Lina Mur - Fifty And One Step Bac

Я пытался найти её, но нашёл только могилу. Требовать

условий соглашения было не с кого. Зарина была в

подчинении не обученного Доминанта, и он не смог

остановиться, она умерла от потери крови. Но я нашёл

автора и мои люди узнали, что Зарина имела прибыль с

продаж книги. Как бы я ни хотел, но остановить цепочку

поклонения этому произведению уже было невозможно.

— Насколько Грей похож на тебя? — каждый звук даётся

мне с трудом, и я сильнее сжимаю бокал с водой.

— Косвенно. Оставили контракт, моё соглашение, тему

БДСМ, мой стиль, даже некоторые фразы, сильную

компанию, некоторые сессии. Хотя могу сказать, что меня

описали тем самым двадцатидвухлетним парнем, только

прибавили пять лет для солидности, — монотонно

произносит он.

— И ты...зачем...ты хочешь, чтобы...я не эта Анастейша, — мои мысли путаются, и я выдаю такую же фразу, лишённую смысла.

— Это я заметил, — хмыкает он.

— И ты бьёшь женщин, как Грей? — ужасаюсь я.

— Да, и не только, но они просят об этом и получают

наслаждение, как и я, — спокойно отвечает он, и я

впадаю в ступор от его интонации. Так просто и свободно

подтверждает мои слова, когда это же...чудовищно!

— И эта...блондинка она твоя..., — я не могу окончить

предложение и только взмахиваю рукой в воздухе.

— Лесли? Нет, она моя домработница, но для неё я

Господин, она нижняя. Она живёт в соседнем корпусе, как

и Майкл, там же есть и квартира для моей нижней, — поясняет он.

— У тебя сейчас есть такая?

— Сейчас у меня нет постоянной Сабы, только

одноразовые.

Я хмурюсь, шире раскрывая глаза, больше не в силах

смотреть на него, отвожу взгляд и упираюсь в контракт.

— Ты хочешь, чтобы я его подписала? — тихо спрашиваю

я.

— Нет. Я не требую от тебя этого и даже не предлагаю, — говорит он обманчиво мягко.

— Тогда что ты от меня хочешь? — непонимающе

произношу я, боясь смотреть на него.

— Если я скажу, что ты меня заинтересовала просто так, без какого-либо подтекста и принуждения к моему миру.

Тебя это устроит? — Я слышу, как шуршит его одежда, и

через несколько мгновений он садится рядом, что я тут же

отсаживаюсь от него дальше.

Я не могу принять этого факта, что человек, которого я

знала до этого момента самый настоящий садист, жестокий и реальный, без красивой сказки в прошлом и

будущем.

— Почему ты стал таким? — я не могу сдержать в голосе

отвращения и поворачиваю к нему голову.

— Я не становился, я таким родился. Каждый в мире

делится на Доминантов и Сабмиссивов, буквально все, нет исключений. Надо только понять, что приносит тебе

удовольствие, и тогда жизнь будет складываться так, как

ты мечтаешь, — его взгляд прожигает меня насквозь, и

этому нет объяснений. В его истории нет никаких

смягчающих вину обстоятельств. Он сам так хочет, это

его выбор.

— Тебя соблазнила в детстве подруга твоей матери? — я

пытаюсь оправдать его, найти новое пересечение с

книгой, но он отрицательно мотает головой.

— Я не был сабмиссивом никогда и не собираюсь, меня

никто не соблазнял в том ключе, в котором ты мыслишь. У

меня нет психологических проблем, как у Грея. Я не

против прикосновений к моей коже, мне даже это

нравится, как и любому мужчине, ты это уже

попробовала. Моя жизненная история никак не

перекликается с его, лишь в наших особых

предпочтениях.

— Они есть, — заверяю я его и встаю, под властью

проснувшихся эмоций я ставлю с шумом стакан. — Тебе

надо лечиться! Никто в здравом уме не будет причинять

физическую боль заведомо слабому полу! Это

ненормально, это...кощунственно!

Я уже срываюсь на крик, с силой сжимая кулаки, что ногти

впиваются в кожу.

— Не повышай на меня голос, Мишель, это может плохо

закончиться, — он тоже встаёт, и теперь я вижу в нём

Доминанта. Его глаза горят воинственной решимостью

подчинить себе любое существо на этой планете. Лицо

будто высечено из камня, а мышцы играют под одеждой.

Понятно, почему этот мужчина может повелевать одним

только взглядом.

Он делает шаг в мою сторону, но я отскакиваю, выставляя перед собой руку.

— Не подходи, — одними губами говорю я.

— Мишель, я ничего плохого тебе не сделаю, если ты

сама меня об этом не попросишь. Главные и нерушимые

правила моего мира: безопасность, разумность и

добровольность. Я учился этому двенадцать лет, с того

самого момента, как понял кто я есть, нашёл себя. Я могу

контролировать все свои чувства...мог, пока не встретил

тебя. Давай присядем, и ты можешь спрашивать меня о

чём угодно, — предлагает он и протягивает руку мне, но я

смотрю на неё как на змею, готовую меня укусить и

отравить ядом? и только отрицательно мотаю головой, садясь от него на приличном расстоянии.

Двенадцать лет? Блять, двенадцать лет?! В моей голове

стучит это время и я быстро отсчитываю, сколько ему

было когда...когда он превратился в насильника.

Пятнадцать. Я поднимаю на него глаза, и в голове

представляется картинка, где подросток избивает своих

жертв, издевается над ними, а сейчас он стоит передо

мной ещё более изощрённый, более сильный и хитрый.

— Скажи что-нибудь, — просит он.

— Я не знаю, что я здесь делаю. Пока в голове не

укладывается, что повторение этого ужаса на экране

возможно в жизни и это не кто иной, как ты. А я...что ты от

меня хочешь? — я делаю глубокий вдох.

— Тебя, я хочу тебя в своей постели, — без тени

смущения говорит он.

— Меня? Я не мазохистка и никогда...

— Мишель, слушай то, что я говорю тебе. Я не предлагал

ни практики в БДСМ, ни контракта. Если я выбираю себе

Сабу, то обязательно заставляю её подписать контракт.

Но с тобой мне хочется просто сидеть в ресторане и

разговаривать, показать тебе свой мир, возможно, тебе

будет интересно узнать о сессиях. Я не заставляю, всего

лишь предлагаю.

— Ничего не понимаю. Ты разве можешь быть

нормальным? Ты же садист, — недоумевающе смотрю на

него.

— Я нормальный, чёрт возьми, Мишель. Я трахаюсь так, как все, только перед этим мне требуется сессия, — возмущается он.

— То есть...не понимаю. Я запуталась. Кто такая

«сессия»? — я тру лоб и панически пытаюсь дышать, потому что я полностью сбита с толку.