалась к нему ближе, привстала на цыпочки и продолжила уже куда тише и на ухо: — А может и нет. Ты был очень красивым в тот день в своем костюме-тройке и бабочкой на шее. Все время хотелось с тебя ее стащить. Правда тогда я еще не понимала, почему. Зато теперь знаю…
Она замолчала, а у Ильяса в голове помутилось от ее шепота и осознания слов.
— И почему? — подтолкнул к дальнейшему, затаив дыхание.
— Слишком вычурно. Тебе не идет, — ответила та с веселым смехом и поспешила отбежать от него, пока до Ильяса доходила вся суть ее выходки.
Вот же… зараза!
— Ну все, родная, ты сама напросилась, — протянул он, показательно разминая шею. — Беги, кошка, беги.
И та побежала. Как иначе? Она же кошка. Игривая как солнечный луч. Тем более, сама же специально раздразнила. Знала, что делает. Вот и догнать ее получилось далеко не сразу. Да и не пытался Ильяс особо стараться это делать. Куда больше ему нравилось слышать громкий заливистый смех и видеть широкую улыбку на любимом лице. Поэтому позволял ей уворачиваться в последний момент.
— Гав! — вдруг раздалось со стороны входа в гостиную.
А затем на них с кошкой бросился тот, о ком они оба уже успели позабыть за своими делами. Пес же явно решил, что играть нужно непременно всем вместе, и принялся гонять своих хозяев по всей гостиной.
— Норд, фу! Нельзя! — кричала Этери с хохотом, но выходило у нее это настолько неправдоподобно строго, что тот и не думал слушаться.
Итогом такого забега стали снесённые с места стулья, ваза с полевыми цветами на столе упала и расплескала свое содержимое, когда мастиф не вписался в поворот и врезался в его ножку, диванные подушки в количестве пяти штук валялись по разным углам. Хорошо, погода сегодня без дождя, а не то бы пришлось еще и отмывать весь дом от грязных следов. Успокоилась собака, только когда люди упали на диван без сил. Тоже улегся рядом с ними и шумно дышал, высунув язык.
— Хороший Норд, умный, — похвалила его Этери, потрепав по голове.
Тот довольно гавкнул в подтверждение.
— Завтракать-то мы сегодня будем, хорошие и умные, или воздухом одним питаться собрались? — хмыкнул Ильяс, поднимаясь на ноги.
— Я приготовлю, — тут же остановила его Этери, тоже поднявшись. — А ты пока, — осмотрелась, — подушки подбери, ладно?
Мужчина отрицательно покачал головой.
— У меня идея получше, — притянул жену к себе. — Сделаем все это вместе. Уберем, приготовим, поедим, соберем вещи…
— И уедем, да? — грустно вздохнула она.
— Не хочешь?
Ильяс чуть отстранился, чтобы видеть ее лицо.
— Не то, чтоб не хочу, но да, мне понравилось в этом месте. Спокойно и хорошо, есть где погулять, воздух чистый. Было бы здорово жить в подобном месте.
Мужские пальцы погладили любимую по щеке.
— Прости. Обещаю, когда всё устаканится, я куплю тебе дом там, где ты захочешь, но пока придётся потерпеть.
— Глупости говоришь, — улыбнулась Этери, прижимаясь к нему ближе, обнимая за шею обеими руками. — Ты мне дороже любого дома. Не важно, где мы будем жить, главное вместе.
И за эти слова Ильяс готов был пожертвовать всем на свете, даже собственной жизнью. Хотя от подкола не удержался.
— Даже если на вокзале?
— Только если ты согласен быть моей подушкой, — подхватила его шутку девушка.
— И подушкой, и одеялом, и охранником, и всем, кем захочешь, — согласился Асатиани.
— Какой ты многогранный!
— Я бы даже сказал, универсальный.
— Само совершенство.
— Весь в жену.
Оба друг другу улыбнулись.
— Собираться надо, да? — грустно вздохнула Этери.
— Надо, — тоже вздохнул Ильяс. — Но время еще есть на последнюю прогулку за клубникой. Идем?
— Правда? Конечно, идем!
Ильяс в ответ просто молча протянул ладонь.
Заодно и пес в ночь нагуляется. Вот только тот с места не сдвинулся. Пристально смотрел на дверь и тихо ворчал, едва заметно скалясь.
— Что случилось, малец? — присел рядом с ним Ильяс.
Норд громко гавкнул в сторону двери.
Мужчина нахмурился, тоже посмотрев на препятствие.
— Этери, иди в комнату, побудь там пока, я проверю периметр.
— Я с тобой, — покачала головой та.
— Этери, — укорил ее Ильяс, но та осталась непреклонной.
— Помнишь, да, и в горе, и в радости?
— Никакого горя, — отрезал Ильяс. — Возможно, просто кошка приблудилась.
— Тогда тем более нет смысла прятать меня в комнате.
И когда только так осмелела? Ещё вчера утром будучи голой едва через окно не сбежала, решив, что их нашли, а сегодня сама в петлю залезть готова. Но Ильяс соврет, если скажет, что ему не приятно. Непослушание конечно раздражает, но то, что его жена готова встать рядом с ним плечом к плечу, несмотря ни на что, согревало сердце.
