Глава 24
Даниил
Толща воды смыкается над головой. Задерживаю воздух и не смешу выныривать на поверхность. Не хочу видеть ненависть в её глазах. В тех самых глазах, что всего восемь часов назад так мило и влюблённо смотрели на меня.
И я сделал то, что в моих силах, чтобы сестра больше так на меня не смотрела. Пусть лучше ненавидит. Пусть считает животным, которому всё равно, кого трахать… Чем быстрее она придёт к такому выводу, тем лучше. Чувства пройдут, и она снова станет свободна.
Ну а я… видимо, пока Полина рядом, свободным я уже не буду. Осталось всего несколько месяцев. Попробую сдать экзамены досрочно, получу диплом, и свалю из этого жома. Потому что жить с ней и дальше под одной крышей просто невыносимо!
Кислород заканчивается быстрее, чем мне бы того хотелось. Приходится вынырнуть на противоположном конце бассейна. Убираю со лба влажные волосы и неспешно оборачиваюсь.
Полина спорит с матерью, которая уже успела завязать на груди большое полотенце. Блядь… было бы гораздо легче, если бы я реально запал на мачеху. С отцом у нас всегда были херовые отношения, а так… трахнул бы её, и, вроде как, отомстил. Вот только мне этого совсем не хочется. Внутри неприятно сжимается, когда думаю о том, что будет, если Полина когда-нибудь об этом узнает? Твою мать… она, ведь, будет меня до конца жизни ненавидеть! Презирать. Желать мне долгой и мучительной смерти, которой я, наверное, и заслуживаю.
И… конечно же, уже больше никогда она не посмотрит так, как смотрела вчера.
Этот её взгляд… Робкий, чистый. И очень опасный. Потому что в таком взгляде можно легко потерять себя.
Она кричит на мать, а потом подходит к бассейну и, уперев руки в бока, что-то говорит мне.
Я почти не разбираю её слов – в ушах полно воды.
Просто усмехаюсь в ответ и переворачиваюсь на спину. Лежу так и смотрю в лазурное небо. Ещё вчера его полностью заволокли тучи, ну а сегодня… ни облачка. Чистая, бескрайняя свобода. Свобода, которую я хочу подарить Полине.
Заталкиваю чувства куда подальше. Не хочу думать. Не хочу вспоминать. В конце концов, я так долго был мудаком, что изображать его при Полине не должно составить никакого труда.
Наконец, крики стихают.
Принимаю вертикальное положение и смотрю по сторонам.
Все ушли. И Вика, и Пончик.
Я остался один, и от этого даже легче на душе.
Подплываю к бортику и быстро вылезаю наружу.
Переодеваюсь в свою одежду и иду к тачке.
Три дня прогулов без уважительной причины могут негативно сказаться на успеваемости. Не то, чтобы я особенно переживал по этому поводу. Но если я хочу досрочно сдать экзамены, то придётся постараться.
Тачки Вики нет. Видимо, она тоже укатила.
Решила Полину подвести? А та с ней поехала? Блядь, мачеха, конечно, та ещё шлюшка. Её даже соблазнять не надо. Если бы я дал ей волю, она бы сегодня же на меня запрыгнула. Может, у неё расстройство какое-то? Нимфомания?
И почему отец мирится с таким поведением? Неужели всё из-за денег?
Вздыхаю, выворачивая с придомовой территории.
Еду, лениво глядя по сторонам. Сворачиваю за угол, а потом ещё раз, и… минут через пять внезапно вижу ЕЁ.
Полина сидит на лавочке на одной из дальних остановок общественного транспорта, и, положив лицо в ладони, всхлипывает, вздрагивая своими хрупкими острыми плечиками…
Пальцы сильнее сжимают руль. Сука, Даня, просто проезжай мимо! Не нужно тебе останавливаться! Нельзя!
Не снижаю скорость, но постоянно кошусь на Полину в зеркало заднего вида.
Пипец. Сердце словно ножом режет. Я думал, она просто взбесится из-за той сцены с мачехой. Хотел, ведь, просто показать ей, что я – совсем не тот, по кому нужно страдать! А на деле… снова заставил её плакать.
Сцепляю зубы и торможу.
Круто разворачиваю тачку на пустой дороге, и возвращаюсь к одинокой фигурке на лавочке.
Три минуты, и я около неё. Останавливаюсь и опускаю стекло.
- Садись давай, подвезу до колледжа, - стараюсь говорить небрежно, а у самого в груди ноет.
Полина вздрагивает и поднимает на меня заплаканное личико.
- Свали! – кричит на всю улицу. – Видеть тебя не хочу!
Демонстративно отворачивается и складывает на груди руки.
Закатываю глаза. Ну супер. Теперь ещё и спорить со мной будет.
- Можешь ненавидеть меня внутри машины? – спрашиваю.
- Нет!
- То есть в машине ты меня не ненавидишь? – уточняю.
- Ненавижу, - бурчит. – Отстань, Дань. Что пристал?
- Ты плачешь, - добавляю в голос холода. – Хочу помочь.
- А тебе разве не всё равно? – поднимает на меня грустный взгляд. Нижняя губка у неё предательски трясётся. А меня снова до костей пробирает.
