Эрен озлобленно вдавил окурок в балюстраду.
«Я принимал за аксиому твою преданность. Вспоминал, как ты терпела мою грубость и зависть, желая оставаться рядом, несмотря ни на что. Я не подозревал, что ты можешь быть настолько жестока со мной… Но он это видел давно. Видел тебя ясно, как на ладони. Он так и сказал ― что ты растопчешь меня… За чем я гнался всё это время? За собственной выдумкой? Личность состоит из воспоминаний, но я перестал придавать значение тому, что твоей памяти больше нет. Значит, и той тебя больше нет?.. Какие жалкие мысли! Столкнулся с препятствием и сразу хвост поджал. Нытьё слабака и унылое враньё! Я давно не делю ни тебя, ни своей любви. Ведь когда я вгляделся в твои черты, то увидел, что в них была прежняя ты и ты, которую мне ещё предстоит узнать».
Ночью он лежал в одиночестве на той самой кровати, где они с Микасой прожили маленькую жизнь. Воздух всё ещё был пропитан ароматами полевых цветов, что раскидали душистые лепестки вокруг ваз. Эрен не раздевался и не забирался под одеяло: уставился в верхнюю часть открытого окна и наблюдал, как клубки сигаретного дыма уносятся прочь, гаснут в пасмурной тиши. Ему чудилось, что если он поднимется и стащит с себя одежду, его окровавленные внутренности посыпятся наружу, раскуроченное сердце влажно шлёпнется на старый вязаный коврик. Вскрытый и разобранный на детали ― он позволял ей прикоснуться к каждому винтику души. Теперь же думал, что его обокрали.
***
Возвращение домой не облегчило боль. Эрен наглухо ушёл в себя и пару дней почти не контактировал с родителями. Карла не знала, куда деваться от переживаний, ведь сын ничего ей не рассказывал. Из его комнаты часами горланила рок-музыка о расставании, а из-под двери шёл крепкий запах сигарет. В иной ситуации госпожа Йегер устроила бы сыну взбучку, но сейчас его дурная привычка показалась ей не столь значительной катастрофой. В конце концов, в этом возрасте почти все подростки стремятся нарушать запреты и пробовать различную дрянь. Для Карлы куда страшнее было упустить развитие депрессии у собственного ребёнка: она хорошо помнила, сколь разрушительным для Эрена стал период их ссор с Гришей.
Улучив момент, когда музыка затихла, Карла в очередной раз постучалась в комнату сына.
― Пожалуйста, разреши мне войти, ― непривычно мягко попросила она. ― Я не буду ругаться из-за сигарет. Просто хочу увидеть тебя.
Она уже не надеялась на ответ, но на двери внезапно бряцнула щеколда. Карла вошла и закрыла за собой.
― Хочешь, я сделаю нам чай? Посидим, поболтаем. Мы с отцом давно тебя не видели и успели соскучиться… Я волнуюсь. Не знаю, что и думать. Ты уезжал такой счастливый, по телефону говорил, что всё супер…
Эрену сделалось совестно. Когда Карла не ворчала и не ругалась, он понимал, что она в замешательстве. Ему не нравилось быть причиной её тревог, но он понимал, что всегда будет самой главной из них, как бы ни старался сглаживать углы.
― Прости, не хочу говорить об этом.
― Ясно. ― Карла сдалась и повесила голову. ― Зик до тебя не мог дозвониться и в итоге набрал мне. Просил передать, что завтра хочет пообедать с тобой в ресторане Рафаэля. Деньги с собой не бери, потому как…
― Точно!.. ― буркнул сам себе Эрен и подорвался с подушки словно ужаленный. ― Как я раньше не додумался?..
― Ты о чём?
― Спасибо, мам! Я скоро вернусь! Нужно кое-что уладить.
Эрен встал с кровати, снял домашнюю футболку и наспех надел первую попавшуюся под руку толстовку. Затем схватил мобильник и вылетел в коридор. Быстро обулся и вышел из дома под причитания Карлы.
Ветер немного привёл в порядок мысли, последождевая свежесть приятно обдала прохладой кожу. Пальцы резво набрали нужный номер. Сердце клокотало как ненормальное, отмеряло ритм шагов.
― Мелкий? Здорово! Как у тебя дела? ― Рафаэль перенял от Зика привычку звать Эрена «мелкий». ― Договорились уже с братом насчёт завтра?
― Привет, Раф. Я нормально, ― безыскусно соврал он. ― С Зиком ещё не созванивались. Мама что-то начала говорить, но я не дослушал.
― Вот балда! Вечно мамку игноришь, а потом делаешь глупости… Я ж это, всё ― сменил на посту своего старичка: теперь шеф-повар, сам себе начальник. В честь этого и обед вам за мой счёт решил подогнать.
― Офигеть! Поздравляю! ― Эрен был рад за Рафаэля, но через силу заставлял себя проявлять эмоции.
― Ага, пахал как конь. Наконец-то дожил.
― Я обязательно свяжусь с Зиком, отпразднуем твоё повышение. ― Эрен набрал в лёгкие побольше воздуха, прежде чем решиться говорить дальше. ― Слушай, я вот чего звонил: хотел узнать насчёт одного твоего постоянного гостя… Мужик-иностранец, который владеет строительной компанией. Его, кажется, Дементьев зовут? Он сейчас набирает управленцев среднего звена, а отец моего школьного друга хочет попасть к нему. Там, говорит, за эти места жёсткая конкуренция. Хочет по-хитрому в неформальной обстановке очаровать потенциального работодателя. Не подскажешь, в котором часу и по каким дням он бывает в твоём ресторане?
Беспечная ложь. Эрен сам себе удивился. Он был настолько поглощён внезапно возникшим в его голове планом, что не мог до конца прочувствовать стыд: если сейчас позволить ему впустить свои когти, желаемого не добиться. А Эрен не привык сдаваться.
― Хм, неожиданная просьба… Вообще, папаше твоего однокашника повезло, потому что Дементьев через час будет ужинать у меня. Хотя он арендовал весь этаж… Не знаю, насколько будет удачной идеей его тревожить. Но можно прийти послезавтра. Будет суббота, а по субботам Дементьев частенько у нас: шикует на большие бабки ― в общем, отдыхает. Настроение у него должно быть хорошее.
― Спасибо, Рафаэль, ты здорово выручил.
И сбросил звонок.
«Через час. В том самом месте. Просто удача! До чего я скользкий говнюк, это ж надо было нагородить подобную чушь… Пофиг. Терзаться чувством вины буду потом. Сейчас мне нужны ответы… Ответы? Кого я обманываю? Я хочу врезать по его отвратительной роже, хочу, чтобы его зубы разлетелись по полу, хочу, чтобы он орал и выл! Хочу, чтобы он поплатился за то, что украл у меня Микасу. Хочу знать наверняка, что он запудрил ей мозги. Этот змеёныш всегда прикидывался хорошим перед ней…»
Эрен не мог до конца осознать, что именно скажет этому человеку и что намерен делать. Никакого плана, ни единого довода. Всё, чего он хотел, ― выбить из мерзавца дух, раскрошить кулаки о его гладковыбритую челюсть. Поднявшись по ступеням, вошёл в пустой зал. За одним из центральных столиков сидел Дементьев, склонившись носом к большому пузатому бокалу с красным вином. От его безмятежного вида у Эрена в жилах закипела кровь. Он двинулся вперёд, но путь ему перегородила парочка бугаёв, поднявшихся из-за стола у входа. «Морды знакомые, ― промелькнуло в его голове. ― Кажется они были с ним и тогда, пять лет назад…»
― Куда торопимся, уважаемый? ― спросил один из бугаёв с режущим слух акцентом. ― На дверях висит табличка, где написано, что зал арендован на весь вечер.
― Можешь её себе об голову разбить, болван. Я хочу поговорить с Дементьевым!
― Вадим Александрович трапезничает. ― Нарочитая вежливость бугая показалась Эрену комичной. ― Уважаемый, давайте на выход.
Он взял Эрена под локоть и кивком скомандовал своему партнёру помочь.
― Пустите, придурки! Я никуда не уйду! ― Эрен стал вырываться, пытаясь укусить «интеллигентного» бугая за плечо.
― Эй! ― крикнул им вслед Дементьев, щёлкнув пальцами. ― Толик, ну ёб твою мать, хорош уже играть в бодигарда из дешёвого американского боевика! Пусти пацана. Раз ему неймётся, я поговорю с ним.
Мужчины отпустили нарушителя спокойствия и утопали обратно на свои «посты». Эрен злобно оскалился и отправился к Дементьеву. Его глаза почернели от гнева, лицо горело, и ноздри раздувались, без устали толкая наружу воздух.
― Садитесь, юноша, ― с царственным гостеприимством произнёс Вадим, указывая на свободный стул. ― Хотите чего-нибудь выпить?
Эрен растерянно нахмурился и вздёрнул подбородок.
