Захар непонимающе посмотрел на меня. Его цепкий взгляд пробирал до костей.
— Шесть лет назад я была потерянной и беременной. Да, дорогой, твоя невеста беременна от тебя! Может, теперь ты перестанешь цепляться за наши отношения, и мы с тобой разойдёмся? — продолжила я.
— Как только получу результаты ДНК-теста, — спокойным голосом проговорил он, — тогда и подумаем над решением этой проблемы.
— Проблемы?! Захар, ты слышишь себя? Она беременна! От тебя! Ты же женился на мне только из-за ребёнка, ведь захотел наследника! А Валерия сможет его родить!
— Наши с ней отношения не должны тебя волновать! — холодно заметил Муратов. — Твоя обязанность выносить и родить здорового ребёнка!
— Да? Так ты просто захотел, чтобы он родился в браке? — уточнила я у него, горько усмехаясь. — На ней тоже женишься? Чтобы сразу с нас обоих получить по ребёнку, да? Ну да, твои наследники должны же прилично появиться на свет…
В носу у меня защипало. На глаза навернулись слёзы.
— Если надо, то женюсь! — процедил супруг сквозь зубы.
Мне же от услышанных слов стало только хуже. И, как бы я ни старалась уговорить себя не поддаваться эмоциям, слёзы всё равно покатились у меня из глаз.
Я отвернулась, не желая больше с ним спорить. Это всё равно было бессмысленно, а мне не стоило лишний раз нервничать. К тому же Захар, по большому счёту, был прав. По всему выходило, что я играла лишь роль суррогатной матери поневоле.
В тот день мы так и не смогли найти решения всем проблемам, больше не сказав друг другу ни слова. Муратов ушёл, хлопнув дверью палаты, и дни в больнице потянулись мучительно медленно, а потом… Потом он всё-таки продолжил навещать меня в стационаре, вновь приводя с собой дочь.
Пока я лежала на сохранении, Наташа успела родить. У них с Егором появился сынишка. Крепкий, как Никита. Похожий на последнего. Об этом я узнала от Марины, которая полюбила двоюродного братика, а потому с нетерпением ожидала момента, когда я могла подарить ей родного. Иногда даже обижалась на то, что я «съела» его. Ох уж эти дети!
В больнице мне пришлось провести целых две недели, с трудом сохранив тайну от тёти. Муж не понимал причин, почему я упорно продолжала скрывать от неё правду. А я ведь не только ей ничего обо всём не говорила, но и от него многое утаила!
После больницы мы решили отправиться в дом матери Захара. Во-первых, мне хотелось увидеться с Наташей и посмотреть на её малыша, а во-вторых, я не желала возвращаться в квартиру.
— Боже, какой он крохотный, Тата. Я уже успела забыть, какими они бывают в первые дни! — воскликнула я, беря младенца, названного Артуром, на руки.
Рядом со мной вертелась Марина, трогавшая маленькие пальчики последнего.
— Мам, а мой братик тоже будет таким? — спросила она с любопытством.
— Да, возможно. — Мне не хотелось думать о плохом.
— Можно я назову его Артуром?
— Не стоит, — с улыбкой ответила я. — Нам самим будет трудно! Представляешь, позовём мы как-нибудь нашего Артура, а к нам прибегут сразу двое!
Кивнув, дочка серьёзно нахмурилась, напоминая своего отца.
— Тогда я ещё над этим подумаю, — проговорила она, задумчиво морща лоб.
Мы с Наташей немного поболтали, расслабившись в отсутствии Станиславы Тарасовны. Я поспрашивала её о некоторых нюансах минувших родов, и она охотно рассказала мне о собственном самочувствии.
Её муж просто не находил себя место от счастья. К ним даже разок заезжал Борис Герасимович, а вот тёти Лизы не было. Наверное, она просто побоялась увидеть малыша, ведь сама давно хотела родить ребёнка.
Наши разговоры прервал телефонный звонок. Звонила Ирина.
— Да? — с лёгкой улыбкой отозвалась я, ведь была рада услышать голос подруги.
Впрочем, радость была недолгой.
— Дарина, извини меня, пожалуйста, — залепетала Ира. — Извини! Я не специально, всё как-то само вырвалось. Я была в гневе и не сохранила твой секрет!
— Что? О каком секрете ты говоришь?
— Я рассказала Захару, что тебя нельзя рожать, — ошарашила она, и я ощутила, как сердце ухнуло куда-то вниз.
Глава 41
Захар
Встреча с партнёрами прошла хорошо. Несмотря на то, что нам удалось договориться, я ощущал дикую усталость и не испытывал ни капли радости от удачной сделки. Все мысли у меня занимала Дарина. Наши отношения зашли в тупик, и всю неделю, что она была в больнице, напряжение между нами только росло.
— Захар Юрьевич, вы устали? — Наклонившись, Елизавета заглянула мне в глаза.
Я не был слепым идиотом и видел, каким взглядом помощница на меня смотрела. Я нравился ей, но ничего обещать не мог, поскольку не любил её, да и не желал крутить роман с собственной же подчинённой. У меня была жена, ждущая меня дома. И пускай между нами не было секса, мы каждый день ругались и никак не могли найти общий язык, я всё равно не планировал ей изменять. Мне не хотелось искать себе увлечения на стороне, потому что я был полон решимости вернуть доверие Дарины обратно.
— Нет, всё хорошо, Елизавета, — равнодушно ответил я, но вдруг ощутил на себе чей-то взгляд. Обернувшись, увидел за крайним столиком Ирину, которая буравила меня глазами.
Хмыкнув, я кивнул ей, давая понять, что увидел её.
Нам приходилось сидеть в кафе, расположенном около больницы, и ждать завершения родов моей сестры. Если бы она не рожала, я бы с радостью оставил всё на плечах Егора, но… Мне не хотелось, чтобы Наталья потом предъявляла претензии о том, что я отобрал у неё мужа в трудную минуту.
Чуть погодя проводив помощницу до такси, я остался один, а из кафе показалась Карпова. Заметив меня, она направилась ко мне, и по её нетвердой походкой я понял, что подруга моей жены выпила лишнего.
— Какие люди! Сам Захар Муратов! — съязвила она, скривившись. — Проводишь время с любовницей, пока Дарина не может и шага ступить без твоего на то разрешения?
— И тебе тоже добрый вечер, Ирина. Чем могу быть полезен?
Усмехнувшись, женщина положила мне на плечо руку.
— Вот не понимаю я свою подругу. И что она в тебе нашла?
— Ты пьяна. — Покачав головой, я попробовал стряхнуть с себя её ладонь.
— А ты знаешь, что только пьяные люди в силах рассказать правду, о которой в трезвом состоянии они не могут поведать? — заплетающимся языком уточнила она, приподнимая подрисованные карандашом брови.
— И что же ты не можешь сказать мне в лицо? — Я хмыкнул.
— К примеру, правду о том, какой ты подлец!
— Не будь ты подругой Дарины, я бы послал тебя лесом, — с усмешкой признался я, на что её глаза мгновенно вспыхнули гневом.
— Я не могу молчать, наблюдая за тем, как моя единственная подруга хочет загубить жизнь не только себе, но и собственным же детям!
— Карпова, о чём ты говоришь? Что значит, загубить? Неужели я в твоих глазах…
Договорить я не успел, ведь она перебила:
— Какой же ты идиот, Муратов! Ей нельзя рожать! Понимаешь, просто нельзя!
Срываясь на гневный крик, женщина продолжила:
— Она умирает Захар! Твоя жена, носящая под сердцем твоего ребёнка, умирает на твоих глазах, а ты даже и не догадываешься! У неё отказывают почки, потому что у Дарины преэклампсия! Её нужно немедленно госпитализировать для лечения, да и то шансы где-то тридцать на семьдесят! Докторам будет трудно спасти и мать, и ребёнка! Она должна была сделать аборт, ей с трудом удалось выносить и родить Марину! Она тогда расстроилась, потому что не могла кормить дочь грудью! А сейчас…
Карпова замолчала, задыхаясь в слезах, пока я стоял, ошарашенный новостью.
— Ты хоть представляешь, что натворил? — через какое-то время дополнила она. — На что обрёк её, женщину, которую, как ты утверждаешь, любишь? Ты угрожал ей, говорил, что отберёшь Марину, а твоя мать так и сделала. И поэтому ей просто не осталось ничего другого, кроме как родить. Потому что ты так захотел! Ты и никто другой!
Отшатнувшись от неё, я схватился за голову, не веря ни единому слову. «Да она врёт! А Дарина… С ней же всё хорошо!» — пронеслись у меня мысли.
